Иллюзии - Игорь Рыжков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это я, госпожа, Антонио - раздался приглушенный толстыми тиковыми досками го-лос управляющего. Пенорожденная глубоко вздохнув расправила плечи. Теперь уже жестким и властным голосом она смогла произнести.
Что тебе Антонио?
Важные вести, госпожа! - пытался докричаться управляющий.
Какие?
Авгур… - Антонио договорить не успел. Пенорожденная насколько смогла быстро отодвинула тяжелый засов и распахнула дверь настежь. Антонио стоял с белоснежной птицей в одной руке и маленькой оранжевой капсулой в другой. Пенорожденная схватила капсулу и острыми ногтями вытащила из нее шелковую полоску с каракулями благоверно-го. “Еду с гостем” - гласили короткие как удар грома слова. Она обернулась и посмотрела на зеркало. Медленно словно едва очнувшееся ото сна насекомое по нему ползла змеистая трещина. Сверху до низу по едва заметному следу, что оставил кинжал Алексиса.
А-а-а-а - завизжал Антонио, и выпустил голубя. Птица хлопнув крыльями взлетела к потолку и сориентировавшись выпорхнула в открытую дверь во двор. Пенорожденная схватила управляющего за одежду и втянула внутрь спальни. Захлопнула двери и залепи-ла пятерней его трясущиеся губы. Трещина доползла до края стекла и оно тоненько звякнув развалилось на две половинки.
Все! - Выдохнула Пенорожденная. Посмотрела в вытаращенные глаза напротив и жестко произнесла. - У тебя времени до захода солнца, Антонио. Найди для этого зеркала подобающую раму для того, чтобы, соединив половины, его можно было повесить на стену.
* * *Солнце уже спряталось за иззубренный скалами горизонт, но снежные шапки еще тлели розовым и давали достаточно света для того, чтобы можно было найти топливо. Взобравшись по пологой каменной осыпи нам с Гремлином удалось наломать веток в за-рослях колючего остролистого кустарника для маленького костерка, который бы позволил не продрогнуть до костей на холодных камнях и скрасить время до рассвета.
Сложенные островерхим холмиком, они быстро затлели принуждаемые Гремом, ко-торый прилежно царапал кремнем свой меч высекая целые снопы искр. Потянули горизонтально сизым дымом и затем вспыхнули веселыми голубыми с золотом язычками в миг сделав уютным нашу трещину в скалах, которую мы избрали для отдыха.
Запасливый Гремлин вытащил из чересседельных сумок еще две бутыли и у нас был повод поговорить.
Он требовал продолжения моей истории и я, разморенный предварительно выпитым напитком не особенно этому сопротивлялся.
Кандалы - противная вещь, Гремлин. - Уже заплетающимся языком продолжал я свое повествование. - Наверное, тебе никогда не доводилось таскать на шее ржавые коль-ца к которым прикованы твои руки и ноги. - Грем тяжело мотнул головой. - Нет.
А вот мне довелось. - Я сделал попытку привстать и поняв, что это потребует чрез-мерных усилий - решил отказаться. Потянулся к вину сидя и, решив, не наливать больше вино в стакан. Вытащил зубами пробку и приложился к горлышку. - Грем посмотрел мут-ным взглядом как алые струйки стекают у меня с подбородка и требовательно дернул за рукав.
Ну так вот. - Отозвался я, вытирая губы. - Хозяин верблюдов с пряностями был арабом. И черт меня дернул поспорить с этими погонщиками. Для них. Для арабов. Пока-зать лицо своей женщины другому все равно, что… - Я на секунду запнулся - Все равно, что тебе предложить свою женщину другому мужчине. - Гремлин икнул, скривился, прило-жив руку к груди и нахмурившись спросил. - Какую женщину? - Я вяло махнул рукой. - Любую - Гремлин настаивал - Кому предложить? - Да кому угодно. - А-а-а - Протянул Грем и уронил подбородок на грудь. - Ты слушаешь? - Окликнул я его. - Угу - Отозвался Грем и пошевелил пальцами перед собой.
Так вот. Выбор был не велик. Либо мне выкалывают глаза и я искупивший свою ви-ну продолжаю достойную своей участи жизнь, либо… - К горлу подобрался кислый комок. Я проглотил его и снова приложился к бутылке. - Либо… - Вдруг отозвался неуемный Грем. - Либо… - Продолжил я - Меня бросают в пути и предоставляют исполнить наказание волкам, уже привыкшим к человечине. Они следуют за караванами и питаются объедками или… - Или такими как ты любителями подсматривать за чужими дочерьми - хохотнул Грем и хлопнул в ладоши. Не смотря на выпитое, он все таки не терял нить разговора и продол-жал внимать моим словам.
Я выбрал второе, Грем. Если во втором случае у меня был шанс, то в первом - ника-кого. С меня сняли кандалы - все таки это было железо и стоило оно достаточно дорого. Связали руки веревками избив в назидание на последок, скинули в отхожую яму. - Грем заикал часто его грудь заколыхалась. Он ухватился за живот. Вдруг открыл налитые кро-вью глаза.
Э-э-э. Тебе плохо? - Не понял я его реакции на свои слова.
Я понял в чем был твой шанс, солдат - Хохоча проговорил Грем. - Даже самый го-лодный волк не станет есть то что оставляют арабы в отхожих ямах. - Я смущенно пожал плечами.
Возможно. Волки меня действительно не тронули. Сильно помятый я провалялся в нечистотах двое суток, пока не набрался сил выползти на дорогу. На мое счастье навстре-чу каравану шли монахи, пожелавшие побывать в великих храмах Пекина и поклониться своим божествам. Они нашли меня совершенно лишившегося сил всего в гнойных ранах, зловонного и уже испускающего дух. Их лекарства совершили чудо. Через несколько дней я уже мог идти своими ногами, а не висеть как куль на одном из их мулов. Они шли кара-ванной тропой еще месяц а затем свернули к монастырю, угадывая дорогу только им известным приметам. У меня не было никого к кому бы я мог прийти в этом мире. Поэтому я решил остаться с ними и набраться сил в монастыре. По крайней мере, это гарантировало мне кров и пищу.
Так ты монах? - оживился Гремлин.
Нет - устало мотнул я головой. - Для того, чтобы стать монахом нужно принять ве-ру. Я не верил в их богов, поэтому был избавлен от обетов обязательных для тех кто приходит к ним добровольно.
Значит - раб. - Выдохнул перегаром в мою сторону Грем. Я помахал перед лицом ладонью и снова покачал головой.
Я свободен по рождению, Грем и был пленен не в бою. Законы ислама для меня - пустой звук и Муххамада так ими чтимого я не считаю пророком и наместником Аллаха на земле. Он всего лишь ловкий пройдоха, сумевший завоевать умы истолковывая Коран так как хотелось многим. Аллах великодушен и не терпит насилия. Муххамад решил сделать ислам одной из самых воинствующих религий. Кровавая резня, которую они называют священной войной с неверными, наверняка его пошлая выдумка. - Я приложился к бутыли снова. Прислушиваясь к мирному похрапыванию Гремлина. Похоже, утомленный дорогой и хорошим вином, он все таки решил отдохнуть. Однако, как только я прекратил говорить, он открыл глаза.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});