Констебль с третьего участка - Алексей Герасимов

Покончив с формальностями, инспектор проводил Первого сюрвейвера к суперинтенданту, где был уже и мистер Ланиган. Ну, оно и понятно — чертежи секретные, их поди до особого распоряжения и выносить-то из кабинета Старика нельзя.

Томми, меж тем, отчего-то не возвращался, и начальство, в лице сержанта Сёкли, начало проявлять недюжинное беспокойство по этому поводу. За пару часов он настолько успел всех до печенок достать своими придирками и язвительными замечаниями, что парни уже мечтали об участии в какой-нибудь полноценной масштабной облаве — главное, чтоб подальше от шкипера.

Наконец, уже ближе к середине третьего часа дня, до нас донесся приближающийся рев сирены полицейского локомобиля, — а включать ее разрешается лишь в крайне ограниченном числе случаев, — и пару минут спустя во двор участка, куда уже высыпали все не занятые какими-то делами полицейские, вкатился, громыхая словно адова колесница, пуская дым и искры из трубы, полицейский локомобиль с цифрой "три" на борту. С громким шипением он замер, заглушил ревун и обдал окружающих густыми клубами пара. В следующий миг дверца пассажирского отсека отворилась, и из нее появился молодой, в модного кроя костюме, джентльмен, в котором я опознал личного секретаря эрла Чертилла, сэра Руперта Колвилла.

— Какая прелесть, господа. — громко, с улыбкой, произнес он. — Из вашего мальчонки выйдет толк, ей-ей. Королевские гвардейцы не желали его пускать во дворец без пропуска, так доложу я Вам, картина вышла преизрядная. Парень заявил, я, внимание, цитирую: "У меня срочное послание для членов ойряхтаса, касаемое нынешнего заседания, болваны вы лакированные, и я доставлю его хотите вы того или нет", а когда караул поднял его на смех, забрался в свой агрегат и собрался протаранить часовых у ворот — благо, они успели разбежаться.

Слова мистера Колвилла встретил одобрительный смех. Не любят у нас гвардию, взаимно при этом — потому-то эти парадные хлыщи, видать, и решили помешать Томми попасть во дворец.

— А что сэр Эндрю? На месте? Тахте Дойле разрешили провести операцию в резиденции тышаха, причем именно полиции провести — оттого столько и телились, — и я привез ему соответствующий акт.

Глава XII

В которой повествуется о том, насколько сопротивление аресту вредит здоровью, и способствует появлению броских заголовков в газетах.

Охраной Арас ан Тышах, как и всех важных королевских и правительственных зданий, занимается гвардия. Как по мне — толку от такой стражи немного (за исключением, разве, королевского дворца, где как-никак монарх проживает, да к тому же внутренние покои стережет еще и гуронский ЕИВ Конвой). Им палаш, ну и коня — да на линию огня. Там они, спору нет, молодцы, там они герои. А охранять, пресекать да подозревать гвардейцы умеют откровенно плохо. Были, правда, слухи что дворец еще и ребята из армейской контрразведки стерегут, да только достоверность их как в газете "Один парень говорил".

Ну то-есть ни о какой помощи при задержании беглого лжемонаха говорить не приходилось. Не будут мешаться — и то ладно.

Думаю, начальство наше это прекрасно понимало, когда планировало операцию. Парней с Девятого уведомили только перед самым началом, чтоб не проболтался, значит, никто случайно, из всей охраны тышаха в курс дела ввели только дежурного офицера, да еще и под подписку о неразглашении… Ну вот как, спрашивается, в таких условиях работать?

Брать Дэнгё-дайси начальство решило без лишнего шума. Во-первых, ни к чему это, а во-вторых хитрый лжениппонец мог учуять опасность и сбежать, так что ни замены охраны, ни чего-то подобного не произошло. Единственное что, констеблей с двух участков согнали в окрестности Феникс-парка, окружили его так, чтобы и мышь не проскочила, после чего инспекторы Ланиган и О`Ларри, вместе с присоединившимся к ним коммандером Споком, направились к ажурным воротам резиденции председателя Дойл Эрен, где предъявили караулу недавно принятый билль (ох и глаза же были у часовых при входе, когда они узрели сей документ — ну натурально как у омаров). Не знаю уж за кого их приняли, не иначе за личных порученцев Его Величества, или еще кого-то в этом роде, но общались, насколько я видел, предельно вежливо, где-то даже и подобострастно.

Видел я это все довольно хорошо, поскольку с констеблем О`Фареллом с Девятого фланировал мимо ограды Арас ан Тышах. Все ж таки гвардия только за то, что по ту сторону узорчатого чугунного забора отвечает, а снаружи — это полицейская вотчина. Непорядок это, конечно, у семи нянек дитя без глазу, ну да так уж у нас заведено.

Господа инспекторы и коммандер, меж тем, что-то уточнив у караула отправились внутрь, однако отнюдь не к особняку, а практически навстречу к нам. В какой-то полудюжине ярдов от ограды, там, где за кустами роз слышалось щелканье ножниц, они остановились. Замерли и мы с О`Фареллом. Коллега попытался изобразить раскуривание трубки, постоянно ломая шведские самогарные спички о терку, и невнятно ругаясь. Как по мне, так выходило у него вполне правдоподобно, прямо как у настоящего актера.

— Здравствуйте, садовник. — донесся до нас голос коммандера Спока из-за кустов. — Нам нужен некто Ки Таро.

— Это моя, господина, так моя звать. — раздался в ответ тонкий, полный униженных интонаций голос. — Моя садовник у тышах, он хотеть сад камней и моя нанимать. Это моя есть Ки Таро.

— Ну здравствуй, дерево.[26] — услышал я насмешливый голос мистера О`Ларри. — Ты арестован. И прекрати уже коверкать ирландский, Дэнгё-дайси.

— Господина что-то путает…

— Прекратите паясничать. Ваша песенка спета. — суровый голос инспектора Ланигана сопровождался звуком взводимого бойка. — Мы пришли арестовать Вас по обвинениям в убийстве и шпионаже.

В следующий миг до нас донеслись несколько буцкающих звуков, грохот выстрела, громкий вскрик инспектора О`Ларри и сдавленное проклятие мистера Спока, после чего невысокий мужчина в рабочей одежде, словно кузнечик, перемахнул через заросли розовых кустов и бросился к ограде. Резво преодолев невеликое расстояние до забора он оттолкнулся от земли и, раскинув руки, перелетел ласточкой штыри ограды. Едва не задев их острия, приземлился на руки, перекатился колобком и оказался прямо перед нами.

О`Фарелл среагировал первым — бросился на фальшивого ниппонца, замершего в позе эмбриона на мощеной брусчаткой дороге, намереваясь навалиться на него всей массой, однако преступник крутанулся на месте, выбросив одну ногу далеко в сторону, подсек констебля под колени и сбил с ног. О`Фарелл рухнул на спину, приложился затылком о камни и затих, а ниппонец вскочил на ноги, сорвал с головы парик, отбросил его в сторону, и принял странную, явно не боксерскую стойку. Хотя то, что он намерен драться — это мне было ясно.