Ангел Специального Назначения - Глеб Исаев

Протокол допроса некоего Асланбека Измаилова, полевого командира Марата Газаева, подполковника Азарова… Грузовые акты на передачу и получение какого-то груза.

Пара миниатюрных коробочек с крошечными магнитофонными кассетами…

«Все понятно. Не успел Иван Андреевич, не успел. А вот почему сам Звягин в сейф не залез? Не понятно. - Я попыталась сопоставить дату, проставленную на записке генерала Авдеева с моими рассуждениями и поняла. - Да по той же причине. Оказавшись после моего провала в жутком цейтноте, Авдеев вынужден был действовать на два фронта. И ему куда важнее было вытащить меня из Москвы. Еще бы, ведь сейчас фактически именно Ирина Авдеева является наследницей неслабого состояния. Зато теперь, когда я у него под рукой, можно и действовать.

Заставить меня подписать „отказную“ на пакет акций при нынешнем уровне фармакологии, ему не составит никакого труда. Может быть даже и убивать не станет. Пока. Но и помешать не позволит. А этот Глеб, скорее, просто соглядатай. Сторож. А подтянется Юрий Петрович со своими мордоворотами, и возьмут меня в оборот».

Я упрятала содержимое сейфа в красочный пакет, неизвестно каким образом оказавшийся в кармане, и направилась к двери, собираясь продолжить осмотр дома. Но едва распахнула дверь, как в лицо мне уставилось дуло пистолета. Ствол держал, естественно, Глеб.

- Стоять, - проорал он.

Ноги подкосились и, неловко взмахнув пластиковой сумкой, я грохнулась в обморок. Упала настолько красиво, что самой понравилось. Опешив от столь неожиданной реакции, «вертухай», опустив ствол, и зачаровано следил за падением бесчувственного тела, не удосужившись отступить назад. За что и поплатился. Крутанув ноги в классической вертушке, сбила вооруженную руку в сторону, а второй достала по первичным признакам. Грохнул выстрел, но пуля ушла в сторону, испортила роскошный гобелен, и застряла в дубовой панели. Боль заставила стрелка непроизвольно сложиться в земном поклоне и получить уже на возврате той же ногой в голову. Рефери в таких случаях открывает счет. Я пнула ствол от поверженного «соглядатая» и, выдернув из чехла, висевшего у него же на поясе, превосходные швейцарские браслеты, защелкнула одно кольцо на руке, а второе прицепила к перилам. Дуб - это вам не осина. Зараз не сломает.

Присела на ступеньку и приготовилась к недолгому ожиданию.

«Однако, непонятно, если его послал Звягин, то почему этот хлопец действовал настолько безалаберно? Уж кому, как не генералу знать, что на меня троих таких надо. Да и то, пожалуй, как повезет. А этот, словно на прогулку вышел. - Руки, - передразнила я самоубийцу. - Ну, ничего, сейчас оклемается, поговорим».

Ухватив пистолет за скобу, бросила в пакет к документам: «Оружие - не игрушки, махать без дела не стоит». Пока наводила порядок, пленник, наконец, очухался. Он рванулся и чуть не оторвал себе кисть. Боль от затянутого браслета успокоила. Пленник зашипел, сжимая здоровой рукой пораненное запястье.

- Глеб, не знаю отчества, позвольте спросить, чем вызвано столь грубое отношение к хозяйке? Может, Вы педофил?

- Какая ты, б…, хозяйка? - грубо ответил потерявший всю импозантность охранник. - Подстилка Звягинская. Мало вам, сволочам, Иринки было, вы все захапать решили. Ивана не пожалели. Скотина. Выплеснув эмоции, попытался еще раз испытать на прочность лестницу. Безуспешно.

- Идиоты! Неужели я бы тебя с ней перепутать мог? - вырвалось у него.

«Если играет, то качественно. Хотя, вряд-ли. Так с ходу отработать версию. Вряд ли успел бы.

Тогда становится ясно, почему сунулся вязать меня без страховки. И среагировал на обморок. Знай он про мою подготовку хоть немного, вряд ли поверил бы, что упаду в обморок от вида оружия и громкого крика».

- А ты, выходит, «…славный парень Робин Гуд - защитник обездоленных?» - задала я провокационный вопрос. Поднялась на ноги, и уже сделав пару шагов по лестнице вниз, обронила: - Что ж тогда Ивана не уберег? Ты же этот, секью-ри-ти?

Он уже не дергался. Сидел спокойно, но в этом спокойствии было куда больше опасности, чем в заполошных рывках. Боюсь, попадись я сейчас ему в руки, вряд ли остановился бы, пока не удавил.

- Вчера из Киева вернулся, в командировке был. Приехал уже к разбору. Охрану-то вы сами разогнали, хотя наполовину из «ваших» была. А теперь еще спрашивает.

- Ладно, чего болтать, - он внезапно потерял интерес к беседе. - Вы победили, но, хочу верить, и на вас управа найдется.

