Книга о верных и неверных женах - Инаятуллах Канбу

От страха перед везиром они не стали задерживаться там и помчались словно ветер и скакали без передышки три дня и три ночи на своих благородных конях.

На четвертое утро, когда звездное небо ударило в золотые литавры, предвещая об уходе ночи, они прискакали к роднику, который сверкал на зеленой лужайке, словно солнце на небесной ниве. Родник был чист, как сердца счастливцев чисты от ржавчины скорбей, был сладок, словно улыбка красавицы, и так прохладен, что если бы само солнце вздумало искупаться в нем, то озябло бы.

Периликая Зухра почувствовала усталость, и они сошли с коней и остановились на той лужайке. Они напились воды из родника, потом они, словно Муштари и Луна в счастливом противостоянии, приблизились друг к другу. Свежий ветерок, прохладный воздух и зеленая трава принесли Зухре покой, она положила голову на траву и сомкнула глаза-нарциссы. Бахрам не хотел будить любимую; охраняя ее покой, он осторожно сел на коня и поскакал в сторону столицы. Он поднялся на холм и стал наблюдать, не едет ли кто в погоню за ними. Вдруг он увидел вдали клубы пыли и всадника в пыли. Бахрам поскакал навстречу, и оказалось, что это один из воинов везира, посланных им вдогонку за дочерью. Всадник тоже узнал Бахрама и поскакал бесстрашно вперед, крича:

— Эй, мошенник! Скажи несчастному отцу, где ты скрыл ту пленительную луну, а не то я сей же час отправлю твою голову в пасть крокодила и смешаю кровь твою с дорожной пылью.

От этих слов в Бахраме закипела ярость, он погнал к нему своего хуталлянского коня-орла и обрушил на голову несчастного воина рассекающий шлемы меч, так что тот исчез из этого мира быстро, словно сверкнувшая молния. Конь, почувствовав, что его седок выбит из седла, умчался прочь А Бахрам, покончив с врагом, поскакал назад к Зухре, но поскольку небо-игрок каждый миг выкидывает все новые шутки и устраивает на своей хризолитовой арене все новые представления, то оно поступило с Бахрамом так же, как со всеми.

Склянка свидания влюбленных разбита камнем, брошенным этим голубым чертогом, вино их надежд пролито во прах несчастия. Зухра попадает в чужую страну и восходит на престол

В тот самый момент, когда Бахрам сражался с проклятым врагом, периликая Зухра проснулась и стала оглядываться по сторонам, но не увидела и следа своего властелина. Ей стало страшно, от одиночества начали мерещиться всякие ужасы, она быстро вскочила в седло. Наконец, она увидела вдали всадника, похожего на Бахрама, и поскакала к нему. Догнав его, она, разгневанная тем, что он так вероломно покинул ее, нахмурилась и вскричала:

— Не думала я, что так быстро надоем тебе! Скажи мне, где это слыхано, чтобы подобную мне девушку бросали так вероломно в безлюдной пустыне и убегали?

Всадник, услышав конский топот, повернулся, Зухра взглянула на него и увидела чужого человека, которого ни разу в жизни не встречала. Она тотчас повернулась и в отчаянии поскакала назад к роднику. тем несчастный Бахрам подъехал к роднику, увидел издали того всадника, которого Зухра приняла за него, и, не задумываясь, помчался следом за ним, словно молния.

Зухра, которой изменило счастье, отдохнула немного под деревом, потом вернулась к роднику, но нигде не нашла Бахрама, и тогда злая судьба настигла ее. Она стала метаться у родника, словно безумная, рыдая и призывая любимого, ответа не было. От страха она растерялась и потеряла сам обладание и направилась по пути, который был очень далек от ее цели. Из глаз ее лились потоки слез, из груди вырывались стоны, от которых раскалывалось небо. Она скакала по губительной и страшной пустыне с тоской и унынием, несчастная, пока, наконец, владычица неба не скрылась за завесой запада и ночь не набросила темный покров на горизонты, так что кругом стало темно и мрачно. Зухра пугалась собственной тени, каждая травка казалась ей драконом. Ведь эта луна со стройным станом, пред которым лепестки розы становились бледнее водяных лилий от зависти, покинула ложе счастья и покоя, бросила родных, рассталась со служанками и невольницами и без пищи и сна, без подруг и товарок, без спутника и проводника ехала по темной и полной ужасов пустыне. Из глаз ее лились кровавые слезы из-за разлуки с любимым, а печень ее готова была лопнуть. Нить любви с тысячами страданий была обвита вокруг ее шеи, от ее горьких стонов разрывалось сердце неба, а пламя страсти охватило ее с головы до пят, словно купину Мусы. То она оплакивала Бахрама, то проливала слезы-жемчужины над своим одиночеством.

