Пурпурное Древо Порфирия - Лариса Чурбанова

Серый сочувственно покивал. Ему не в первый раз приходилось слышать о злых мачехах и их глупых безвольных мужьях. Видно, в каждом народе такое нет-нет, да случается. Как же девочка выжила- одна, без ничего, среди суровой тундры? А маленькая хозяйка продолжала свой рассказ:

- Сижу, мерзну, уже волки вдали завыли- они человечье горе на раз чуют. Вдруг тихо голос мне на ухо говорит: "Вспомни, доченька, материнское подаренье!" Я за пояс ухватилась, кошель развязала, а там камушки- кремешки. Побежала, моху-ягеля сухого да бересты принесла- вот огонь и запалила. Все веселее стало. Только есть захотелось - аж мочи не стало. Огляделась вокруг - глядь, силышко валяется- куропаток ловить. Расставила я его, где ягод морошки много, и стала ждать. Быстро птичка поймалась, а из ее жилок я еще силков наготовила. Обжилась понемногу, посуду наделала, - и девочка гордо показала на котелок.

Вдруг рассказчица встрепенулась:

- Что ж это я? Ты голодный ведь?

Серый кивнул, и девочка захлопотала у очага, снимая варево с огня. Через несколько минут они уже вовсю ели похлебку из куропаток. Мальчик с удивлением разглядел в бульоне сваренные ягоды.

- Зачем это?

- Чтобы не болеть, - серьезно ответила маленькая повариха. - Я и тертую кору добавляю. Горчит чуть-чуть, зато польза.

Внезапно они посмотрели друг на друга и покатились со смеху. Если б кто-нибудь спросил - почему, вряд ли они смогли бы ответить что-то вразумительное. Просто два человеческих детеныша, одиноких и неустроенных среди бескрайних снежных просторов, радовались тому, что теперь они вместе.

- Меня Настай зовут,- первой представилась девочка. - А тебя?

- Серый, - почему-то стесняясь, буркнул мальчишка.

- Расскажи, Серый, откуда ты, - попросила Настай. В ее узких темных глазках светился такой живой интерес, что Серый не смог отказать.

- Ну, слушай, коли желаешь, - начал он свой рассказ. - Далеко отсюда течет большая теплая река- Днепр...

Девочка заворожено внимала, свернувшись мохнатым комочком. И мальчик, воодушевляясь, поведал ей все- и как был маленьким, и про то как сделался волком, встретил Ольгерда, съел его лошадь, и чем это обернулось.

Настай ахала, удивлялась, даже разок вскрикнула, но верила рассказу безоговорочно. Они так бы и говорили без конца, но на мягких лапах подкралась усталость, начали слипаться глаза.

Мальчику было так хорошо и уютно, как бывает только в раннем детстве. И, только засыпая на оленьей шкуре в теплой избе-веже, Серый вспомнил о своих потерявшихся спутниках.

- Руби его, Ольгерд! - тоненько кричал Шиш. На него самого наседало человек пять в длинных меховых одеждах, вооруженных палками с прикрученными к ним оленьими рогами. Оружие смешное для бывалого воина, с мечом из доброго железа, да уж больно настойчивы были нападавшие.

Князю повезло еще меньше. Его атаковал чуть ли не десяток- невысокие чернявые люди наскакивали на Ольгерда, как собаки на матерого медведя. Собственно, именно таковым пресветлый князь сейчас и являлся. В пылу битвы он совершенно забыл об оружии, пытался поразить противников лапами и грозно рычал. Напрасно дядька старался напомнить ему о мече. Дела были плохи. Пришлось Хельги и Шишу прорываться на помощь своему господину и строить круговую оборону.

После стремительного падения из печного устья, они очнулись на заснеженном берегу моря. Лед был еще тонок и легко ломался под тяжелой поступью. Только оглядеться как следует им не удалось. Сразу набежала целая толпа узкоглазых людей в странных балахонах, и началось!

- Убирайся, Тала! - зло кричали они. Соленый ветер далеко относил их слова, делая еще более непонятными. - Хватит саамским мясом лакомиться!

Ольгерд не понял ровным счетом ничего из того, что они орали, но совершенно точно осознал, что обращались они именно к нему. Прояснить ситуацию не вышло. То ли маленькие охотники были сильно разгневанны, то ли просто мерзли на морозе без движения, но они не говоря более худого, набросились на князя с явным намерением порешить. Спутников его нападавшие спервоначалу не трогали, но когда те стали на защиту своего господина, то досталось и им. Долго ли коротко ли бились они, но никто пересилить не мог. Князю и его присным не хотелось убивать негостеприимных хозяев, а у тех сил не хватало перебить русичей.

- Уходи в тундру, Тала! - опять затянул старую песню седоватый приземистый мужик, видно вожак. Он в охотничьем азарте припрыгивал с одной ноги на другую, широко разведя колени. Палка со вставленным на конце моржовым клыком вовсю ходила в его руках. - Мы своих детей в обиду не дадим!

- На кой ляд мне сдались ваши дети?! - в сердцах рявкнул Ольгерд. Его огромная красная медвежья пасть была живописно раззявлена- князь никак не мог отдышаться.

- Съесть! - последовал немедленный ответ. - У Кодьбы девчонка от вежи на пару шагов отошла, где теперь ее косточки?

До Ольгерда стало медленно доходить, что эти странные люди принимают его за кого-то другого. Надо было разруливать ситуацию.

- Я -не Тала, - решил чистосердечно признаться князь.

Нападавшие сначала примолкли, а потом язвительно засмеялись.

- Хитер ты, Тала-медведь! Но саамов не проведешь, мы тебя знаем.

- Ну, посмотрите вы на меня, - продолжал уговаривать их Ольгерд. - У вашего Талы на голове такая шапка? - И он показал крытый алым бархатом меховой головной убор с горностаевой тульей. - У него такой же плащ, сапоги, меч? - Русич вытащил из ножен и с гордостью показал огромный двуручный меч, по блестящему лезвию которого побежали-зазмеились отблески бледного света.

Ропот пробежал по толпе, даже самые храбрые в изумлении отступили.

- Никогда прежде у Талы-людоеда такой штуки не видали, - послышались сдержанные шепотки.

Плосколицый вожак почувствовал, как азарт сражения постепенно покидает его бойцов, и решил пойти ва-банк:

- Хитер ты, Тала, много у тебя уловок. Сейчас кликнем нойду, она то уж точно скажет, кто ты на самом деле!

Сейчас же от кучки охотников отделился человек и побежал в сторону поселка. Князь решил, что самое страшное уже позади, и повернулся было к своим спутникам. Но он даже слова не успел вымолвить, как в его грудь уперлось чуть ли не с десяток роговых копий.

- Стой, где стоишь! - сурово приказал ему главный нападающий. Оставалось только ждать.

Нойда оказалась обычной старушкой, обряженной так же, как и остальные- в балахон сшитый из оленьих шкур мехом наружу. Только ее печок был отделан у ворота и на рукавах перламутровыми пуговицами, кисточками и полосками цветной замши. Широкий красный пояс служил не только украшением, но и хранилищем многих нужных предметов- ножа в кожаных ножнах, позвякивающего при каждом шаге кошеля. Кроме того, он был щедро украшен мелкими медными колечками и множеством непонятных фигурок-амулетов.