Записки темного мага (СИ) - Анна Седова

Выходила из лавки я в отличном настроении. На уговоры подруг показать мое приобретение сказала, что это сюрприз. А так как у кое-кого очень длинный язык, вообще не скажу, вдруг еще и Рину расскажет (это относилось к Аманде), и вообще даже впечатлениями не поделюсь. Пусть головы ломают. И на уловки, как обида, не куплюсь и не поддамся.

Отступление. Сирин э Риш.

Со дня нашего с Бэт примирения прошли две недели, а я так и не извинился за свое ребяческое поведение. Молчал три с лишним месяца, при возможности отворачивался и взгляда не кидал в ее сторону, а так хотелось. Но, поняв свое глупое поведение, решил хотя бы попытку сделать и извиниться. И вот именно поэтому я сейчас стою около ее комнаты, в которой самой эльфийки собственно и нет. Зато я застал другого человека, точнее не человека. Девушка с алыми волосами, спускавшимися ниже спины, хвостом с кисточкой на конце и нечеловеческой аурой, говорившей о взрывном характере хозяйки. Структурный узор энергетической силы и биение двух сердец говорили об интересном положении этой незнакомки. А округлые формы и выпирающий животик, не скрывающийся под платьем, доказал мои предположения. Мое любопытство не осталось незамеченным, обернувшись и посмотрев в мою сторону, поинтересовалась:

- Вы кого-то ищите? - Спросила незнакомка, сверкая золотыми глазами.

- Да, хозяйку этой комнаты. А вы тоже?

- Да, и я, - но немного погодя, спохватилась и опомнилась, - меня зовут Анзетта, я подруга Анриш, - представилась она, а так как она назвала Ари, мне понравилось. Из-за постоянных работ с бумагами некоторые старые символы темноэльфийских письменностей мне знакомы, потому могу предположить, что девушка назвала ее котенком, этого к ней обращения я не слышал ни от кого. Никто Ари так не называл. Я улыбнулся, на что девушка спросила:

- Что такого смешного я сказала? - В голосе слышались нотки раздражения, ведь в такое время беременные девушки очень чувствительны к окружающим.

- Просто вы первая, кто ее так назвал. Надо запомнить. Я Сирин э Риш, - с поклоном представился девушке.

- Очень приятно, - тут же изменилась девушка, и раздражение как рукой сняло, - раз ее нет в комнате, а лекции закончились, следовательно, они всем педагогическим составом в учительской. Значит, нам туда.

- Тогда пойдемте? - Предлагая ей первой идти.

От комнаты эльфийки, мы пошли дальше по коридору до винтовой лестницы, ведущей в комнату учителей. Поднявшись на второй этаж, услышали чью-то перепалку. Уже около учительской поняли, что спорил один участник, второй же молча отсиживался, а если точнее то бранили одного конкретного эльфа, точнее эльфийку. Мирамель пререкался со спокойной и невозмутимой Анарибэт, она пыталась отвязаться от него, но к ее великому несчастью не получилось, увязла еще сильнее.

- Тогда я вызываю вас на настоящую дуэль, а не показательную, - на этих словах мы с подругой Ари распахнули дверь. В девушку полетела перчатка, падая на пол рядом с ней. Не став подбирать, а лишь скрестив руки на груди, одарила Мирамеля таким взглядом, что по спине прошелся холодок. Синие с искорками злости глаза, не обещали светлому целителю ничего хорошего. Мы с Анзеттой, скосив на эльфа косой взгляд, я же боролся с неуемным желанием, рвущимся наружу, на месте без дуэли скрестить клинки и снести его длинные, мешавшие здраво рассуждать, уши. Но смирившаяся с безысходностью эльфийка, спросила:

- Где и когда? - По ее глазам читалась большая неохота сражаться с ним, но, отказавшись, пострадает ее честь. Для эльфа подставить свою честь или гордость под удар, неприемлемая роскошь, веками, они тратили кучу времени и терпенья, чтобы доказать миру, из какого теста они сделаны. И именно поэтому, Ари согласилась на этот бой, дабы предки не перевернулись в гробу от такого оскорбления к их столетним стараниям.

Но дуэль, не смотря на не охоту одной из сторон должна состояться.

- Понятно где, на балу, - сказал ректор за самих дуэлянтов.

Тут уже вмешалась Анзетта.

- Если пошло такое дело, то я буду секундантом у тебя, Ари.

- Тогда ректор, не изволите быть моим? - Обратился с просьбой светлый.

- Раз вы так просите, то отказать я не могу. Но вы уверены в том, что не проиграете Анарибэт-сан? Говорят что темные эльфы намного искуснее в бою, нежели светлые, тем более она рукопашную боевку сейчас ведет, - на этих словах эльф сжал от злости кулаки, на что по его рукам потекла кровь. Закушенная до крови губа от поступающей и рвущейся наружу бури гнева, помогала ему отвлечься от того ведра с отходами, который на него вылили. Он сдерживал гнев, а я вот уже несколько дней сдерживаю голод. В чем-то сейчас мы похожи. Он стоял и терпел все те взгляды, направленные на него, но потом резко откланялся и вышел, хлопнув дверью.

- Господа и дамы, может, на сегодня мы закончим обсуждение. Тем более думаю наша уважаемая Анзетта-сан, разрешит представить сей инцидент как подарок от всего нашего коллектива? - Получив одобрительный кивок, он отправил всех преподавателей по своим делам. Давно пора. директор что-то еще остался обсудить с подругой Анарибэт, но мы благополучно вышли. Я плелся за ней, последние капли энергии уходили на то, чтобы не рухнуть прямо на пороге.

Зайдя в комнату, мы сели друг напротив друга. Она на кровать, а я на стоящее рядом кресло. Посмотрев на меня довольно близко, Ари пришла в ужас. Знаю, в приступы голода я походил на только что поднятый труп. Синяки под глазами от перенапряжения, горящая алым огнем радужка. Да и по всей вероятности от поднимающегося жара по телу, могу с уверенностью сказать, что лихорадка не за горами. Слабость накатила. Схватившись за голову, откинулся на спинку. Ари подбежав ко мне, дотронулась до горящего лба и ужаснулась.

- Сирин, да у тебя жар! Совсем себя не жалеешь? Тебе лежать надо. А ты? – В ее голосе слышались нотки волнения.

- Я просто долго не спал, - еле-еле, чуть слышным голосом прошептал я ей.

В глазах девушки отражалась паника, путались мысли. Она не знала, что со мной делать, но тут до нее дошло:

- Сирин, давно? - Зная, что я пойму, о чем она говорит.

- Давненько, - признался я девушке, а она присев на край дивана, дотронулась до головы прохладной ладонью, немного успокаивая и охлаждая пылающий от жара лоб.

- Сколько, давненько? - Продолжила она свой допрос с пристрастием.

- Три недели, - знаю что долго. А я, попытавшись встать, чтобы выйти и уйти к себе, начал падать. Что потом было, не помню, только ее слова сквозь пелену и запах крови, а потом горячий с привкусом железа вкус оказался на моих губах.