За короля и отечество - Роберт Асприн

Десятилетний мальчишка в одежде прислуги ворвался в двери и выкрикнул, задыхаясь от волнения:

— Они здесь! Саксы здесь!

Клинох побледнел еще сильнее, что Стирлинг полагал почти невозможным, и пересек залу, остановившись рядом с королевой Рейгеда. Моргана придвинулась к Клиноху и смерила Ганхумару таким ледяным взглядом, что юная королева отодвинулась подальше. Тейни уселась на дальний от двери трон. Где, безмолвно удивлялся Стирлинг, король Рейгеда? Он не знал точно, где положено стоять ему, поэтому решил оставаться на прежнем месте, у входа со стороны двора.

Мерхион, несомненно, затеял один из своих обычных трюков, отвечал Анцелотис. Тейни выбрала изобретательного выдумщика, когда пошла против воли Лота Льюддока. Анцелотис не высказал возражений против выбранного Стирлингом места, и только сила, с которой король Гододдина сжимал рукоять меча, выдавала владевшее им напряжение. Не прошло и минуты, как мимо распахнувших двери слуг в залу вступили, надменно выпятив подбородки, саксы.

Не требовалось особой проницательности, чтобы понять, кто из них Кута. Он был младше сопровождавшей его свиты — самонадеянный на вид парень не старше двадцати пяти, ширококостный и рослый, выше всех в зале за исключением, быть может, Эмриса Мёрддина. Юный Клинох в сравнении с ним смотрелся ребенок ребенком, что, собственно, вполне соответствовало истине. Длинные светлые волосы и четко очерченное волевое лицо вполне соответствовали образу тевтонского принца, каким он себя объявил. Холодные голубые глаза сияли на лице парой льдышек. Игравшие на скулах желваки выдавали некоторое беспокойство — вполне естественную реакцию варвара на демонстративно выставленные напоказ мощь и богатство, на сотню нацеленных на него враждебных взглядов слуг, придворных, солдат и даже римских статуй, смотревших незрячими глазами в его сторону. Стирлинг и сам ощущал нечто подобное, а уж он вряд ли отличался такой же восприимчивостью к подобным штукам, как неграмотный саксонский солдат. Даже такой, отец которого мечом прорубил себе дорогу к трону.

Проходя мимо Анцелотиса, Кута скользнул по нему презрительным взглядом, от которого по спине Стирлинга побежали мурашки. Угу, беззвучно буркнул Анцелотис, этот неотесанный чурбан и сам неплохо умеет испытывать чужую выдержку хорошо рассчитанными оскорблениями. У саксов это умение возведено в ранг искусства.

В отличие от своей охраны, щеголявшей кожаными доспехами с нашитыми на них металлическими бляхами, Кута был одет в тяжелую цепную кольчугу чуть ниже пояса и конический шлем с толстым ободом по нижнему краю и двумя сходящимися наверху изогнутыми железными полосами; остальная поверхность его была покрыта костяными пластинами. Верхушка шлема венчалась железным кабаньим рылом, накрытым золотым листом — помимо декоративной функции деталь эта заметно укрепляла замысловатую конструкцию. Узкая пластина, защищавшая нос, усиливала и без того свирепое выражение лица. Ноги от лодыжек до колен перетягивались ремешками, которые не столько защищали их от удара мечом, сколько не давали штанинам цепляться за посторонние предметы.

Следом за Кутой шел мужчина примерно того же возраста, но толще и ниже ростом; он раскраснелся то ли от ходьбы, то ли от нервозности, то ли от того и другого вместе. Подобно Куте у него торчала из прорези в кольчуге рукоять меча в богато украшенных деревянных ножнах. Зато в отличие от Куты, вооруженного также боевым топором с неожиданно узкой рубящей кромкой, этот молодой толстяк другого оружия не нес. Сопровождавшая их охрана, напротив, вооружена была только топорами и длинными, футов в пять, копьями из ясеня с железными наконечниками. Круглые деревянные щиты, окованные по кромке железом и с коническими бляхами в центре, украшались языческими орнаментами, что придавало всей процессии вид варварского карнавала. Охранники Куты, не скрывая изумления, глазели по сторонам на окружающие их проявления мощи и богатства.

Кута направился прямиком к Тейни и пустовавшему трону рядом с ней. Проходя мимо Клиноха, он скользнул по его лицу равнодушным взглядом так, будто того и не было. Клинох напрягся как пружина, но промолчал, смерив вместо этого своего врага полным смертельной ненависти взглядом. Если Кута и заметил это, вида он не подал.

— Королева Тейни, — произнес сакс, остановившись за несколько шагов до трона. Поклон его был почти столь же оскорбителен, как тон, которым он к ней обратился. — Я пришел говорить с твоим мужем по важным вопросам, касающимся вашего королевства.

