вот выхлоп старого автомобиля, сигнализация в соседних домах верещит, пока постепенно не замолкает. Бейли поднимается наверх, садится к Молли на кровать, и они смотрят кино по ноутбуку, разделив наушники на двоих, пока она пытается читать роман, внезапный шум снаружи заставляет ее подняться на второй этаж с книгой в руке, она спускает воду в бачке, не воспользовавшись унитазом, и не может вспомнить, где оставила книгу. После обеда сидит у окна спальни в ожидании подробного репортажа по Би-би-си, а Бен дремлет в кроватке. Начинаются новости, и Айлиш в ярости выключает радиоприемник, думая, разве это новости, никакие это не новости, новости — это когда гражданское лицо наблюдает за солдатом из окна собственного дома, солдатом, который развалился на мешке с песком и играет в игрушку на телефоне, штурмовая винтовка прислонена к мешку, смеющийся рот, обертки от фастфуда и стаканчики из-под кофе разбросаны на асфальте. Это семейная пара пенсионеров с соседней улицы, решивших бежать, их ссора на подъездной дорожке, женщина размахивает руками, вслух рассуждая о том, чего нельзя брать в машину, муж отворачивается от жены, это черная сумка, которую она прижимает к себе, словно ребенка, и то, что внутри этой сумки, и то, что внутри автомобиля, и багажник, не закрывающийся, пока муж не сядет на него сверху. Новости — это ворота на подъездной дорожке, запертые в последний раз, это темный по ночам дом, светофор, неделю горевший красным, пока окончательно не потух, это автомобиль, который не пропустят через блокпост, сжимающийся воздух улиц, магазины, закрытые ставнями, витрины, забитые досками, это собаки, охрипшие от еженощного лая, это старший сын, переставший звонить, потому что это слишком рискованно, и никто не знает, жив он или мертв. Айлиш наблюдает, как офицер едет по улице на кивающей вороной кобыле, судя по лошадиным статям, это фриз, руки всадника спокойно лежат на коленях, блестят черные голенища сапог. Какая безмятежная и царственная у него осанка, настоящий эмиссар силы, солдаты на контрольно-пропускном пункте встают, офицер не спешивается, а просто водит в воздухе хлыстиком, словно творит заклинания. Айлиш видит, как лошадь вертит ухом, не поворачивая головы, словно прислушиваясь к чему-то за границами тревожной тишины, шепоту высокого хвойного дерева, солнечному излучению на его иглах, лошадь слышит смерть, которая затаилась по всему городу в ожидании, когда ей позволят обрушиться с небес на землю. Внезапно дом начинает гудеть, загорается ночник на прикроватной тумбочке, Бейли снизу издает радостный вопль, в гостиной включается телевизор. На миг у Айлиш мелькает мысль, что это не война, а просто учения, лошадь совершает плавный разворот, всадник одет не для боя, а для конной прогулки, коричневая кожаная перевязь поперек груди, изумрудно-зеленый галстук, копыта выбивают на тротуаре маршевую дробь. Улыбающийся будда в футболке демонстрирует кулинарные таланты на экране телевизора, часы на микроволновке мигают неоново-зеленым, холодильник успокаивающе гудит. Теперь, когда электричество вернулось, дел невпроворот, и Айлиш загружает белье в стиральную машину, выбирая короткий цикл, ставит на зарядку телефоны и ноутбуки, а рис и рагу — на разогрев, снова пытается дозвониться до отца, видит, как он ест холодный обед, читает при свече, кричит на собаку. Она зовет Бейли к столу, перекладывает рагу в миску и несет наверх Молли, на лестничной площадке электричество снова мигает и отключается. Со стуком она опускает миску на прикроватную тумбочку, грозно смотрит в лицо, которое от нее отворачивается, вынимает из уха дочери наушник, тянет Молли за руку, заставляя сесть, ставит миску ей на колени. Послушай, говорит она, я принесла тебе обед, я даже не прошу ужинать с нами внизу, просто поешь, пока горячее. Она спускается вниз, Бейли наблюдает за ней через стол, Бен ударяет по подносу с едой, ложка падает на пол. Что нам делать с Молли, спрашивает Бейли. Не знаю, отвечает она, понятия не имею, достань, пожалуйста, чистую ложку из ящика, думаю, твоя сестра больна, у нее депрессия, сейчас очень сложно записаться на прием. Бейли задумчиво надувает губы. Ей просто нужно это выплюнуть, говорит он, только и всего, и тогда все будет хорошо. Что выплюнуть, ложку-то дай. Червяка, отвечает Бейли, я говорю про червяка.
Жара висит в воздухе, разъедает спящий разум, липнет к снам, она на улице, босиком и в ночной рубашке, она должна поговорить с солдатами о своем сыне, стоит перед лошадью в истинных и глубоких цветах ночи, животное тепло греет руку, она узнает запах, но не лошади, а человека, голос принадлежит инспектору Джону Стэмпу, его глаза смотрят на нее сверху вниз. Вы пришли ко мне за правдой, говорит, позвольте я покажу вам правду. Он держит в руках зеркало, но лицо, которое она в нем видит, принадлежит не ей, а какой-то старой карге. Джон Стэмп убирает зеркало, и, когда она снова поднимает глаза, его руки пусты. Нельзя увидеть свое истинное «я», говорит он, ты можешь видеть только то, кем ты не являешься, или то, кем хочешь быть… Лошадь плавно отступает, поднимает голову и ржет, услышав за спиной какой-то стук. Реальность всегда перед тобой, но ты ее не видишь, может быть, дело не в выборе, увидеть реальность означало бы так глубоко закопаться внутрь, что на такой глубине тебе не выжить, если только не сможешь вовремя проснуться… Лошадь кланяется и удаляется, я забыла одеться, говорит она, смотрит вниз на свои босые ноги, мне холодно, нужно вернуться домой… Бейли стоит на пороге спальни и орет, пытаясь ее разбудить. Я не сплю, кричит она в ответ, слыша свист и сильную вибрацию, взрыв ровняет что-то с землей. Подбираются все ближе, говорит Бейли. Она боится подходить к окну и велит Бейли постоять на пороге. На пустой улице занимается ранний рассвет, на контрольно-пропускном пункте нет никого, не считая юнца, который одиноко стоит на перекрестке и выглядит так, словно ждет команды опустить оружие и идти в школу, рядом тормозит «тойота-лендкрузер». Машина останавливается, из нее выходят двое обвешанных оружием военных, они оставляют дверцы открытыми и окликают юнца. Бейли сидит на отцовской половине кровати и роется в тумбочке. Что это, спрашивает он, показывая туда, где Айлиш не разглядеть. Пожалуйста, положи на место, говорит она, мы должны снести вниз этот матрас. Она снимает одеяло и простыню и, пока они выталкивают матрас на лестницу, тихо разговаривает с Ларри, помнишь, как мы не могли запихнуть его в спальню и как веселились потом, она тянет матрас вниз по лестнице, но Бейли никак не может перетащить его
