Н.У.Б.: палач по имени Амнезия - Богдан Двуликий

— А человек этот и впрямь чудаковатый, — вставая с корточек сказал боец. — На это проще всего ответить — продались дьяволу, впали во искушение и прочее. А дать подробную, обоснованную версию — это нет.

— Я ничего тебе не навязываю. Но ты что можешь предположить сам? Я уверен, что ты теряешься в догадках и сам ничего не можешь объяснить. И если действительно люди массово умирают, причём с попустительства властей, то даже не знаю, возможно ли было провернуть такую масштабную операцию по геноциду населения Земли без вмешательства Ада.

— Не знаю, какие силы они привлекли для того, чтобы достичь своих ублюдочных целей, знаю только то, что арсенал мои́х методов ничем ограничен не будет, по предельно ясным причинам.

Механик в ответ молчал.

— Ладно, сделаем паузу в философских рассуждениях. В любое время сюда могут нагрянуть легавые, и нам надо быть готовым к визиту — обговорить нашу, вернее, твою версию произошедших событий, чтобы, когда они начнут задавать вопросы, ты был во всеоружии. И есть маленький штришок.

Искатель пробежал взглядом по плохо освещённой земле и заметил небольшой отблеск. Подняв плохо различимый предмет с земли, он быстро подошёл к механику и наотмашь нанёс четыре удара справа налево по лицу механика.

Глава 6. Не то враг, не то союзник. Часть 1-5

Механик фыркнул, наклонился, упёршись ладонями в колени и смотрел, как на землю падают капли его крови, моментально пропадая в тёмной земле. Через несколько секунд он приподнял голову и всё ещё не понимая, что произошло, посмотрел на искателя.

— Это за что? — смог, наконец, вымолвить он, переводя дыхание.

— Это не за что, а зачем, — пояснил искатель, подходя ближе. — Не волнуйся, я не передумал — убивать тебя не собираюсь. Глянь, — он вытянул руку к механику, чтоб тот смог разглядеть то, что лежало на ладони.

— Что это? — несколько отрешённо спросил механик, брезгливо взяв в руку загогулину неправильной формы.

— Коготь у этой твари таки удалось обломить, — искатель вновь взял в свою руку казавшийся для механика загадочным предмет и несколько раз подбросил в воздухе. — Хочешь трофей? Да шучу, — тут же предупредил он возможное согласие, — тебе такое в арсенале лучше не иметь. В ремонте автомобиля этот коготь вряд ли пригодится, а компрометировать себя перед штабными — ни в коем случае нельзя. Они, как я успел заметить, расположены к тебе не так и плохо, таковым для них и оставайся. Больно было по лицу этим когтем?

— Конечно, больно. До сих пор жжёт.

— Ну, по сравнению с кожей этот коготь жёсткий. А вот в бою ломким оказался. В пылу схватки я, признаться и не заметил, что сломал это твари коготь. Мне он тоже ни к чему. Пусть тут и валяется. Могу точно сказать, что зуб этих бестиаров вполне катит как холодное оружие.

— Ты зачем мне лицо изуродовал? — вновь сконцентрировался на своей проблеме механик.

— Перестань. Во-первых, не изуродовал. Во-вторых — для правдоподобия. Когда станешь озвучивать штабным произошедшее здесь — больше веры будет. Версия проста, потому что почти не отличается от правды, за исключением моего здесь спонтанного появления: в общем, расскажешь, что к тебе пришёл штабной со своим визитом, дальше внезапное нападение монстра. Следы на лице погибшего и на твоём лице — наглядное доказательство. Дальше — монстр исчезает в неизвестном направлении, что тоже не выдумка. Вот, собственно, и всё. Только добавь, что первая атака монстра пришлась на тебя, ты увернулся, и тут же в бой вступил штабной. Тем временем ты спрятался где-нибудь тут неподалёку. Только не дома! Могут начать прессовать насчёт того, что ты не позвонил им, ведь технически ты мог это сделать. Дашь понять, что телефон был именно в доме, а ты не мог туда проскочить, потому что битва была жестокая и как раз на территории рядом со входом. Ну, а то, что монстр потом исчез в неизвестном направлении — тоже правда. Тут ты можешь только гадать, почему он убежал. Предположи, что штабной успел перед смертью нанести ему тяжёлую рану.

— Но почему нельзя было просто рассказать вот эту версию и обойтись без травм? Ведь это тоже было бы правдоподобно. Ну, например, монстр порвал только штабного, а мне вроде как повезло. Ведь могло же так быть?

— Да, могло. Но пока ты не в состоянии дать отпор этим сволочам, действуй хитростью. Лучше немного прогнуться перед ними, показав свою слабость. Думаю, я представляю их психологию и можешь поверить мне, что куда больше доверия у них вызывает человек поверженный, а если он ещё и покалечен — то это лучше вдвойне. К тому же, ещё один момент: их сослуживец сдох, а ты остался нетронут. Хм, не скажу, что это было бы слишком подозрительно, но опять же может их разозлить. Так что не ной. Разукрасил я тебя не сильно и для твоего же блага — думаю, всё будет хорошо. То, что к тебе придут из штаба — вопрос времени.

— С этим не поспоришь. А если вдруг спросят, почему после бегства чудовища я не набрал в штаб? Что тогда?

— С этим всё просто: сейчас мне надо утрясти с тобой кое-какие моменты, и я уйду. Спустя минут пятнадцать после моего ухода набирай в штаб. Когда произошла эта бойня — никто не в курсе, свидетелей-то из штабных нет. Скажешь, что недавно бились не на жизнь, а на смерть, как только смог прорваться в дом — сразу позвонил. Другой вариант: если они сами пожалуют к тебе в течение как раз тех пятнадцати минут, что я отведу на моё отдаление, делаешь испуганный вид — тут даже притворяться не надо — и говоришь, что это произошло только что. Для достоверности можешь встретить их, робко выглядывая из-за какого-нибудь угла.

— А если до твоего ухода нагрянут?

— Тогда и версии никакие будут не нужны. Всё пойдёт по совершенно спонтанному сценарию. Теперь всё в голове улеглось? Пошли в дом, поделишься инструментами и провизией.

Глава 6. Не то враг, не то союзник. Часть 1-6

— Стойте, остановитесь! — голос крикливо заполнял, казалось, весь мозг, но растворялся в темноте, разрезаемой двумя широкими линиями света фар.

Ветер бешено свистел в ушах. За капотом была пропасть из темноты и неизвестности. Видимость была никакая — очень сложно было рассмотреть край капота хоть справа, хоть слева. И одно хотя бы немного неверное движение рукой грозило страшной смертью: свалиться с капота мчащейся