Королевы умирают стоя, или Комната с видом на огни - Наталья Андреева

Тетенька вдвоем с матерью Анны наполняли водой огромные тазы и все это мыли. Чистые овощи складывались отдельно. На плите кипела в эмалированных ведрах вода, на отдельном маленьком столике громоздились горкой блестящие крышки. Анна помнила только, что помидоры заливают два раза, а перец перед тем, как залить маринадом, надо бланшировать в кипящей воде. Но она боялась чегонибудь напутать и потому была в этот день у обеих женщин на подхвате.

– Давайте я тоже чтонибудь сделаю, мама?

– Режь перец на четыре части, только сначала от семечек очисти. Так, Галина Степановна?

– Да что уж там! Мы бы и сами справились.

– Боитесь – испорчу? – засмеялась Анна. – Но как можно неправильно порезать перец?

– Это дело тонкое, – вздыхала тетенька. – Как говорится, из той же мучки, да не те ручки. Каждому свое. Я всю жизнь этим занимаюсь, потому никогда не промахиваюсь.

Почемуто при этих словах Анна невольно вздрогнула. Но мгновенно пришла в себя. Что за чушь! Ведь это всего лишь тетенька!

День выдался суматошный. Голодные мужчины, предоставленные сами себе, сидели без горячего и то и дело таскали из холодильника куски. На кухню их допускали только закручивать банки. Больше всех страдал вечно голодный Стас, пока не догадался разжечь в саду костер под мангалом и пожарить на углях сосиски. На запах к нему тут же пришли Сашка и Дэн.

– Кыш отсюда, тунеядцы! – возмутился Шацкий. – Это мои сосиски!

– Ты все равно столько не съешь, Стасик, – ласково замурлыкал Дэн.

– Какой я тебе Стасик, конфетка ты моя! Ладно, на сосиску.

– Мало.

– Мало у тебя совести. Ребенка я, пожалуй, накормлю, а ты сам о себе позаботишься.

– Не забывай, Шацкий, что ты сегодня меньше всех участвуешь в процессе. Иначе говоря, вообще ничего не делаешь.

– Ты мне еще счет выстави, Достоевский!

– Я прозу не пишу.

– Вот потому я смело могу вас сравнить. Ты вне конкуренции. Ноно! На сосиску, только отойди от меня подальше! Однако как нынешние поэты поднаторели отстаивать свое творчество! Взяли на вооружение поговорку «Добро должно быть с кулаками». Что ж, поэт скоро будет иметь разряд по боксу, черный пояс по карате и удостоверение мастера спорта по вольной борьбе. О времена! О нравы!

Анна к концу дня сильно устала, но зато, как и все остальные, была удовлетворена проделанной работой. На плите в трех тазах стерилизовались последние банки. Неожиданно для себя Анна спросила:

– Тетенька, а вы Панкова раньше знали?

Та тут же отвернулась к плите:

– Аня, когда раньшето?

– Ну, до меня. Или до Ленского. То есть до того, как стали жить в этом доме.

– Откуда же?

– Не знаю, мне так показалось. Вы на него както странно смотрели. Вот он вас не узнал, это точно.

– И слава богу! – вырвалось у нее.

– Почему? – удивилась Анна. – Это чтото неприятное? Да?

– Я не стала бы с ним жить в одном доме, – неожиданно резко сказала тетенька.

– Даже так? Значит, хорошо, что его убили?

– Что хорошего? Но видать, судьба ему такая.

– Значит, здорово он вас обидел. Но когда?

– Давно. Лет десять прошло.

– Как странно. Десять лет назад…

– Теперь уже все равно, – вздохнула Галина Степановна. – Теперь он там же, где и мой Коленька.

– Какой Коленька?

– Сыночек.

– У вас был сын?

– А разве я не женщина?

– Вы не боитесь, что полиция будет об этом спрашивать?

– О чем?

– За что вы ненавидели Панкова? Я ведь помню, как вы на него смотрели в тот день, когда он появился в доме.

– Ой, Аня, да пусть их спрашивают! Я дома была, ничего не знаю. И ты дома была, и Сашенька. Все тут были.

Сашка? Да он точно никуда не уезжал! Или уезжал?

Тетенька только вздохнула:

– Даст Бог, все обойдется. Даст Бог.

В кухню заглянул Дэн:

– Вам помочь?

– Да, Денисочка, сейчас будем банки вынимать, а ты их закручивай. А то Стасик прошлое лето все жаловался, что рисовать не сможет.

И тетенька взяла со стола щипцы, чтобы доставать из кипятка горячие банки. Анна устало поднялась со стула. Последняя партия, и все. Дело сделано.

Глава 9

Юсупов

Этого звонка Анна не ждала. Когда услышала мягкий вкрадчивый мужской голос, то поначалу даже растерялась. Последний раз она слышала его лет пять назад, еще когда был жив Ленский. И Анна на всякий случай переспросила:

– Кто это говорит?

