Дождь Забвения - Аластер Рейнольдс

– Вы заявляете с изумительной уверенностью. Быть может, сам Кюстин уже объяснил вам, в чем дело, и описал свое алиби?

– Просто я очень хорошо знаю Кюстина. Уверен, он не сделал бы ничего подобного!

В горле у Флойда вдруг пересохло. Не спрашивая разрешения, он схватил стакан с бренди и выпил залпом.

– И откуда же такое знание? Вы сумели заглянуть ему в голову?

– Я сумел заглянуть куда надо! – огрызнулся Флойд. – Но это не важно, заглянул я или нет, потому что тут полнейшая чепуха! Бланшар платил нам, чтобы мы расследовали убийство. Какой смысл убивать собственного клиента?

– Всегда возможен скрытый мотив, – предположил Бельяр. – Или убийство могло совершиться спонтанно: помрачение рассудка, внезапная вспышка ярости.

– Не у Кюстина, – отрезал Флойд.

Его взгляд перебрался на телефон, на высовывающийся белый уголок. Целиком спрятать письмо второпях не удалось. Пока Бельяр не видит его, а если и увидит, может не придать значения. Но уж если придаст…

Изнутри поднялась тошнота, растеклась по телу, словно вода перед плотиной Гувера.

– Что бы вам ни говорил Андре Кюстин, знайте: он весьма склонен к насилию, – сообщил Бельяр почти сочувственно. – Известно ли вам, что у него на допросе умер человек? Как потом оказалось, невиновный. Но в понимании своей невиновности мало проку, когда ломают палец за пальцем.

– Не может быть! – выдохнул Флойд с ужасом и отвращением.

– Судя по выражению вашего лица, об этом Кюстин умолчал. Жаль. Наверное, если бы вы знали, можно было бы избежать нынешних прискорбных событий.

Ощущая удивительную отстраненность – будто вися над собственным телом, как невидимый воздушный шарик, – Флойд проговорил:

– Что вы имеете в виду?

– Лишь то, что, если бы вы знали о наклонностях партнера, Бланшар мог бы остаться в живых. Очевидно, Кюстин снова перестарался. – Бельяр скривил губы, словно его заставили выслушать неуместную шутку. – Трудно сказать, что так вывело вашего напарника из себя.

– Послушайте, вы, идиоты, неужто еще не поняли? Это уже второе убийство, связанное с американкой Сьюзен Уайт! Не пытайтесь все свалить на Кюстина из-за его прошлого, из-за того, что у вас на него зуб! Вы погнались не за тем, а настоящий убийца снова разгуливает на свободе!

– Занятная версия, – ухмыльнулся Бельяр. – И я бы охотно над ней поразмыслил, если бы не одна деталь.

Флойд закрыл телефонный справочник, стараясь, чтобы движение выглядело чисто механическим, рассеянным жестом озадаченного человека.

– Если ваш партнер Кюстин невиновен, если просто оказался не в то время и не в том месте, отчего же он с такой поспешностью удрал с места преступления?

– Не знаю. Спросите у него сами. Хотя нет. Просто Кюстин не дурак. Он не сомневался, что вы по старой дружбе попытаетесь свалить вину на него.

– Значит, вы допускаете, что он мог сбежать с места преступления?

– Я ничего не допускаю.

– Когда вы в последний раз видели Кюстина?

Флойд заметил, что полицейский в форме делает пометки в блокноте черной ручкой.

– Я оставил его у дома Бланшара, а сам отправился собирать материал по делу.

– Собирать материалы по делу, м-да… Звучит так профессионально! Надо же, сыщики за работой! Да, и в чем состояла работа Кюстина?

Флойд пожал плечами. Тут лгать не имело смысла.

– В деле о гибели Уайт есть странности. Кюстину нужно было получше изучить радиоприемник в комнате погибшей.

– А когда вы в последний раз видели его или общались с ним?

– Незадолго до вашего прихода я пробовал звонить Бланшару. Никто не поднял трубку.

Бельяр снисходительно посмотрел на него:

– Это не ответ на мой вопрос.

Флойд напомнил себе: ни в коем случае нельзя давать волю чувствам в присутствии людей с Набережной. Он заставил себя говорить спокойно и вежливо, как человек, которому нечего таить.

– Я в последний раз общался с Кюстином утром, когда отвез его к Бланшару.

– Замечательно! А есть ли признаки того, что Кюстин побывал здесь в ваше отсутствие? Он же ваш напарник. Полагаю, у него есть свой ключ.

– Я не видел никаких признаков того, что он возвращался в мое отсутствие.

– То есть ничего не передвинуто, никаких записок?

– Ничего подобного, – произнес Флойд, старательно изображая усталость.

Бельяр кивнул полицейскому, тот захлопнул блокнот.

