История Рима от основания Города - Тит Ливий

11. Когда он пришел домой и мать стала ему объяснять, как он должен готовиться к посвящению сегодня, и как – в последующие дни, он объявил, что ничего этого делать не будет и что он вообще раздумал принимать посвящение. (2) При разговоре присутствовал отчим. Мать тут же завопила, что мальчишка, видите ли, не может потерпеть, чтобы не спать со своей Гиспалой каких-нибудь десять ночей, что эта змея так опоила его приворотными зельями, что он уже ни мать, ни отчима, ни богов ни во что не ставит. С криками и бранью мать и отчим выгнали Эбутия с четырьмя его слугами из дому. (3) Юноша нашел прибежище у своей тетки Эбутии и рассказал, за что мать его выгнала из дому, а на другой день, по ее совету, он отправился к консулу Постумию и с глазу на глаз все ему рассказал. (4) Консул его отпустил, приказав снова явиться через три дня, а сам расспросил Сульпицию, свою почтенную тещу, знает ли она пожилую Эбутию с Авентина. (5) Когда та ответила, что знает ее как честную женщину строгих правил, он сказал, что должен обсудить с ней важное дело, и велел Сульпиции ее пригласить. (6) Получив приглашение, Эбутия приходит к Сульпиции, а консул чуть позже, войдя как бы невзначай, заводит разговор об Эбутии, ее племяннике. (7) Та горько заплакала, сетуя на судьбу юноши, который, будучи ограблен теми, от кого меньше всего можно было этого ждать, находится теперь у нее в доме, после того, как мать его выгнала за то, что добропорядочный юноша (да простят ее боги) отказался быть посвященным в грязные, какими их считают, мистерии.

12. Сочтя, что знает теперь достаточно об Эбутии, и что свидетельство это заслуживает доверия, консул, отпустив Эбутию, просит свою тещу послать за соседкой Эбутии по Авентину, вольноотпущенницей Гиспалой, которую там все хорошо знают: ее он тоже хочет кое о чем расспросить. (2) Когда посыльный явился к Гиспале, та сильно встревожилась, что ее приглашают, неизвестно зачем, к столь знатной и столь уважаемой женщине, а когда, прийдя к ней, в прихожей увидела ликторов, консульскую свиту и самого консула, то от страха едва не лишилась чувств. (3) Когда ее отвели во внутренние покои, консул, в присутствии тещи, заявил, что если она готова честно ответить на ряд вопросов, то может ничего не бояться, (порукой тому слово столь почтенной госпожи, как Сульпиция, и его собственное), (4) но она должна ему рассказать обо всем, что обычно творится в роще Стимулы37 при ночных Вакханалиях. (5) Вопрос привел Гиспалу в такой ужас, и ее начала бить такая нервная дрожь, что она долго не могла выговорить ни слова. (6) Наконец, собравшись с силами, она сказала, что будучи совсем молодой девчонкой, вместе со своей госпожой приняла посвящение в таинства, но с тех пор, как ее отпустили на волю, вот уже несколько лет, она ничего не знает о том, что там происходит. (7) Консул похвалил уже то, что она не отрицает факт своего посвящения в таинства: но пусть так же честно расскажет и остальное. (8) Гиспала возразила, что больше ничего не знает, на что консул предостерег ее, что в случае разоблачения она не может рассчитывать на прощение или даже награду, какую получила бы при добровольном признании, потому что ему уже все известно со слов человека, узнавшего обо всем от нее.

