Охота за слоновой костью. Когда пируют львы. Голубой горизонт. Стервятники - Уилбур Смит

– Во имя Господа. – Он благословил добычу, и теперь ее плоть не нечестива, мясо могут есть правоверные. Кадем негромко свистнул, и на берег из укрытия вышли три его спутника. Они быстро освежевали тушу, потом полосы мяса, вырезанные с обеих сторон спины, положили на угли небольшого костра, который позволил развести Кадем. Как только мясо поджарилось, Кадем приказал уничтожить все следы костра. Даже в этой глуши он старался не оставлять следов. Это была часть его подготовки как воина пустыни, где почти каждое племя ведет кровавую войну с соседями.

Поели быстро и немного, потом завернули оставшееся жареное мясо в тюрбаны и обернули вокруг пояса.

– Во имя Господа, идем дальше.

Кадем встал и повел троих последователей по берегу ручья. Ручей прорезал крутой рваный барьер холмов. К этому времени одежда у всех была грязная, полы ее так истрепались, словно их грызли крысы, и едва прикрывали колени. Из шкур животных, которых удалось убить до появления саранчи, они изготовили себе грубые сандалии. Земля под ногами была каменно-твердой. Отдельные участки заросли «дьявольскими рогами» – растением с тремя шипами, один из которых всегда направлен вверх. Шип, подобный бураву, протыкал даже самую твердую кожу подошвы.

К тому времени дождь исцелил почти все раны, нанесенные саранчой. Но у арабов не было лошадей, и они каждый день с восхода до заката шли пешком. Кадем решил, что они должны идти на север и попытаться добраться до одного из прибрежных оманских центров торговли за рекой Понгола до того, как кончится порох. От цели их отделяло еще не меньше тысячи лиг.

В полдень снова остановились, потому что даже неутомимые путники должны молиться в назначенное время. У них не было с собой молитвенных ковриков, но Кадем по положению полуденного солнца определял направление на Мекку, и они простирались прямо на голой земле. Вел молитвы Кадем. Они подтверждали, что Бог един и что Мухаммад его истинный пророк. Они не просили ничего в обмен на свою веру. Закончив молитву, они сели в скудной тени и поели еще жареного мяса. Кадем вел неторопливый разговор. Он наставлял спутников в религиозных и философских вопросах. Наконец он снова взглянул на солнце.

– Во имя Господа, продолжим путь.

Они встали, подпоясались и застыли, услышав далекий, но весьма определенный звук – выстрел из мушкета.

– Значит, здесь есть цивилизованные люди, с мушкетами и порохом, – прошептал Кадем. – Чтобы уйти так далеко от побережья, они должны иметь лошадей. Это все, что нам нужно, чтобы не погибнуть в этом страшном месте.

Снова послышались выстрелы. Кадем наклонил голову и прищурил глаза, пытаясь определить направление. И повернулся в ту сторону.

– Идите за мной. Будьте как ветер, быстрыми и невидимыми, – сказал он. – Они не должны узнать о нас.

В середине дня Кадем нашел след множества лошадей. Он вел на северо-восток. Копыта, подкованные сталью, оставляли четкие отпечатки на влажной от дождя земле. Быстрым шагом они пошли по следу через равнину, на которой плясали и дрожали миражи. Позже они увидели впереди черный столб дыма над костром. Дальше пошли осторожно. В сгущающихся сумерках под дымом стали видны красные языки пламени. Подошли еще ближе, и Кадем разглядел у костра движущиеся фигуры.

Дневной ветер стих, а ночной подул в другом направлении. Кадем принюхался и безошибочно уловил запах аммиака.

– Лошади! – возбужденно прошептал он.

Котс прислонился к дуплу дерева и осторожно набивал трубку крошками табака. Кисет у него был сделан из мошонки большого буйвола, перевязанной высохшим сухожилием. Кисет наполовину пуст, и Котс ограничивал себя половиной трубки в день. Он прикурил от уголька из костра и негромко, с удовольствием закашлялся, когда крепкий дым наполнил легкие.

Солдаты лежали под деревьями; каждый выбрал себе место, где разложить меховой каросс. Животы солдат набиты мясом бубала – впервые за месяц с лишним они поели досыта. Чтобы они получше насладились пиром, Котс приказал пораньше встать лагерем. Оставался еще час дневного света. Обычно они останавливались, только когда след колес становился не виден в темноте.

Краем глаза Котс уловил движение, насторожился, но тут же успокоился. Это всего лишь Ксиа. На глазах у Котса Ксиа исчез в темнеющем вельде. Всю жизнь окружающее представляет для бушмена угрозу, поэтому он не ложится спать, пока не осмотрит свой след. Котс знал, что Ксиа сделает широкий круг по местности, которую они преодолели. И если за ними идет враг, Ксиа обнаружит его следы.

Наслаждаясь каждым вдохом, Котс докурил трубку. Потом с сожалением выбил пепел. Со вздохом лег на каросс и закрыл глаза. Он не знал, долго ли спал, но проснулся от легкого прикосновения к щеке. Ксиа негромко поцокал, успокаивая его.

– В чем дело?

Котс невольно заговорил шепотом.

– Чужаки, – ответил Ксиа. – Идут за нами.

– Ну и что?

Котс еще не очнулся от сна. Ксиа даже не стал отвечать на такую глупость.

Котс сел.

– Кто они? И сколько их?

Ксиа свернул пучок сухой травы. Прежде чем зажечь его, он приподнял край каросса Котса, загораживаясь от наблюдателя. Потом поднес пучок к гаснущим углям костра. Подул на угли, и когда трава вспыхнула, заслонил огонь собственным кароссом и своим телом. В свободной руке он держал что-то. Котс всмотрелся. Это был клочок грязной белой ткани.

– Шип сорвал с одежды человека, – объяснил Ксиа. Потом показал следующий трофей – прядь черных волос. Даже Котс понял, что это волосы человека, но слишком черные и жесткие, чтобы происходить с головы европейца-северянина, и слишком прямые, чтобы принадлежать бушмену или другому обитателю Африки.

– Клочок с длинной одежды, какие носят мусульмане. Волосы с головы этого человека.

– Мусульманин? – удивленно спросил Котс, и Ксиа утвердительно поцокал.

– Сколько их?

– Четверо.

– Где они сейчас?

– Залегли поблизости. Следят за нами.

Ксиа бросил догоравший пучок и своей детской ладонью потушил последние искры.

– Где они оставили своих лошадей? – спросил Котс. – И почему их лошади не ржали, когда почуяли наших?

– Лошадей нет. Они пришли пешком.

– Арабы пешком! Тогда, кем бы они ни были, вот что им нужно! – Котс натянул сапоги. – Наши лошади.

Стараясь не приподниматься, Котс пополз туда, где негромко храпел Удеман, и потряс его. Проснувшись, Удеман быстро понял, что случилось, и выслушал приказ Котса.

– Никаких выстрелов! – повторил Котс. – В темноте легко попасть в наших лошадей. Только холодная сталь.