Город Антонеску. Книга 1 - Яков Григорьевич Верховский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Смерть Цыпленка
…Если бы Сталин не принял решения произвести «замену переменной».
И правда, пора было, пора!
«Злая марионетка», товарищ Ежов уже совершил все, что было необходимо, и вполне мог уйти со сцены, освободив это место для новой «доброй марионетки».
«Доброй марионеткой» стал Лаврентий Берия.
Историки называют Берию «сталинским монстром». И правда – наверное, так же, как Сталин, он мог без проблем залить кровью страну. Однако в те дни перед ним стояла совсем другая задача.
С приходом Берии что-то вдруг изменилось.
Аресты «шпионов и диверсантов» пошли на убыль, постановления Особого совещания стали более мягкими, и в то же время из бездны ГУЛАГа начали возвращаться недорасстрелянные «враги народа»: военачальники, ученые, артисты да и простые «преступники», так и не сумевшие понять, с какой именно иностранной разведкой они были связаны.
Под эту новую волну попала и Тася. За все свои «тягчайшие преступления» она получила всего лишь три года вольной высылки в Казахстан в славный город Кокчетав.
Как только Изя узнал, что Тасю отправили в ссылку, он принял решение ехать за нею, так же, как в царские времена ехали за мужьями жены декабристов.
Но обратите внимание, с каким комфортом ехала к мужу на каторгу воспетая Некрасовым княгиня Трубецкая: «Покоен, прочен и легок на диво слаженный возок. Шесть лошадей в него впрягли, фонарь внутри его зажгли. Сам граф подушки поправлял, медвежью полость в ноги клал…»
У Изи не было ни возка, ни шестерки лошадей. Много дней он трясся в грязном вагоне допотопного карагандинского поезда от Петропавловска до Караганды, а там еще как повезет…
И ехал он не один…
Изя вез в ссылку Ролли!
На свидание – нет, на знакомство с матерью, которую она не знала.
Ролли прибыла в Кокчетав в средине апреля 1941-го.
Кокчетав – маленький городок, затерянный в казахской степи.
В Одессе в апреле уже весна, а в Кокчетаве мороз доходит до 25 градусов, и город был завален снегом по самые крыши своих хибарок.
В зимнее время центром общественной жизни служит деревянный барак кинотеатра, в летнее – озеро Копа, на лесистых берегах которого жители варят огромных озерных раков, и во все времена – базар, настоящий восточный базар с шумом и сутолокой, с кумысом и пресными лепешками, базар, на который можно заехать на верблюде и, не слезая с него, сделать все необходимые покупки.
С давних царских времен Кокчетав служил местом ссылки «политических», а в сталинские времена сюда повалил поток «врагов народа». Говорят, что только в 1939-м в хибарках Кокчетава ютилось около 15 тысяч.
В одной из таких хибарок поселилась Тася.
Здесь было две так называемых комнаты. В первой, большой проходной, помещались хозяева с детьми и собаками, к которым в холодные ночи присоединялся теленок и несколько кур и гусей во главе с огромным кусачим гусаком Митькой.
А заднюю маленькую, в которую можно было попасть только пройдя мимо Митьки, сдали Тасе. Оплата за нее, достаточно высокая, включала мытье пола и чистку картошки, чего избалованная дочь доктора Тырмоса так и не смогла освоить.
Теперь в этой маленькой комнатушке, вместе с Тасей, папой и привезенным из Одессы игрушечным Зайцем, будет жить Ролли.
Мечта ее исполнилась – наконец-то она увидела свою маму.
Но… и здесь нужно сказать правду – «эта мама» ей совсем не понравилась!
И даже более того – они обе, мать и дочь, не понравились друг другу.
У Таси, измученной допросами, не было сил для того, чтобы подружиться с избалованной четырехлетней девчонкой. А та, в свою очередь, не желала признавать эту чужую ей женщину.
Тася совсем не похожа была на фею из сказки о Золушке, на которую она обязательно должна была быть похожа. Ролли отказывалась называть ее «мамой» и убегала из жалкой маленькой комнатушки, от страшного гуся Митьки на сопки с новоявленным другом – желтолицым казашонком по имени Сабур.
Изя, как мог, старался скрасить для дочери жизнь в этом странном для нее мире в обществе странной незнакомой ей женщины. Не имея возможности купить в Кокчетаве какие-нибудь игрушки, он купил на базаре цыпленка, надеясь, что это маленькое существо развлечет его девочку.
И правда – Ролли полюбила Цыпленка, разговаривала с ним, гладила его белые перышки, кормила из рук. Удивительно, но и Цыпленок к ней привязался. Он с радостью мчался на ее зов и с удовольствием дремал у нее на коленях.
А с Тасей отношения не налаживались. Ролли почти ничего не ела из приготовленной ею еды и с каждым днем становилась прозрачнее. Тася, как вы понимаете, не умела кухарничать, но, понимая, что так продолжаться не может, решилась сварить для дочери бульон из курицы.
И в качестве «курицы» выбрала… Цыпленка.
Узнав о смерти Цыпленка, Ролли рыдала так горько и громко, что в маленькой их комнатушке собрались все соседки. Они стояли вдоль стенки рядком, качали желтолицыми головками и цокали лиловатыми язычками, то ли сочувствуя безутешной Ролли, то ли жалея безвременно погибшего Цыпленка.
К бульону из «курицы», конечно, никто не притронулся.
А Изя понял: нужно уезжать. Он сложил немногие их пожитки в черный чемодан, взял за руку ребенка и…
И в мае 1941-го они уже были в Одессе.
А в начале июня из ссылки неожиданно вернулась Тася.
Что-то там, видимо, произошло у них в Кокчетаве, и Тасе разрешили уехать.
Все это действительно получилось как-то неожиданно. По первоначальному плану Изя собирался вообще найти в Кокчетаве работу и пожить там несколько лет. Ведь Тася даже после окончания срока ссылки не имела права на возвращение в «режимный» город Одессу, да и бабушка Лиза отбывала свой срок неподалеку – в КАРЛАГе. Но самое главное, вдали от Одессы было более безопасно – меньше шансов быть арестованным по какому-нибудь невероятному обвинению.
Но все сложилось иначе…
Так случайное незначительное, на первый взгляд, событие – смерть Цыпленка – стало поворотным пунктом в судьбе целой семьи.
Смерть Цыпленка привела их в Одессу, к которой стремительно приближалась война.
От Ролли: Приблудная Лошадь
Одесса, 26 июня 1941 г.
К нам приблудилась Лошадь.
Нет, не так.
Сначала, вдруг, откуда-то взялась Война.
А потом уже приблудилась Лошадь и взялась Незнакомая Тася – вместе с Лошадью и Войной.
Незнакомая Тася – это на самом деле моя мама. Только я с ней не успела познакомиться, потому что Тасю, которая, как оказалось, была… шш-ш-ш!.. шпионка, арес-то-вали и посадили сидеть в тюрьму!
Правда, потом я с ней все-таки
