Путь Самирана (СИ) - Лагно Максим Александрович

Опустилась обратно на пол и протянула мне кулак. Раскрыла — на ладони лежал блестящий чёрный шарик. Грани, составляющие его, были так плотно пригнаны, что не различить узора их соединения.

Я протянул свою руку и положил на ладонь Мадхури.

Вспыхнул Внутренний Взор:

✦

КРИСТАЛЛ НЕЗАМЕТНОГО ОЗАРЕНИЯ «НАВЕДЕНИЕ СНА».

ТВОРЕЦ КРИСТАЛЛА: МАДХУРИ САРАН.

ДО ЗАТУХАНИЯ ОЗАРЕНИЯ, ЗАКЛЮЧЁННОГО В ЭТОТ КРИСТАЛЛ ОСТАЛОСЬ: ПЯТЬ НАВЕДЕНИЙ.

✦

Мадхури сказала:

— Я создала этот кристалл из десяти свободных граней. Теперь они потухли. Но из-за того, что моя Линия Духа крепка и сильна, свободные грани вернутся уже утром.

— А у тех людей, кто ниже вас по Линии Духа, время возвращения свободных граней будет больше?

— Да. Но если у них будет сильная Линии Тела, то время будет другим. У каждого своё время.

Женщина спрятала шарик в складки своей туники.

— Завтра отнесу кристалл в лавку на рынке Седьмого Кольца. Скупщик даст мне не менее сотни золотых граней.

— Не слишком ли много золота за один незаметный кристалл?

— После нападения на Карехи, многие союзники и друзья рода Карехи потеряли сон. Цены на кристаллы «Наведения Сна» выросли. Вчера за него не дали бы и десятки.

— А отчего зависит количество использований кристаллов? От Линии Духа?

— От Линии Духа, — кивнула Мадхури. — От Линии Тела, от Морального Права, от Линий других усвоенных озарений. Можно увеличить это число даже с помощью других кристаллов озарений, например, с помощью озарения «Огранка Кристалла». Но высокое число использований кристаллов ещё не показатель его ценности. Многие кристаллы ярких озарений можно применить лишь один-два раза, но при этом они произведут потрясающее действие.

Я досадливо вздохнул:

— Как всё сложно-то.

— Это сложно для чужеземного демона. Ты будешь изучать слияние кристаллов в Доме Опыта, — сказала мама Самирана. — Когда выберешь род Саран и наследованное озарение, будешь создавать кристаллы сам. Это дело непростое, учиться ему долго. Но крепко слитые кристаллы с целебными озарениями весьма ценятся на рынке.

Я снова догадался:

— Цена зависит от имени мастера, создавшего кристалл?

— Не только, но имя творца кристалла может повысить цену. Моё имя ценится, хотя есть мастера и намного лучше меня. Но всё-таки больше тех, кто намного хуже.

— Всё равно сложно.

— Тебе и не надо знать все двенадцать тысяч озарений, — воскликнула мама Самирана. — Никто не знает их все. Даже учителя в Доме Опыта могут рассказать о назначении от силы тысячи озарений.

Наш разговор угас сам собой. Мадхури всё чаще зевала и потягивалась, я тоже хотел спать.

Мама Самирана решительно встала и вышла, оставив травяную дверь распахнутой.

— Никакого уважения к личной жизни ребёнка, — сказал я и подошёл к арке.

Дёрнул одну ветку, другую, третью. Дёргал до тех пор, пока не нашёл нужную — травяная дверь зашелестела, заскрежетала ветками и закрылась.

19. Спокойные дни и неспокойные погоды

Моя девушка, которая парапланеристка, однажды призналась:

«Контраст, вот, что привлекает меня. Я провожу много дней в большом, но спокойном офисе, в тихом старинном здании у Обводного Канала. Решаю маркетинговые проблемы тех клиентов, которые обратились в нашу фирму, или придумываю эти проблемы, если у клиентов всё хорошо. Поэтому мне нужен контраст. Когда я летаю на параплане, я максимально далеко и от офиса, и от вонючего Обводного Канала, и от маркетинговых проблем клиентов. Раньше я прыгала на парашюте, но мне быстро надоело. Прыжок с парашютом даёт ощущения риска, но этот адреналиновый раш быстро проходит. Зато на параплане я испытываю страх за свою жизнь почти всё время полёта. На параплане я летаю, как под адреналиновой капельницей».