Семь дней и семь ночей Зухра ехала по дорогам, которые были темны и запутанны, как ее локоны. На рассвете восьмого дня, когда насильник-утро перерезало горло ночи над золотым тазом, она оказалась у стен какого-то города с высокими домами. Как только она увидела город, птица страха, которая взлетела с ее сердца, вновь села на свое место. Остановившись в тени деревьев, Зухра смыла с лица дорожную пыль, переоделась мужчиной и поехала дальше. Когда она подъехала к городским воротам, то повстречалась с шахзаде, который выехал в сопровождении своей свиты на охоту за сильными зверями степей. Из-под лука ее черных бровей в его сердце вонзилась стрелой ресница, он был сражен мечом и одним словом, охотник превратился в добычу. Шахзаде и думать забыл об охоте, остановился, оцепенев, словно безумец. Наконец он спросил Зухру:

— Из какой страны луноликих держишь ты путь, о красавец? Ведь самому Юсуфу из Ханаана ямочка на твоем подбородке покажется бездонным колодцем, а египетский Азиз станет рабом твоей черной родинки. Куда ты скачешь, одинокий, словно солнце? Ведь цветущая весна пред твоим прекрасным лицом подобна завядшей траве.

Разумница Зухра не проронила в ответ ни слова, не впустила его в шатер своей тайны, ибо

Затаив свои тревоги, спрячь сомненья и мечты,Если нужно будет, мигом их раскрыть сумеешь ты.Но когда открыта тайна, ни отшельник, ни злодейСкрыть того, что стало явным, не сумеет от людей

Шахзаде, который потерял голову от красоты Зухры, не отставал от нее. Зухра, видя, что она, словно Харут, упала в бездну бедствий, поневоле развязала язык, заговорила ласково и любезно.

— О царь нашего времени, — сказала она, — я чужестранец, еду по своему делу. Я погнался на охоте за добычей, заблудился и отъехал далеко от родных краев, так что потерял своих спутников. А теперь я ищу дорогу назад.

— Все же, — настаивал шахзаде, — озари своим благословенным приходом келью страждущего и отведай с нами того, что есть под рукой.

Зухра, догадавшись, что сердце юного шахзаде стало ее пленником, что ее мускусно-черные локоны арканом обвились вокруг него, поняла, что легко от него не избавится и что уберечь свою невинность и честь Бахрама она сможет лишь с помощью божественного покровительства. И вот она, руководствуясь благоразумием и здравым рассудком, уступила просьбам шахзаде, поскольку

Мудрая птица, в силок угодив, сумеет набраться терпенья [134].

Шахзаде обрадовался этому всей душой, и они поехали в его дворец. По обычаю гостеприимных шахов он велел принести вина и яств и вместе с несколькими близкими друзьями уселся с Зухрой пировать вдали от людских глаз.

— Как звать тебя? — спросил он Зухру. — Ведь перед твоей пленительной красотой и стройным станом все красавицы Чина и Чигила замажут от стыда свои лица глиной.

Зухра же заиграла на своей лютне новую мелодию и ответила:

— Меня, глупого чужестранца, нарекли Хирадмандом, подобно тому как негра в свое время назвали Кафуром [135].

Когда трапеза была окончена и настала пора отдыха, мнимый Хирадманд согласился на просьбы хозяина отдохнуть него. Шахзаде сам отвел его в покои, потом позвал к себе няню, которая была доверенной всех его тайн, и раскрыл перед ней свою новую тайну. Он рассказал, как встретил Хирадманда, пленился его красотой и влюбился в него.

— Хотя этот гость и в мужском платье, — закончил он, — но движения и повадки у него не мужские, верно, это женщина. Если бы ты смогла привести ее на мое ложе и утолить жажду моего сердца свиданием с ней!

— О шахзаде, — отвечала няня, — ведь на свете много юношей, щеки которых еще не украсились пушком, ибо они только что ступили на путь совершеннолетия. Потому-то они и походкой напоминают женщин. А бывает и так, что юноша проведет много времени в обществе женщин и невольно начнет им подражать поведением или походкой. Мне кажется, что это и есть юноша, а не девушка. Неразумно так сразу пытаться овладеть им, не разузнав все как следует. Ведь если дело повернется вопреки твоим ожиданиям и твое желание не исполнится, то тебе придется раскаяться и устыдиться, так как в скором времени об этом узнают все люди и над тобой будут потешаться те, кто любит позлословить. К тому же этот юноша побывает еще во многих странах и всем расскажет о тебе и будет жаловаться другим падишахам, так что в течение многих веков о тебе будут повествовать все рассказчики и историки правителям и падишахам, да еще приукрашивая и привирая. Было бы разумнее тебе воздержаться и не спешить. Если это даже женщина — все равно, оставь ее в покое, так как не подобает великим мужам обижать путешественников и странников.