13. Полагая, и вполне справедливо, что ее тайну выдал Эбутий, Гиспала бросилась Сульпиции в ноги, (2) умоляя не принимать слишком всерьез, а уж тем более как улику в серьезнейшем преступлении, разговор вольноотпущенницы со своим любовником: она ему рассказала все это просто, чтобы его попугать, а не потому, что действительно что-то знает. (3) Тут Постумий разгневался не на шутку, сказав, что она, видно, воображает, будто забавляется со своим любовником, а не разговаривает в доме весьма знатной женщины с самим консулом. Сульпиция стала успокаивать дрожащую Гиспалу и упрашивать зятя смягчиться. (4) Прийдя наконец в себя, и кляня вероломство Эбутия, который так отплатил ей за все, что она для него сделала, (5) та объяснила, что очень боится гнева богов, чьи таинства разглашает непосвященным, но куда больше страшится гнева людей, которые ее, как доносчицу, растерзают собственными руками. (6) Поэтому она просит Сульпицию и молит консула отослать ее куда-нибудь за пределы Италии, где остаток жизни она смогла бы провести в безопасности. (7) Консул велел ей успокоиться, сказав, что он лично примет меры к тому, чтобы она могла безопасно жить в Риме. (8) Тогда Гиспала рассказала о происхождении этих таинств. Сначала это было чисто женское таинство, куда ни один мужчина не допускался. В году было три установленных дня, когда, еще засветло, совершалось посвящение в Вакховы таинства, причем жрицами выбирали почтенных замужних женщин. (9) Но когда жрицей стала Пакулла Анния, уроженка Кампании, то она, якобы по внушению свыше, изменила заведенный порядок, впервые допустив к обрядам мужчин и посвятив в таинства своих сыновей Миния и Геренния Церриниев, сами обряды перенеся на ночное время, и вместо трех дней в году справляя их пять раз в течение месяца. (10) С тех пор, как состав вакхантов стал смешанным, а к смешению полов прибавилась и разнузданность ночных оргий, там уже нет недостатка ни в каких пороках и гнусностях. Больше мерзостей мужчины творят с мужчинами, нежели с женщинами. (11) Тех, кто противится насилию или уклоняется от насилия над другими, закалают как жертвенных животных. Верхом благочестия у них считается готовность к любому кощунству. (12) Мужчины, словно безумные, во время обряда раскачиваются всем телом и выкрикивают пророчества, а замужние женщины, одетые словно вакханки, с распущенными волосами, с пылающими факелами устремляются к Тибру, окунают факелы в воду, и так как те начинены горючей серой с известью, вынимают столь же ярко горящими. (13) Про тех, кого, привязав к театральной машине38, сбросили в подземные бездны, они говорят, что те взяты богами. Этими жертвами становятся те, кто отказался или вступить в их сообщество, или участвовать в преступлениях, или подвергаться насилию. (14) Они составляют огромное множество, почти равное населению Рима39, и среди них есть даже члены знатных фамилий, и мужчины и женщины. Последние два года стало правилом, чтобы в таинства посвящали лиц моложе двадцати лет, ибо таких легче увлечь на путь разврата и преступлений.

14. Кончив давать показания, Гиспала снова бросилась в ноги консулу, умоляя отослать ее куда-нибудь из столицы. (2) Консул обращается к своей теще с просьбой освободить в доме помещение, куда Гиспала могла бы переселиться. Ей отвели комнатку на втором этаже, причем лестницу ведущую на улицу перегородили, так что попасть туда теперь можно было только изнутри дома. (3) Все пожитки Фецении немедля перенесли туда, и туда же было велено перебраться ее прислуге, а Эбутию было приказано поселиться в доме одного из клиентов консула40. Теперь, когда оба свидетеля оказались у него в руках, Постумий обо всем по порядку докладывает сенату, рассказав сначала о поступившем к нему доносе, а затем об итогах проведенного им дознания. (4) Сенаторы сильно встревожились, опасаясь как за судьбу государства, которое могло пострадать от заговора и ночных сборищ, так и за судьбу своих близких и родственников, которые могли быть в заговор вовлечены. (5) Сенат вынес консулу благодарность за то, что он тщательно и без лишней огласки провел предварительное дознание. (6) Затем, наделив консулов чрезвычайными полномочиями, сенат поручил им расследовать дело о Вакханалиях и ночных таинствах. Им было поручено позаботиться о безопасности Эбутия и Фецении, а также наградами привлечь новых доносчиков. (7) Жрецов этих таинств, будь то женщины или мужчины, было велено разыскивать не только в Риме, но по всем городкам и местам сельских ярмарок41, и предавать в руки консулам. В столице был оглашен и по Италии разослан эдикт, (8) запрещающий участникам Вакханалий устраивать сходки и собрания для отправления этих таинств, а главное, привлечь к ответственности тех, кто использовал эти собрания и обряды в безнравственных и развратных целях. (9) Таковы были меры, предпринятые сенатом. Консулы поручили курульным эдилам разыскать всех жрецов этого культа, и арестовав, держать под стражей для последующего допроса. Плебейским эдилам было поручено следить за тем, чтобы эти обряды нигде не совершались при свете дня. (10) Уголовным триумвирам42 было приказано расставить по городу караулы и не допускать в ночное время недозволенных сборищ, а для предотвращения поджогов в помощь им были приданы квинквевиры, ответственные за безопасность построек каждый в своем квартале по эту сторону Тибра.

