Криминальная армалогия - Данил Корецкий

Криминологический анализ данной ситуации приводит к выводу, что стреляющее устройство было незаконно изготовлено для скрытого, не привлекающего постороннего внимания ношения в качестве оружия самообороны, причем использующее его лицо не ставило целью совершение преступлений. Причинение смерти было вызвано нетипичным способом применения патрона, снаряженного резиновой картечью и разрешенного к применению на дистанции не менее 10 метров. То есть, произошло отклонение наступившего результата от умысла преступника. Изложенное позволяет заключить, что преступление совершено по неосторожности или в состоянии аффекта или в состоянии необходимой обороны либо при превышении ее пределов, лицом, не обладающим криминальной направленностью личности и относящимся к ситуативному или случайному преступному типу.

На основе криминолого-криминалистической оценки можно сделать и выводы, имеющие уголовно-правовое значение: лицо незаконно изготовило или приобрело, а также носило и хранило огнестрельное оружие, т. е. совершило преступления, предусмотренные ст. 222 ч. 1 и ст. 223 ч. 1 УК РФ, а кроме того, совершило преступление, предусмотренное ст. 107 (или 108-109) УК РФ. Возможно, что смерть Н. причинена в состоянии необходимой обороны. (Так и оказалось в конечном счете.- Д. К.)

Выше предпринята попытка стереть границы между криминологической и криминалистической характеристиками оружия как орудия преступлений. Однако, не меньше проблем возникает при уголовно-правовой и административно-правовой оценке оружия. Это подтверждает важность предметного и целенаправленного изучения оружия, как стержневого признака вооруженных преступлений. Причем изучение это должно быть комплексным и носить междисциплинарный характер для получения более полной и целостной картины, не искаженной границами каждой научной дисциплины. Достигнуть такой картины можно в рамках междисциплинарного учения об оружии – криминальной армалогии.

Глава 2. ПРАВОВОЙ РЕЖИМ СМЕРТОНОСНОГО ОРУЖИЯ

До недавнего времени правовое понятие оружия отсутствовало. В самом общем понимании оружие рассматривалось, как орудие нападения и защиты, в военно-техническом смысле под оружием понималось общее название устройств и средств, применяемых для уничтожения живой силы противника, его техники и сооружений.

Для восполнения пробела в законодательстве органы предварительного следствия в каждом случае изъятия как стандартного, заводского, так и самодельного средства поражения, назначали криминалистическую экспертизу, на разрешение которой ставили вопрос об относимости данного предмета к категории оружия. При этом экспертная, техническая оценка предопределяла правовую оценку, ибо автоматически ложилась в основу принимаемого по делу решения. Таким образом, решение о виновности подсудимого перемещалось из правовой сферы в техническую, что противоречит всем принципам судопроизводства.

Поэтому за последние десятилетия было предпринято множество попыток определить оружие, как предмет и средство совершения преступлений, либо как объект криминалистического исследования. При этом, поскольку экспертному изучению подвергается не оружие вообще, а конкретные его виды, предусмотренные уголовным законом, речь шла наиболее часто о холодном либо огнестрельном оружии, и реже – об оружии, как родовой категории.

Вполне естественно, что обилие доктринальных толкований рассматриваемого понятия, несовпадение позиций их авторов не позволяли выработать единообразного подхода к оружию, как средству и предмету совершения преступлений, да и не обладали обязательностью для органов следствия и судов. Поэтому восполнить пробел в праве пытались высшие судебные инстанции как в решениях по конкретным делам, так и в руководящих постановлениях.

Так, в определении судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР от 29 мая 1946 года по делу М. и других оружием называются «предметы, предназначенные исключительно для поражения живой цели и не имеющие иного, хозяйственного назначения». (Кстати, эта формулировка вошла практически во все даваемые впоследствии определения оружия.) Впоследствии к рассматриваемой проблеме дважды обращался Пленум Верховного Суда СССР и дважды – Пленум Верховного Суда Российской Федерации,3 разъясняя судам, как следует понимать понятия оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и т. п.

