Терракотовая фреска - Альбина Юрьевна Скородумова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А потом ей подвернулся Славик. Талантливый, несчастный, как все непризнанные гении… Предложил пожениться. Замуж ей очень хотелось, а вот маму расстраивать – нет. А без ее согласия продать квартиру и купить две новые – для мамы с Павликом и для Марины со Славиком – было невозможно. В общем, ситуация была, как в известном афоризме Аркадия Райкина: «Одни говорят, не будь дураком – женись. Другие – не будь дураком, не женись. И как тут не быть дураком?!»
В дверь постучали. Ольга Петровна вздрогнула от неожиданного стука. Звонок работал исправно, почему в дверь постучали? Подошла к двери, надеясь, что стучит Маруся, не пожелавшая звонком будить Павлика, и не спросив: «Кто?», открыла дверь.
Увидев гостя, вскрикнула от удивления. На пороге стоял Александр, известий от которого не было уже лет восемь. Он тихо спросил: «Я могу войти?» Ольга Петровна колебалась – впустить, конечно, хотелось, но если придет дочка и Славик – будет скандал. А не впустить – как-то не по-людски, все-таки отец он Павлику. Заметив ее сомнения, Александр сказал:
– Маруся не скоро придет. Она со своим ухажером пошла в кино. Я сам видел, как они купили билеты и зашли в кинотеатр. И сразу на такси к вам. Очень хочу на сына посмотреть.
Ольга Петровна провела его в комнату Павлика. Мальчик спал, свернувшись калачиком, как маленький котенок. Отец присел перед спящим сыном, внимательно разглядывая лицо спящего мальчика.
– Надо же, – удивился Александр, – как он похож на вас! Удивительное сходство. Это хорошо, говорят, рыжие – счастливые.
– Если судить по мне, – заметила Ольга Петровна, – то да. Пройти все круги ада и выжить – большое счастье. Ты где пропадал столько лет?
– Не нужно вам ничего обо мне знать, поверьте, так будет лучше.
– Ты же знаешь, я не любопытна. Но мальчик скоро подрастет, а рассказы о том, что его отец был летчиком и разбился, хороши только в детстве. Он повзрослеет и захочет узнать правду, что ему сказать?
– Что я геройски погиб, защищая родину.
– Саша, не юродствуй. Ты от Маруси можешь что-то скрывать, а от меня не стоит.
– Ольга Петровна, вы – чудная женщина. Я очень вас люблю и уважаю, но ничего вам сказать о себе не могу. Простите.
Он достал из внутреннего кармана пиджака пухлый конверт, протянул его Ольге Петровне.
– Это для Павлика. Вместо алиментов. Только очень вас прошу, не разрешайте этому «гению» обижать моего сына. Если он обидит моего парня – я этого слизняка убью.
Александр обнял Ольгу Петровну и быстро ушел. И тут она заплакала. Никогда волевая, рассудительная Ольга Петровна старалась не позволять себе слез, но в данной ситуации ее чувства позволили взять верх над разумом. В конверте оказалась довольно приличная сумма, даже более чем. Ольга Петровна спрятала их в укромное место в надежде сохранить до тех времен, когда они могут понадобиться внуку, но все сложилось иначе.
Маруся вернулась за полночь. Она была навеселе, и хотя улыбалась, но пребывала в некотором возбуждении. Славика с ней не было. Ольга Петровна вышла из своей комнаты, пошла на кухню, чтобы разогреть для дочери ужин.
– Не надо, мама, я сыта. Лучше давай поговорим.
– Давай поговорим. Можно я начну? Почему ты не предупредила меня, что вернешься так поздно? У тебя в ателье сразу все телефоны сломались?
– Нет, конечно. Просто я ушла пораньше и никак не думала, что так поздно вернусь. И потом, у меня были очень важные дела, мне некогда было искать телефон-автомат. Прости, что заставила тебя поволноваться.
Она наклонилась поцеловать мать, и Ольга Петровна почувствовала сильный запах алкоголя.
– Скажи, дочка, по какому поводу был банкет?
– Мы с Вячеславом расписались. Теперь я – Малявкина, замужняя женщина.
– Поздравляю. И где же твой законный супруг?
– Он решил, что сегодня я без него должна поговорить с тобой, расставить все точки над i.
– И что это за точки?
– Мама, ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.
– Маруся, эта квартира – память о моих родителях. Здесь любая вещь – экспонат истории. Мой отец – твой дед – был большим ученым, а ты хочешь все это на слом?
Разговор грозил перерасти в скандал. Маруся, под действием выпитого коньяка, стала резкой и крикливой. Мать не хотела сдавать позиции, но видела, что переубедить дочь ей не удастся.
Павлик проснулся от шума, но из комнаты выходить не стал, а только приоткрыл немного дверь. Картина, которую он увидел, была не очень радостной. Мама носилась по комнате, хватая все, что попадалась под руку и трясла перед лицом бабушки со словами:
– Я это древнее барахло всю жизнь терпеть должна? Я хочу новую стенку, и чтобы в ней современные сервизы стояли, а не обломки кувшинов династии Тан.
Бабушка пыталась что-то возражать, но мама была непреклонна.
