Забирая жизни. Трилогия (СИ) - Бец Вячеслав

– Это если у тебя есть будущее.

Полковник позволил себе лёгкую издевательскую улыбку. Ну совсем, как Родионов.

– Причины… Ладно. Проще простого, – сказал он после паузы и подкрепил свои слова характерными мимикой и жестом. – Кто там у тебя это начал? Старший Черенко, кажется?

Андрей кивнул.

– Ну, вот и ответ. Посади его на цепь, поломай руки или любым другим способом отучи от самоуправства. Родионов когда‑то учил тебя, что в подразделении должна быть строгая дисциплина и исполнение приказов. Наконец‑то ты получил ответ на вопрос, что будет, если вместо них в подразделении царит анархия.

Романов сидел совсем поникший. Порой ему казалось, что Гронин даже рад, что его предупреждения, наконец, привели к неприятностям, и теперь злорадствует, но в глубине души он понимал, что это не так. На самом деле Павлу было жаль парня, но он ничего не мог для него сделать. Разве что спрятать где‑то, закрыть, как кое‑кого другого, но на такое сам Андрей вряд ли когда‑нибудь согласится. К тому же нет гарантий, что «рассветовцы» с оружием наперевес не заявятся за ним прямо сюда, если совсем уж сильно захотят. Несмотря на все свои знания, навыки и опыт, Павел прекрасно понимал, что при таком сценарии он не сможет защитить парня. И это злило.

– Выходит, я почти что смертник, – угрюмо констатировал Андрей.

– Не спеши с выводами. Я всё ещё жду, что «Рассвет» предпримет, а это произойдёт не раньше, чем Монье доберётся до них. К тому же есть небольшая вероятность, что она сгинула где‑то по дороге, тогда проблема решится сама собой.

«Такой таракан, как она, выживет где угодно», – подумал Андреё, а в слух сказал другое.

– Ваши слова так странно звучат… Будто вы ведёте какую‑то игру.

Несколько секунд Гронин испытующе смотрел на парня, затем ответил.

– Отчасти так и есть, – признал он. – Возникшая ситуация позволяет получить кое‑какие знания. Согласись, глупо не воспользоваться ею, раз уж ты её создал?

Такое заявление уязвило Андрея, и он поспешил показать это Гронину.

– Так‑то оно так, но мне не очень нравится моя собственная роль в этой игре.

– Ну, дружок, раньше надо было думать. Теперь ты её невольный участник и пенять можешь только на себя.

С такими доводами спорить было трудно. Оставалось только признать их.

– А в чём ваш интерес, Павел Константинович? Раз уж я записался в смертники – расскажите хотя бы, что вы хотите на мне выиграть?

– На тебе – ничего, – спокойно ответил Гронин. – Но раз уж так сложилось, то я хочу кое‑что для себя прояснить.

Павел выдержал паузу, подбирая слова, чтобы не сказать ничего лишнего. Андрею незачем было знать о его планах и стратегии. Дело касалось не доверия, а того, что лишние знания в перспективе часто приводят к неприятным последствиям.

– Я давно уже пытаюсь разобраться кто стоит на самом верху пищевой цепочки. Торговая гильдия, «Булат», «Рассвет» – все они кажутся самостоятельными игроками, но невозможно не заметить, что они тесно связаны между собой, и я почти уверен, что есть кто‑то, кто контролирует их всех. Опосредованно или напрямую – пока не знаю, но я почти уверен, что такой человек или группа лиц существует.

– Хотите сказать, что эта троица по сути одна организация? – изумился Андрей.

– Не‑ет, вряд ли это так. Но я думаю, что кто‑то сумел подчинить своей воле все три. Слишком уж быстро и слаженно они действуют между собой. Номинально все они, конечно, вполне самостоятельны, но в некоторых вопросах их действия…

Полковник не успел закончить свою речь, потому что в дверь постучали. После разрешения войти в кабинет заглянул дежурный и сообщил, что к Павлу заявилась целая делегация.

– Да‑да. Пропустишь их, когда уйдёт старлей. Можешь идти.

Дождавшись, пока дверь закроется, Гронин пристально посмотрел на Андрея.

– Ладно, придёт время и всё станет понятно, а пока придерживайся нашего плана и жди моих указаний, понял?

– Понял, – вздохнув, ответил Андрей.