Перечисленные обстоятельства убедительно свидетельствуют о том, что понятие оружия требовало нормативного определения. В литературе отмечалось: «Анализ уголовного законодательства, руководящих разъяснений верховных судов, судебно-следственной практики и научной литературы показывает, что нормативное определение терминов и понятий требуется в следующих случаях:

а) если термины без дополнительного пояснения представляются недостаточно ясными;

б) если термин имеет два и более значения;

в) если термин является техническим или носит специально- юридический характер;

1 г) если термин употребляется в законе в более узком или существенно ином значении по сравнению с общеизвестным;

д) если по поводу того или иного термина, понятия в научной литературе существуют много мнений, позиций;

е) если данный термин не определен в другом… законе иной отрасли права…

ж) если уголовного законодателя не удовлетворяет дефиниция термина в другом законе…»

Почти все перечисленные основания, кроме названных в п.п. «г» и «ж», применимы к терминологической сущности понятия «оружие» и говорят о необходимости его законодательного определения.

Такое определение последовало: Закон Российской Федерации «Об оружии» от 20 мая 1993 года дал общее понятие оружия и перечислил отдельные его виды, казалось бы заполнив правовой вакуум в рассматриваемой сфере.

Так, под оружием названный Закон понимает устройства и предметы, конструктивно предназначенные для поражения живой или иной цели, а также основные части оружия, определяющие его функциональное назначение (ст. 1 часть 1).

Как и всякое родовое определение, приведенная дефиниция носит достаточно общий характер. Однако, следует иметь в виду, что следователи, дознаватели и судьи производят оценку не оружия вообще, а конкретных вещественных доказательств – пистолетов, револьверов, ножей, кастетов и т. п. При этом, каждый из перечисленных предметов относится к конкретной разновидности оружия (огнестрельному, холодному, метательному и т. п.), принадлежность к которой и имеет определяющее значение для разрешения дела.

Закон «Об оружии» от 20 мая 1993 года, конкретизируя общее, родовое понятие, определяет и конкретные виды оружия, ответственность за незаконное владение которыми определялась действующим в то время Уголовным кодексом РСФСР 1960 года:

«Огнестрельное оружие – это оружие, предназначенное для механического поражения цели на расстоянии снарядом, получающим направленное движение за счет энергии порохового или иного заряда» (статья 1 часть 2).

Тем не менее Постановление Пленума N2 5 от 25 июня 1996 года вновь предусматривает, что «в тех случаях, когда для решения вопроса о том, являются ли оружием, боевыми припасами или взрывчатыми веществами предметы, которые виновный незаконно носил, хранил, приобрел, изготовил, сбыл или похитил, требуются специальные познания, по делу необходимо проведение экспертизы». Поскольку специальные познания необходимы всегда, когда сталкиваешься со средствами поражения – для того, чтобы определить их относимость к родовой категории оружия и его конкретной разновидности, то получается, что правовая регламентация понятия оружия не отменила его криминалистической оценки.

Стремление законодателя максимально усовершенствовать нормы, устанавливающие правовой режим оружия, привело к принятию 13 ноября 1996 года нового Федерального Закона «Об оружии» который определил понятие оружия следующим образом: «Оружие – устройства и предметы, конструктивно предназначенные для поражения живой или иной цели, подачи сигналов» (статья 1 часть 2).

Необходимо отметить, что отнесение к категории оружия сигнальных устройств и введение нового вида оружия – сигнального оружия (статья 3 часть 2 пункт 4) не имеет уголовно-правового значения, так как статьи 222-226 УК Российской Федерации не предусматривают ответственности за незаконные действия с сигнальным оружием, так же, как с пневматическим и электрошоковым, если они не подвергались переделке, изменившей их поражающие способности.

Федеральный Закон «Об оружии» 1996 года определяет огнестрельное оружие как «оружие, предназначенное для механического поражения цели на расстоянии снарядом, получающим направленное движение за счет энергии порохового или иного заряда» (ст. 1 ч. 3).

Деление Федеральным законом оружия в зависимости от целей его использования на гражданское, служебное и боевое, уголовно- правового значения не имеет, так как определяет только его административно-правовой режим и степень гражданской обороноспособности.