Орден Ультрамаринов: Омнибус - Грэм Макнилл

— Разумеется, да, — закипал Уинтерборн. — Алитея то и дело возвращает меня к реальности. Так вот, эти тау — где вы столкнулись с этими паршивцами, Уриил?

Похоже, Уинтерборна не обидело вмешательство подчиненной, и Уриил подошел к гололитическому столу, на котором высветилась проекция окрестностей командного центра в радиусе трех сотен километров.

Главные города выглядели сплошными световыми пятнами, местность отображали стилизованные изображения гор, рек, лесов и холмов. Брэндонские Врата располагались в центре карты, Пракседес — на западном берегу, Ольцетин — примерно на полпути между этими двумя городами. Мадорн находился прямо к югу от хребта Тембра, мощной зубчатой преграды, поднимающейся в трехстах километрах к северу.

Далее, к востоку, Альтернакса притаилась в сердце густого леса Греша. Картель Аброгас когда-то обладал в этой местности значительными земельными угодьями, но во время восстания туда упала неисправная магматическая бомба с «Vae Victis» и уничтожила их вместе с приличными кусками леса, сгоревшего во время пожара.

На юге Йотусбург, город трущоб, располагался поодаль от других городских поселений, его чурались, словно зловонной жертвы чумы. Он напоминал черную топь и был заселен десятками тысяч рабочих Адептус Механикус, трудившихся в Диакрийском поясе, жутком месте, наполненном дымящимися нефтеперегонными заводами и буровыми установками, от которых почернело юго-восточное побережье континента. В других городах были гетто, Йотусбург весь представлял собой таковое.

Уриил взял со стола световой стилус и нарисовал голографический круг вокруг холмов Оусен, в шестидесяти километрах к западу от Брэндонских Врат.

— Вот тут.

— Проклятие, как близко, — посетовал полковник Лоик. — Чуть ли не на пороге.

— Вы в чем-то правы, Адрен, — согласился Уинтерборн, не замечая или сознательно игнорируя неловкость, испытываемую Лоиком при виде проявляемой старшим по званию фамильярности. — Хреновы пришельцы скоро к нам за обеденный стол усядутся. Что скажете, Уриил?

— Думаю, полковник Лоик прав. Тау слишком близко и слишком осмелели, мне это не нравится. Судя по тому, что мне довелось наблюдать, они прокладывали маршрут для более крупного отряда.

— Подготовка к вторжению, да? — предположил Уинтерборн. — Думают, у нас вот так можно забрать мир, принадлежащий Императору, верно?

— Из командования сектором не приходило никакой информации о возобновившейся угрозе, — сообщила Алитея Орнелла. — После побед вашего ордена при Зейсте и Лагане имперские стратеги считают, что тау отступили к прежним рубежам.

— Магистры Ультрамаринов пришли к тому же выводу, — поделился информацией Уриил, — но тот факт, что силы тау уже на Павонисе, нельзя ни отрицать, ни терпеть. Если они проводят военную разведку, значит, готовится вторжение. Возможно, не скоро, но рано или поздно. Наш долг — не дать им никакой информации, которая помогла бы осуществить план захвата этого мира, будь угроза реальной и близкой или чисто теоретической.

— Конечно, — согласилась Орнелла. — Так что это, по-вашему, — разведотряд?

Уриил задумался.

— Нет, полагаю, это что-то большее.

— Да? — откликнулся Уинтерборн. — Скажите же мне, Уриил, что, по-вашему, задумали эти ксеносы?

Уриил снова посмотрел на гололитическую проекцию.

— Думаю, тут присутствуют более значительные их отряды, чем можно судить по тому, что произошло. Меня не удивит, если вдруг окажется, что тау на Павонисе уже довольно давно.

— Уверяю вас, капитан Вентрис, мои патрули СПО не обнаружили ничего, что могло бы подтвердить ваши подозрения, — сказал полковник Лоик.

— Не сомневаюсь, что так и есть, полковник. Я удивился бы, если бы было наоборот.

Лоик побагровел, но Уриил сделал успокаивающий жест.

— Я не собирался неуважительно высказываться о ваших людях, полковник. Даже нам удалось определить месторасположение тау лишь благодаря информации, полученной на Авгуре ценой жизней Астартес.

— Я верю солдатской интуиции, Уриил, — сказал Уинтерборн, — но вам придется предъявить что-то большее, чем подозрения. Расскажите мне все. Почему вы решили, что тау здесь, хотя люди умнее нас утверждают, что он вернулись к себе и зализывают раны?