Слушая её, я кивал и краснел. Ведь моя жизнь — это преподавание истории чувакам в транспортном колледже. Я рассказывал о Русской Революции, Древней Греции или Месопотамии парням, которые будут ремонтировать автомобили.

Пока моя девушка летала в небесах с бородатыми качками, я развлекался тем, что бухал в баре с одним из моих немногих друзей, или, чаще всего, смотрел дома сериалы. А когда уставал смотреть — играл в игры.

Перемещение в тело Самирана, живущего в летающем городе, оказалось таким контрастом к моей прошлой жизни, что даже миллион экстремальных прыжков на парашюте с парапланом этого не перевесит.

Я не просто попал в чужое тело. Сразу после этого я угодил на суд за чужие грехи. Потом оказался в центре чужой кровавой разборки во дворце мясного барона. Потом столкнулся с жестокостью дивианцев, которые не считали рабов за людей. Это не упоминая таких мелочей, как интриги между родами Те-Танга и Саран, в которых переплелась любовь, чувство семейного долга и ненависть. Всё это тоже — чужое.

Вот почему вспомнил высказывание мой девушки о контрасте. После экстрима первых дней жизни в Дивии, наступила спокойная полоса.

Меня никто не тащил в суд, не пытался убить магией. Копьями тоже больше не пытались заколоть. И даже малолетняя красавица Сана Нугвари не приходила в гости, чтобы показать свои сиськи в обмен на украшения.

Я и мама Самирана продолжали каждую ночь встречаться тайком от папы.

Кроме базовых знаний об озарениях, Внутреннем Взоре и Голосе, Мадхури Саран научила меня не менее важным вещам: я наконец-то узнал, как правильно шнуровать сандалии и как цеплять плащ к вороту рубахи, халата или туники.

Так же мама Самирана рассказала мне о родах и семьях Дивии.

Как я понял, клановое и сословное устройство социума не закладывалось Создателями, а сложилось само собою за те поколения, сколько существовала Дивия. А вот управление городом хотя и осуществлялось жителями, но исключительно по правилам Создателей летающей тверди.

Выбор озарения определял назначение жителя. Сословие Поддерживающих Твердь, к которому относился папа Самирана, следило за инфраструктурой города: чистотой улиц, ремонтом Колец и Ветроломов. Воины — воевали и собирали дань с низких. Лекари — лечили. Помогающие Создателям — следили за работой храмов и доставкой благоволений тем, кто решился на них.

Вникать во всё это я не стал, но узнал важное: без соответствующего озарения механизмы Дивии просто не работали. Мама Самирана не могла толком сказать, какие именно механизмы, но я понял, что внутри тверди крылась огромная машина, которая держала город в воздухе. Там же, наверняка, располагался ядерный реактор. Взрывом реактора можно объяснить следы радиации, которые зарегистрировали узбекские специалисты, раскопавшие Дивию в моём времени.

Уровень Морального Права определял степень доступа жителя к важным элементам жизни города. Это касалось и тех дверей, которые упомянула мама. Например, жители с недостаточным уровнем морального права не могли перейти в Первое и Второе Кольцо. Там могли находиться только члены Совет Правителей.

— А если нарушитель попробует тупо перелететь через Кольцо? — спросил я. — Кто его остановит?

— Нарушителя остановит воля Создателей, — туманно пояснила мама. — Он просто упадёт замертво.

Распределение ролей всех дивианцев по рангу Морального Права и предназначениям создало в Дивии что-то вроде меритократии. Это такая политическая форма правления, когда экономику и политику страны определяли не те, кто получил это право от рождения, через богатство или выборы, а те, кто приложил к этому больше усилий.

Заслужить высокое Моральное Право — сложно. А чтобы заслужить его надо трудиться во славу Дивии. Таким образом летающей твердью всегда правили самые патриотичные жители. Те, кто прикипел к Дивии душой и сердцем.

Дивианцы не могли сменить форму правления, Совет Правителей был ключевым элементом жизни города. Зато они могли сколько угодно интриговать и воевать друг с другом в рамках сословно-клановой системы, основанной на магических особенностях.

Впрочем, мама неохотно говорила о других сословиях. Тем более о сословии Поддерживающих Твердь. Я решил, что подробности узнаю от папы. Ведь я выберу его фамилию и предназначение. Хотя маме врал, что обязательно приму род Саран и стану целителем.