– Аня, ты меня не узнаешь? Ну как же так?! Всетаки друзья детства! Вместе работали… Это Андрей Юсупов.

– Андрей? – Она не нашлась что сказать.

– Как у тебя дела? Как здоровье? – поинтересовался Юсупов. И она поняла, что это только предисловие. Ее здоровье Юсупова никогда не волновало. Даже когда она лежала в больнице в реанимации.

– Все хорошо. – Она сделала паузу, потом отчетливо повторила: – У меня все хорошо.

– Да? А мы со Светланой тебя часто вспоминаем. Какая же ты, Аня, молодец! А вчера вдруг подумали: а почему бы тебе не заехать к нам в гости, подружески? В одном классе учились, вместе работали. Посидели бы, поговорили, выпили, расслабились. Как считаешь?

– Слушай, Андрей, с тех пор, как у меня появился свой бизнес и коекакие деньги, всех людей я делю на тех, кому от меня чтото надо, и тех, от кого мне чтото надо, иначе не получается. Все эти дружеские вечеринки обычно только предлог, чтобы поговорить о делах. Мне от тебя ничего не надо. Более того, я предпочитаю никогда не вспоминать о том, что когдато на тебя работала. А ты предпочел бы никогда мне об этом не напоминать. Отсюда я делаю вывод: тебе от меня чтото надо. Причем это настолько для тебя важно, что ты решил через себя переступить. А раз так, то не я тебе, а ты мне нанесешь визит вежливости.

– А ты, Аня, не изменилась. Все такая же резкая и откровенная. Почему ты думаешь, что я приглашаю тебя в гости из какойнибудь корысти? Это приглашение от чистого сердца. Просто время идет, мы теряем старых друзей, а новых найти трудно! Не помним мы, Аня, своих корней. А ведь жили когдато в одном дворе…

– Красиво. Но о корнях вспоминают обычно, когда они гнить начинают и дерево потихоньку засыхает. Короче, так: я пока расту уверенно вверх, а ты, если нуждаешься в помощи, – приезжай. Я выставлю встречные условия, и если они тебе подойдут, мы договоримся.

– Ох, Аня, какая же ты стала! – Юсупов замялся, но, видимо, прижало его сильно. И он, стараясь казаться веселым, заговорил: – Что ж, спасибо за приглашение. Приехали бы раньше, да все дела, дела…

Как будто Анна не раз звала его в гости!

– Так мы со Светланой подъедем. Когда тебе удобнее?

– Мне удобно послезавтра вечером в семь часов. Сегодня уже поздно, а завтра я занята.

– Послезавтра так послезавтра, я не тороплюсь. Ладно, до встречи.

– Всего наилучшего. Адресок продиктовать или ты наслышан?

– Адрес я знаю. Но ты объясни на всякий случай, как доехать. Места всетаки незнакомые…

Она положила трубку и замерла в кресле, вцепившись в подлокотники: вот он, момент! В деле мести самое лучшее – это подождать. Не надо пороть горячку, не надо бросаться в авантюры и требовать немедленного реванша. Нужно просто зарабатывать свои очки и ждать, когда ничего не подозревающий противник начнет терять почву под ногами. Фортуна имеет привычку дважды сводить заклятых врагов лицом к лицу. Проверяет по очереди сначала одного, потом другого. И так же по очереди дарует им свою милость. Это проповедовал еще покойный Ленский, Анна же слушала и запоминала. Нет, она не собирается никому мстить. Тем более Юсупову. Это для нее слишком мелко. Был момент пять лет назад, когда она хотела его убить. Потом произошло столько важных событий в ее жизни, что это прошло. Но если судьба сама дает шанс отомстить, почему бы и нет?

Она прикрыла глаза, возвращаясь мысленно в ту весну. Ведь все могло кончиться еще тогда, не приди Сашка пораньше из школы! С тех пор она побывала и на грани нищеты, и обладательницей несметного богатства. Правда, на короткий срок, но всетаки… Качели все время раскачивались из стороны в сторону, пока положение Анны не стало относительно устойчивым. Не в самом низу социальной лестницы, но и не на самом ее верху. Она никогда не просила слишком много, это качество ценил еще покойный Ленский. Ленский, Ленский… Чтото Анна опять стала частенько его вспоминать. Может быть, пора вернуться в прошлое?

А почему, собственно, нет? Она усмехнулась и вновь подняла телефонную трубку. Этот номер Анна не забывала никогда: сотовый Дениса Малиновского. Конечно, тот мог его не раз поменять, но чем черт не шутит… Услышав его бархатный голос, Анна вдруг так растерялась, что неуверенно переспросила:

– Денис?

– А кто это?

– Австрийская.

– Анна? Если бы ты сказала «Дэн», я бы сразу тебя узнал. А впрочем, будешь богатой.