Тейни, холодная как зимний небосклон, не потрудилась ответить на его оскорбительный поклон даже легким кивком.

— Если твои дела действительно касаются Рейгеда, ты можешь обсуждать их со мной. В отличие от ваших саксонских коров британские королевы обладают всей полнотой власти. Особенно когда разговор заводят саксы.

Кута побагровел как рак, отчего его волосы показались еще светлее. Стоявший за его спиной принц Креода из Уэссекса, бритт-предатель, которому Анцелотис, находись они в Гододдине, плюнул бы в лицо, напротив, побледнел до такой степени, что Стирлинг даже удивился, как это тот не брякнулся в обморок.

— Какие, скажи на милость, дела у тебя в нашем королевстве? — все тем же ледяным тоном продолжала Тейни. — А, сакс? С чего ты вдруг требуешь себе места в совете Рейгеда так, будто ты урожденный бритт, а не захватчик, притворяющийся королевским наследником? — Взгляд ее скользнул на Креоду, и тот вздрогнул как от удара. Теперь и его лицо начало наливаться кровью.

Кута скривил губы в наигранной — а может, и настоящей? — улыбке.

— Союз, королева Тейни. Выигрышный союз против общих врагов.

Каких еще, едва не спросил вслух Стирлинг, общих врагов?

Словно в ответ на его мысль в зале прозвучал новый, медлительный словно от скуки голос:

— И какие у нас с тобой, сакс, могут быть общие враги?

Кута резко обернулся, и принц Креода едва не упал, торопясь убраться с его дороги. В дверях стоял, покачиваясь на пятках и скептически разглядывая саксов, король Мерхион. Пока Кута приходил в себя от неожиданности, Мерхион Гуль не спеша прошел вперед и, кивнув Арториусу, уселся на трон рядом с женой.

— Так что за враги? — повторил он, небрежно скрестив вытянутые ноги и одарив Куту до обидного снисходительной улыбкой.

Сакс сощурился.

— Англы, — буркнул он. — Англы из Фризии да еще ютландские даны. Их корабли причаливают на границе наших, саксонских королевств Сассекс, Кент и Уэссекс и ваших владений, неся смерть и разрушение фермам и деревням. Если мы не дадим этим разбойникам сокрушительный отпор, они обнаглеют до того, что мы уже не остановим их. — Нехорошая улыбка Куты сделалась еще шире. — Однако союз королей саксов и бриттов размелет врагов между двумя сильными армиями, как между жерновами, так что другие разбойники трижды подумают, прежде чем нападать на эти берега.

Ну да, и ослабит бриттов, мрачно подумал Стирлинг. А заодно и запустит армии саксов в глубь британских земель, давая им возможность наносить внезапные удары в любом направлении, застав врасплох любого бритта, что сваляет дурака, пойдя на такой союз. Такая тактика почти удалась Гитлеру, заключившему пакт с Советским Союзом на время, достаточное, чтобы насильничать в Восточной Европе, а потом молниеносным ударом поразившему Россию почти в самое сердце.

Только суровая русская зима сорвала планы Гитлера, как остановила она Наполеона на век с лишним раньше, — а во всей Британии не найти и клочка земли, где зима была бы столь суровой, чтобы спасти бриттов. Устранив угрозу со стороны англов и ютов, нам нечего будет противопоставить Уэссексу и Суссексу, чтобы помешать им захватить остаток острова…

— Мы, разумеется, изучим твои предложения подобающим образом, — все тем же скучающим тоном произнес Мерхион, глядя на Куту исподлобья. — Однако мы не можем принимать столь важные решения в ближайшие семь дней. Возможно, ты еще не слышал, но у нас, у бриттов, траур. Короли Гододдина и Стрэтклайда покинули нас, уйдя в иной мир, и грядущую неделю мы проведем, оплакивая их. Наследники престолов Гододдина и Стрэтклайда, — добавил он, — сегодня здесь, в Рейгеде, равно как королевы Гэлуиддела, Айнис-Меноу и Кэр-Гвендолью, также по чистой случайности приехали сюда по своим делам. Разумеется, мы приглашаем вас принять участие в поминальных играх, пока вы будете ждать окончания нашего траура.

Поминальные игры? Это еще, пробормотал Стирлинг про себя, что такое? На мгновение Кута утратил контроль за собой, округлив глаза от изумления. Принц Креода так просто разинул рот. Он принялся лихорадочно оглядываться по сторонам, потом возбужденно потянул Куту за рукав. Должно быть, он увидел в тени Арториуса, поскольку на лице его обозначился неприкрытый ужас. До него с запозданием, но дошло, на что напоролись здесь саксы. Кута, впрочем, начисто игнорировал его. Он прищурился, переоценивая условия игры.