Черная вода - Маргит Сандему

Натаниеля защищали бутылки с ясной водой и многое другое. Однако он не спешил приближаться к Тенгелю или его кувшину.

Его организм не выдержал бы еще одного соприкосновения с ядовитым облаком. Но и брызнуть на злодея ясной водой он тоже не мог, слишком велико было расстояние. Марко удалось это сделать с его образом-духом, он попросту бросил в него камень, смоченный ясной водой. Но Натаниель не видел поблизости подходящих камней.

Силы покидали его, дышать было тяжело, мучительно, но он старался не обращать на это внимания. Для сохранения душевного спокойствия он позволил себе медленно опуститься на землю и сесть, прислонившись спиной к скале и подняв коленки, и улыбаясь.

Он приготовился ждать.

Тан-гиль пялился на него, как рассвирепевший бык.

— Ну и сиди так! Ты думаешь, кто из нас сможет прождать дольше, ты или я? Ты смертен, рано или поздно тебе будет крышка. Я же бессмертен, и если я смог ждать семьсот лет свою черную воду, то смогу подождать, пока закончится твои жизненный срок. Кстати, он не будет слишком долгим, если ты останешься сидеть тут.

В этом Тенгель Злой был безусловно прав. Независимо от того, как сложится ситуация, Натаниелю доставалась самая короткая соломинка.

Стало довольно холодно, чувствовалась близость ледника. Натаниель был только в брюках, а остальную часть тела покрывали ржаво-красные знаки, которые, естественно, не грели.

Солнце уже садилось. Тень от ледника вскоре должна была закрыть его, он видел, как ее темный край двигался по траве. На склоне горы лежала гротескная тень одного из адских псов. Голова собаки заслоняла Тан-гилю солнце, и его страх от этого только усиливался.

Кстати, он вел себя подозрительно тихо. Какие еще мерзости измышлял его больной мозг?

Натаниель использовал эту передышку, чтобы обдумать свои планы. Его мысли начали уже обретать некоторую законченность, когда он заметил что-то необычное.

Уже некоторое время происходило странное, но он не задумывался над этим.

Теперь он заметил краем глаза какую-то тень. Возле ручья, позади него. Он инстинктивно протянул туда руку, и что-то укололо его в ладонь. Он испуганно повернулся — и увидел, как из нор вылезают отвратительные, маленькие, землистого цвета существа и ползут прямо к нему. Но он быстро понял, что их интересует не он сам. Они лезли на его брюки, пробирались целенаправленно к его поясу, на котором висели бутылки с ясной водой.

Натаниель вскочил, стряхивая с себя этих червей. Впрочем, червями их назвать было нельзя, поскольку они ползали на шести лапках, имели острые когти и зубы.

Этих тварей невозможно было уничтожить обычными средствами…

Они были либо порождением больной фантазии Тенгеля Злого, либо явились из тех измерений, которые были известны только ему одному.

И их следовало отправить обратно!

Но как это сделать?

Он слышал позади себя скрипучий самодовольный смех Тенгеля, и он знал, что этого мерзавца нужно держать под контролем. Но сначала надо отделаться от окружившей его нечисти.

Натаниель заметил, как у него на голове загорается черная корона, и тут же метнул молнию, как это делал в детстве Марко, к великому восхищению Ульвара.

Ползучие твари шарахнулись в сторону, но никто из них не был убит. Натаниель почувствовал к ним жалость. «Я не желаю вам зла, маленькие создания, — мягко произнес он. — Идите-ка по домам!»

И те мгновенно исчезли. Натаниель знал, что больше они не вернутся.

Теперь оставался Тан-гиль. Подобные молнии были ему не страшны. Натаниель быстро повернулся к нему — и как раз вовремя, потому что злодей пытался освободиться от его магии.

Произнеся короткое заклинание, Натаниель снова взял его под свой контроль. Он не собирался пока подпускать его к кувшину.

Тан-гиль бесился. Он осыпал Натаниеля самыми грязными ругательствами, потому что его ступни, почти уже оторвавшиеся от каменной плиты, опять замертво приклеились к ней. А кувшин был так близко! Однако сколько ни пытался Тенгель дотянуться до него своими паучьими лапами, у него ничего не получалось.

Он попытался притянуть к себе кувшин с помощью мыслительной силы. Но Натаниель был начеку и окружил кувшин незримой оболочкой. Тан-гиль попытался было продырявить эту оболочку, но у него ничего не получилось.

Брюзгливый старикашка был в ярости.

Натаниель снова сел, предупредив Тенгеля, чтобы тот не смел больше досаждать ему. Он хотел спокойно обдумать все.

Не предложить ли Тенгелю компромисс: позволить ему снять окисную корку с кувшина… Но не успел он додумать свою мысль до конца, как в памяти его всплыли какие-то картины…

Хейке… Почему он вспомнил теперь о Хейке?

Хейке умел улавливать вибрации — смерти, присутствия людей и многого другого. Но не это теперь было нужно Натаниелю.

Нет, ему нужно было что-то другое.

И он попытался увидеть внутренним взором всю картину борьбы Людей Льда…

Глазами Хейке можно было увидеть всю историю их рода возможно даже историю тех времен, когда еще не было Тенгеля Злого. Взор Хейке охватывал такие безбрежные дали… Мистика, колдовство, древность… туман доисторических времен…

Мысли Натаниеля прервал Тан-гиль, на этот раз словесным выпадом. Тем не менее, угроза была налицо.

— Я могу превратить тебя в ничто, — шипел злодей. — У меня есть на это ресурсы, есть помощники…

— Помолчи, у меня нет времени на разговоры с тобой, — с досадой ответил Натаниель.

Тан-гиль вытаращил на него глаза: подобной глупости и самоуверенности он от него не ожидал.

Но вмешательство его оказалось роковым. Натаниель так и не узнал, что же хотел сообщить ему Хейке.

Он чувствовал, что яд разъедает его изнутри, распространяясь по всему организму.

«Эллен, Эллен, — в глубокой скорби думал он. — Вполне возможно, что я не вернусь назад. Будь счастлива в жизни, любимая, но не забывай меня! Пожалуйста, не забывай меня! Дай мне жить в твоих воспоминаниях в образе печальной мечты! Я чувствую, что ты уже вышла из Великой Пасти. Ты уже на свободе, и твои тревожные, теплые мысли приходят ко мне, Эллен, дорогая, любимая…»

Теперь он завидовал Яну, который уже ухитрился сделать Туве ребенка. О, как хорошо он понимал Яна и его страх уйти из жизни исчез бесследно! Если бы у Эллен и Натаниеля была хотя бы одна-единственная ночь, один-единственный час, он сделал бы то же самое, каким бы эгоистичным этот поступок не казался со стороны.

И он знал, что Эллен полностью бы согласилась с ним. Подобно Туве, она хотела иметь живое доказательство своей загубленной любви.

Да, Яну в этом повезло. Он уже обеспечил себе продолжение рода.

Сам же Натаниель не был уверен в исходе борьбы. Он попал в трудную ситуацию, и не было надежды на то, что все закончится хорошо.