15. Разослав магистратов с этими поручениями, оба консула созвали народ и поднялись на Ростры. После официальной молитвы43, какую магистрат произносит, прежде чем обратиться с речью к народу, слово взял консул Постумий, сказавший: (2) «Квириты, еще ни в одном народном собрании эта официальная молитва богам не была настолько уместной и даже необходимой. Она должна вам напомнить, что именно этих богов ваши предки завещали чтить обрядами, жертвами и молитвами, (3) а не тех, которые, словно фурии44 своими бичами, толкают на преступления и разврат умы, ослепленные порочными, чужеземными суевериями. (4) Я, право, колеблюсь, о чем умолчать в своей речи, а что изложить обстоятельно и подробно: если от вас утаить часть правды, то боюсь, вы отнесетесь к ней пренебрежительно; а если всю правду открыть до конца, то боюсь, что ум ваш помутится от страха. (5) Сколько бы ни сказал я, этого вам покажется мало в сравнении с опасностью, нам грозящей, но я постараюсь сказать достаточно, чтобы побудить вас к самозащите. (6) Что повсюду в Италии, а теперь уже и во многих местах нашей столицы справляются таинства Вакха, не сомневаюсь, вы знаете не только из слухов, но по шуму и завываниям, ночью оглашающим город, (7) но я также уверен, что никто из вас не знает, в чем заключаются Вакханалии. Одни полагают, что это – некая форма культа, другие в них видят дозволенные игры и увеселения, но все уверены, что участвуют в них немногие. (8) Что до числа их участников, то вы сразу придете в ужас, если я скажу, что оно составляет уже многие тысячи, если я не добавлю при этом, что эти люди представляют собой. (9) Так вот, их большую часть составляют женщины, которые и положили начало этому злу. Затем, это – напоминающие женщин мужчины, совращаемые и совратители, исступленные и неистовые, обезумевшие от ночных оргий и попоек, шума и криков. (10) Сейчас преступное сообщество бессильно, но оно набирает силу с устрашающей быстротой, и численность его растет со дня на день. (11) Ваши предки не разрешали даже благонамеренным гражданам45 самовольных, неорганизованных сходок, кроме трех случаев: когда знамя, водруженное на городской цитадели46, созывало граждан с оружием в руках для проведения за городом центуриатных комиций; когда трибуны назначали сходку плебеев; и когда кто-то из магистратов в законном порядке созывал народную сходку. И всюду, где собиралась толпа, считалось необходимым присутствие законного ее председателя. (12) Как после этого вы должны относиться к сборищам, которые проводятся по ночам и в которых женщины участвуют вместе с мужчинами? (13) Если бы вы знали, в каком возрасте мужчин посвящают в эти мистерии, то вы бы не только жалели их, но и стыдились за них. Неужели, квириты, вы полагаете, что, дав такую клятву, юноши могут служить в вашем войске? (14) Им ли, прошедшим школу разврата, вы захотите доверить оружие? Неужели, покрытые своим и чужим позором, на поле брани они будут отстаивать честь ваших жен и детей?