– Полагаю, здесь у нас все. – Юнец вынул из кармана пиджака визитку. – М-да, сейчас моя очередь. Одна ваша визитка обнаружена на Бланшаре, вторую дал нам жилец, видевший бегство Кюстина. Так что по принципу взаимности позвольте вручить вам мою визитку.

– Мне она нужна для чего-нибудь? – осведомился Флойд.

– Возможно, Кюстин попытается связаться с вами. Полагаю, это не так уж невероятно в его ситуации. Ему нужны деньги, личные вещи. Ему хочется представить другу свою точку зрения.

– Если он попытается, вы узнаете об этом первым.

– Вы уж позаботьтесь, чтобы так и случилось. – Бельяр шагнул к двери, но вдруг остановился. – Да, совсем забыл: хочу попросить вас о небольшой услуге.

– Я весь внимание.

– Можно ли воспользоваться телефоном? Наша бригада еще работает на месте преступления, и я хотел бы связаться с ней, прежде чем действовать дальше. Вдруг нашлось что-нибудь новенькое? В машине есть рация, но спускаться долго, и с рации нельзя позвонить прямо в квартиру Бланшара.

– Да, пожалуйста, – ответил Флойд, холодея быстро и страшно. – Надеюсь, это зачтется как сотрудничество с полицией.

– Ну конечно, – заверил инспектор, поднимая трубку и набирая номер. – И кстати, обязательно напомните, чтобы я выписал вам квитанцию за фарфоровую лошадь.

Край записки глядел на инспектора, высовываясь из-под телефона словно белый флаг капитуляции. Флойд подумал, что если Бельяр заметит, то и Кюстин, и сам Флойд – покойники. Полицейские отвезут на Набережную и будут делать больно до тех пор, пока не получат хоть косвенное указание на убежище Кюстина. А если Флойд умрет, ничего не выдав полиции, то она просто поднимет на ноги больше сотрудников и проверит все мыслимые возможности. Гончие почуяли кровь: подходящий повод наказать Кюстина за предательство, пусть это предательство по духу, а не по букве. Им мало его вынужденной отставки. Кюстина долго не удавалось прижать законным образом, и теперь люди с Набережной точно не упустят своего шанса.

Бельяр заговорил. Флойд едва понимал его французский – очень быстрый, отрывистый, сильно приправленный полицейским жаргоном. Почти другой язык. Инспектор наклонился над столом, потащил к себе телефон, сантиметр за сантиметром открывая письмо.

Флойд подумал, что Бельяр вот-вот обратит внимание на бумагу и обязательно захочет рассмотреть ее. Да любому стало бы интересно, что же спрятано под аппаратом.

Кто-то подергал наружную дверь и, обнаружив ее закрытой, грубо и резко позвал, произнося слова на крестьянский манер. Бельяр не прерываясь указал полицейскому на выход. Флойд улавливал лишь обрывки разговора: что-то про обломки приемника, сброшенного на мостовую вслед за стариком. Похоже, на этот раз никто не пытался представить дело несчастным случаем, все явно указывало на убийство.

Полицейский приоткрыл дверь. За ней оказался офицер, раньше сидевший в машине, припаркованной снаружи. Спустя мгновение дверную ручку вырвало из руки полицейского. По квартире пронесся вихрь, закруживший немногие бумаги, еще не лежащие на полу. В белом шквале Флойд заметил, как письмо Кюстина вылетело из-под телефона, пронеслось через комнату и мотыльком выпорхнуло в окно.

Бельяр положил трубку и вернул телефон на прежнее место, затем окинул взглядом хаотично усыпанный бумагами пол.

– Да, не стоило мне раскрывать окно. Вы на месяц остались без выходных – будете наводить здесь порядок.

– Пустяки, – ответил Флойд, прикидывая, насколько заметна охватившая его буйная радость. – Как раз стоило хорошенько рассортировать документацию.

Бельяр вытащил из кармана книжечку квитанций:

– Сколько стоит это пресс-папье?

– Да не беспокойтесь, – отмахнулся Флойд. – Я все равно собирался его выбросить.

Закрыв дверь за людьми с Набережной, Флойд подошел к открытому окну и отодвинул пыльные полосы жалюзи. За окном лежал город под солнцем, клонящимся к западу. Черный полицейский седан зарокотал, тронулся и укатил прочь. Флойд осмотрел улицу Драгон, подмечая расположение и тип припаркованных машин, обращая особое внимание на то, что казалось не к месту на неряшливой узкой улочке бедного квартала, испещренной ямами, с забитой и замусоренной канализацией. Ага, через три дома еще один темный седан. Сверху и под таким углом марку не разобрать, но похоже на тип машины, только что увезшей инспектора. Должно быть, немаркированное полицейское авто. За масляно поблескивавшим ветровым стеклом терпеливо сидел мужчина, положив руки на колени.