— Этот мир таков, — сказал Уриил.

— А что с ним не так? — настороженно спросил Лоик.

— Полагаю, природа Павониса делает его привлекательной целью для тау. — Уриил прошелся вокруг стола, собираясь с мыслями. — До восстания де Валтоса это был торговый узел подсектора. Конечно, система картелей отдала опасно большую власть в руки людей, не способных с ней справиться, но надо признать, что они были высококлассными торговцами и промышленниками. Посмотрите, как она управляется: главный орган правительства называется Сенатская палата праведной коммерции, и ее главный чиновник — управляющий сделками.

— Так что же делает планету столь привлекательной для тау?

— Она подходит для того, как они привыкли работать. Практически каждый раз, когда имперские войска бились с тау, это случалось в тех мирах, где ксеносы-дипломаты или торговцы сначала скрытно посягали на лидерство в масштабах планеты, устанавливая торговые связи, предлагая сотрудничество и сделки. Если правительству планеты не хватает ума отвергнуть подобные предложения, быстро образуются торговые связи, и влияние тау растет, а правители богатеют. Скоро тау устанавливают свое военное присутствие, которое превращается в настоящую оккупацию всего за несколько месяцев. К тому времени, как население поймет суть происходящего, бывает уже слишком поздно, и мир Империума превращается в часть Империи Тау.

— Отвратительно, — помотал головой Уинтерборн, словно отказываясь верить услышанному. — Подумать только, граждане Империума опускаются до сделок с ксеносами.

— Тау не похожи на другие расы, с которыми вы воевали, лорд Уинтерборн, — сказал Уриил, тщательно подбирая слова. — Это не зеленокожие и не флоты-ульи. Они не занимаются бездумным опустошением миров и не ищут разрушения ради разрушения. Вся эта раса работает на благо своего вида, и, вообще-то, они во многом достойны восхищения.

— Но это ксеносы, — запротестовал Уинтерборн, — дегенераты, не уважающие ценность человеческой жизни и наше святое предназначение править звездами. Невыносимо!

— В самом деле, и любой мир, на который положили глаз тау, в случае, если он их не примет, будет атакован их армиями со всей возможной жестокостью. Тау предлагают простой выбор: либо присоединиться к их Империи по доброй воле, либо быть завоеванным и стать частью их Империи насильно.

— Думаете, здесь как раз такая ситуация? — спросил Уинтерборн.

— Да. Тау полагают, что коммерческая жилка здешних правителей сделает их благосклонными к захватчикам, когда придет время начать ассимиляцию Павониса.

— Если она еще не началась, — заметила Орнелла.

— Именно, — сказал Уриил.

Глава третья

Один в своей комнате, Уриил позволил себе погрузиться в незамысловатый процесс заботы о своем боевом снаряжении, чтобы успокоить разум. Почитание памяти воина, который перед ним носил эту броню в сражениях, было для Уриила так же естественно, как дыхание, и помогало думать. Он прошелся мягкой щеткой по нагрудной пластине, тщательно удаляя красную пыль Павониса с рельефного изображения золотой аквилы.

Будучи капитаном роты космодесантников, Уриил имел право на личную комнату в модульных казармах: три на три метра, настоящая келья со стальными стенами с простой койкой и настенным хранилищем для оружия и кабинкой для гигиенических процедур у другой стены. Серый сундук из оружейной стали в изножье койки содержал в себе немногочисленные личные вещи Уриила: тренировочный костюм, гигиенические принадлежности, точило для меча, блестящую черную клешню хищника, пойманного им на Тарсис Ультра, и истертый фрагмент боевого знамени, захваченного им на поле битвы на Фракии.

В обычных обстоятельствах космодесантник не слишком нуждался в уединении и практически всю жизнь проводил в обществе боевых товарищей. Такие нерушимые узы братства позволяли Адептус Астартес сражаться как одно целое, так, как простые смертные не могли и мечтать.

Остальные части брони Уриила стояли в углу кельи, каждая пластина была час назад снята с его усовершенствованного тела и почтительно помещена на прочную раму полковым сервом.

Жестокие Мортиции грубо срезали с Уриила его собственный доспех на Медренгарде, и ему пришлось оставить немногие сохранившиеся части на Салинасе. Необходимость заставила его одолжить силовую броню, принадлежавшую некоторое время ордену Сынов Жиллимана, но теперь у него был собственный доспех.