Ответ парня не пылал энтузиазмом, но это не было чем‑то странным. Вряд ли кто‑то может спокойно выполнять роль наживки при охоте на хищника и при этом с оптимизмом смотреть в будущее.

– Да не унывай ты. Без боя мы не сдадимся, – подбодрил его полковник.

– Спасибо.

Всё‑таки поддержка – самое важное, что только может быть в жизни. Черчилль когда‑то сказал: «Успех – не окончателен, неудачи – не фатальны. Значение имеет лишь мужество продолжать». Это мужество, воля продолжать борьбу во многом подпитывается поддержкой окружающих, осознанием, что ты не один. Ощутив это, Андрей посмотрел на Гронина с благодарностью.

– Что ж, тогда иди, проблемный ребёнок, – с лёгкой улыбкой, окончил разговор Павел.

Андрей поднялся кивнул полковнику и развернулся, но не сдвинулся с места. Подумав несколько секунд, он снова повернулся к хозяину кабинета.

– Всё хотел спросить, да забывал.

– О чём?

– Об Олеге. Его нашли?

Ответ Павла не был моментальным. Ему понадобилось секунды три, чтобы дать его.

– Нет пока.

– Хм. Странно как‑то…

– Всё, Андрей, давай, у меня нет времени это обсуждать, – поторопил его Гронин.

Снова кивнув, Андрей нехотя пошёл к выходу. Нехотя, потому что в данный момент только в этом кабинете, рядом с его хозяином парень чувствовал себя в безопасности. К тому же у него было ещё несколько вопросов, которые он не успел задать.

С тяжёлым сердцем Романов покинул кабинет. Неопределённость ещё какое‑то время грызла его, но его новый характер, его пробудившийся демон вскоре заставит парня принять эту суровую реальность. Принять и ощетиниться, мобилизоваться для борьбы, в которой он обязан стать победителем.

Глава 9.1. Отцы и дети

Глаза болели и не хотели открываться. Это было первым, что он почувствовал. Через миг сознание пронзила боль в голове и правом плече. После этого болезненные ощущения во всём теле, которые он «диагностировал» дальше, казались сущей ерундой. С некоторым трудом раскрыв слипшиеся веки, он сразу же зажмурился от яркого света, но когда глаза привыкли, понял, что на самом деле свет вовсе не яркий: он распространялся всего от двух слабых ламп на потолке, да и то где‑то в стороне.

Следующим шагом стала попытка подняться, но тело отозвалось болью везде, где только можно, поэтому он лишь застонал и бросил эту затею.

– О, наконец‑то! Пришёл в себя, – раздался голос рядом.

Повернуть голову оказалось почти не больно, хоть шея и заныла. Сделав это, он увидел человека, которому принадлежал голос – Сашу Шелковского. Тот с облегчением смотрел на товарища и явно был очень рад.

– Игорёха, ты как? – донёсся новый вопрос.

И как на него отвечать? Как описать состояние, когда чувствуешь себя почти мертвецом, когда всё болит, а руки‑ноги, кажется, вот‑вот отвалятся к чёртовой матери? К тому же, помимо боли в голове туда, казалось, засунули какой‑то мерзкий гонг, и он всё звенел и звенел, скотина этакая. Ещё и холодно, как в холодильнике. Бесит. Всё бесит!

– По мне проехал… танк? – не без труда спросил Игорь.

– Хе, ну, почти, – Саша задумчиво отвёл взгляд. – Хорошо, что шутишь. Значит, не так всё плохо. Я уж думал, что ты всё – отвоевался.

Малоприятное ободрение. Игорь легонько, стараясь минимально напрягать ноющую шею, повертел головой, пытаясь получше осмотреть место, где они находятся, но удавалось плохо. Помимо лёгкого, но раздражающего звона и голоса Шелковского он слышал и другие приглушённые голоса. Как‑то странно, что остальные не подходят к нему. Засранцы. Неужели не услышали, что он пришёл в себя? А, чёрт с ними, говнюками.

Лучше бы понять, почему всё так болит? Что же всё‑таки произошло? И почему он почти ничего не помнит?

– Дай воды, – попросил Игорь.

Саша повозился немного и приложил ко рту Игоря почти пустую флягу. Парень быстро высосал из неё всё до последней капли. Этого было ничтожно мало, но всё равно лучше, чем ничего.