«Ох, не просто так брякнул. Вроде и не грозит, а что-то мне почудилось в его словах странное, - села на ступеньку и задумалась. - Что делать? Если парень сам по себе, а не холуй генеральский, то сдавать его Петровичу как-то не хочется. Может, вырубить и бросить ключ рядом?» - мелькнула здравая мысль.

«Пока очухается, освободится, уже далеко буду. Однако нельзя. Как и в случае с „Камазом“, полумера не выход. Генерал подключит все связи, и меня выловят в течение суток. Значит, надо рубить сразу. Или пан, или пропал».

Наконец, решилась.

- Слушай, Рембо, - произнесла я обращаясь уже к Глебу. - Говорю коротко, верить или не верить - твое право. Но я сама на него втемную работала. Прихватил меня свет Петрович на компромате. Да так, что или на нары или в «Атолл». А к убийствам я вообще никаким краем. Доказывать не собираюсь, но история вышла такая запутанная, что без бутылки не разобраться.

- Короче. Сейчас я для генерала самый ценный приз. И, думаю, не позднее ночи он с горлохватами за мной придет. А ты меня куда, вообще, деть-то хотел? В милицию? Так через час он и оттуда бы вытащил. Или может стрелять собирался? Ну, это не так просто. Чего молчишь? Предлагаю союз. Сейчас у нас один враг. Победим и уже потом между собой как ни будь разберемся.

Глеб помолчал, потом криво ухмыльнулся и вдруг спросил: - И что, правда отцепишь? А не боишься?

- Не-а, - ухмыльнулась я в ответ. - Мог бы уж догадаться, меня не с помойки взяли. Извини, молод ты еще со мной тягаться. Я не про возраст. Отвяжу и даже пушку отдам. Если в спину стрельнешь, значит, я ошиблась, и в разведку начали дураков набирать. Но, что-то мне говорит, генерала нашего ты куда сильнее, чем меня, ненавидишь.

Все еще разминая затекшую кисть, он дернул плечом: - А ты молодец, девчонка. Говорили мне, что ты пятерых в «Атолле» завербовала, не верил. Теперь готов согласиться. Работать умеешь. И согласен, до него мне куда важнее добраться.

- Вот и славно, Ствол, извини, пока не отдам. Так надо.

Он расстегнул браслеты и встал.

- Пойдем, что ли? - спросил, кивая на кабинет. - Чего на лестнице торчать. Мы вернулись в комнату и уселись в разных углах. Я забралась на диван, подобрав ноги, а Глеб сел в кресло.

- Значит, так, давай коротко. Истории после. Что, как, почему. Все потом. Главное - пережить эту ночь. Оружие в доме есть?

Он кивнул: - В «оружейке» три ствола, помповухи.

- Ерунда это. Слону дробина, - я понимала, что привлекать спецназ комитетчик не решится. А будет с ним, скорее всего, старая гвардия, но тоже не дети.

Максим Геннадьевич, недострелянный. Кто еще? Ну, тройка питерских охламонов, это те, кого я знаю. Своих телохранителей с фирмы он вряд ли подтянет. Свидетели лишние ему ни к чему.

И тут вспомнила кривую усмешку мстителя: - Ты почему про укорот сказал? Только не ври. Я верхним чутьем разберу.

Глеб помялся, потом, нехотя, буркнул: - Мину я им в фасад заделал. Хотел вас рвануть ночью, и все дела. Потом испугался, что он меня раньше ликвидирует, как свидетеля.

«Во, как! Скромненько и со вкусом».

- Мину, говоришь? - раздумчиво протянула я. - Оно, конечно, дело хорошее, но он тоже не дурак.

«Да и мне второй раз подрываться не хочется, - вырвалось у меня: - Вот блин, как не вовремя». Сердце сдавила непонятная печаль.

«Почему такие, как Алексей, должны гибнуть, а эти суки, Лютые и Петровичи разные, жировать?»

- Дистанционка есть? - спросила, возвращаясь к реальности.

Он кивнул.

- Ну да, сейчас с этой сотовой связью только ленивый взрыватель не соорудит. Но, отпадает. Генерал не пацан. На тебя он может и не подумает, а от меня любой гадости ожидать будет. С него станется, он и «глушилку» может притащить. Связь блокировать. И вся задумка коту под хвост.

Рисуя возможные варианты, разговорились. Ну, я-то к пареньку вообще вражды не испытывала. А он вроде как поверил, что всерьез хочу генерала остановить. Странно, такое чувство, где-то я этого Глеба видела. Или не я?

«По возрасту ему лет тридцать, пересекаться нам, вроде, негде было».

- Слушай, - решила я проверить неясную догадку, - ты срочную где служил?

Глеб осекся, ответил обтекаемо: - Там, за речкой. На Юге в общем, а что?

- А конкретно?

- В/Ч двадцать два восемьсот семьдесят девять. - Буркнул мой новый подельник. - Тебе это что ни будь говорит?

«Ага, теплее».