Хозяин шара - Елена Минькина

— Послушай, Вадик, эту бабу надо найти. Переверните весь центр, иначе нам крышка.

— Петр Иванович, ее ищут. Уже все перевернули, но она будто сквозь землю провалилась!

— Вадик, какую землю?! У нас тут мышь не проскочит! Куда могла спрятать ее эта девчонка? Вот от кого я предательства не ожидал, так это от нее. Жалко даже дуру. Будь она жива, мы бы сразу узнали, где эта тварь. Впрочем, что теперь говорить, сами виноваты.

Марина пришла в ужас. Алька умерла? А Петр Иванович продолжал:

— Ты все проверил, что записал следователь?

— Конечно, Петр Иванович, он же наш человек.

— А патологоанатома пригласил?

— Да, сейчас придет.

— Проверь все, что он запишет. Чтобы там про заримак не было ни слова. Если найдем эту бабу, то от трупа избавимся, будто и не было ничего, но если не найдем… Представляешь, что будет?

— Петр Иванович, мы обязательно найдем. Она где-то затаилась, но выйти ей все равно придется. Она сейчас одна осталась, без помощи. Я в наших людях уверен. Я бы ее сейчас своими руками задушил…

— А вот это как раз делать нельзя. Тому, кто ее «заказал», она нужна живой. Память ей сотрем, и все. Перестрахуемся, вколем двойную дозу.

— Так она ж умом тронется.

— Это уже не наше дело. Но вряд ли тронется. На нее наш укол не подействовал, как на других. После него здоровые мужики на три дня отключаются, а ей сделали двойную дозу, и видишь, через сутки очухалась, даже передвигаться стала. Алька не смогла бы ее на руках таскать, значит, уже ходить может. Понимаешь, меня предупреждали об этом, а я, дурак старый, не поверил. Надо было сразу ее прокесарить, в первый же день. И чего я тянул? Видишь, хотел как лучше…

— Петр Иванович, вот чувствую, поймаем ее, мое чутье меня не подводило. Не сегодня, так завтра найдем, не волнуйтесь вы так.

— Дай-то бог, Вадик, дай-то бог. А-а-а, вот и Сергей Петрович. Проходи, проходи, дорогой. Смотри, Сережа, вот эта девчонка, она из окна выбросилась. Сделай вскрытие и оформи все, как положено. Бумаги отдай Вадику, смотри, про заримак ни слова.

— Ну что вы, Петр Иванович, не первый раз, знаю, — Сергей Петрович нервно кашлянул.

— Да, Вадик, — хмыкнул Петр Иванович, — приятно жить в стране, где все покупается и продается. Пошли, вернешься позже, а сейчас посмотрим, как дела у охраны.

Наступила недолгая тишина. Прошло несколько минут, и опять она услышала какие-то звуки. Наверное, Сергей Петрович делал вскрытие. Он отключил холодильник, и Марина сразу согрелась. Значит, Алька умерла. От этой мысли мороз пробежал по коже. «Девочка спасла мне жизнь, но какой ценой»…

Марина знала, что чувство вины не покинет ее. Однажды она убила человека. Пусть подонка, но все же… А сейчас… эта девочка разве заслужила смерть? Что будет с ее семьей? Слезы текли, не переставая. Невольно она сравнивала Алю со своей дочерью Бенну. Казалось, что она потеряла родную дочь. Ведь с самых первых минут знакомства с Алей, узнав, что ей двадцать один год, как и Бенну, Марина решила, что поможет этой девочке как своей дочке. Разве молодые должны умирать? Почему так случилось?

«Я все сделаю, Алька, для твоей семьи, обещаю. Если, конечно, выберусь отсюда». От горьких мыслей ее отвлек сильный шум. Марина уже знала: так закрывают дверцу саркофага, иначе этот ящик и не назовешь. И уже через минуту сильный холод опять ворвался к ней. Холодильник загудел. «О господи, кажется, включили на максимум. Я замерзну».

Марина стала растирать лицо, дула на руки, в общем, любым способом пыталась согреться. В голове билась только одна мысль: «Федор, миленький, спаси меня, ты должен отключить этот проклятый холодильник». Нащупав в кромешной темноте стенку ящика, она тут же отдернула руку — вся стенка была покрыта инеем. Голова раскалывалась от боли, казалось, она находится на краю пропасти, отделяющей реальный мир от мира безумия.

И вдруг все кончилось. Холод отступил. Марина больше не чувствовала его, она засыпала. Далекое детство поплыло перед глазами. Она увидела маму. Горячие слезы хлынули из глаз. Марина увидела себя на детской площадке. Рядом стояла мама и улыбалась. Светило яркое солнце. Марину переполняло чувство полного счастья и покоя. Мама была не такой, какой помнила ее Марина, а совсем другой. Но в чем разница? И тут она догадалась: мама любит ее. И вдруг она помахала ей рукой и стала уходить. Губы Марины шептали: «Нет, не бросай меня, мамочка, ты так мне нужна!» В висках застучало, сильно закружилась голова, ее тошнило. Марина открыла глаза и увидела перед собой потолок. Какая-то сила подняла ее, и она поплыла по комнате. «Значит, я уже умерла, вот так вылетает душа», — подумала она с удивлением.

Мельком она увидела, что ящик, в котором лежала, пуст. Перед глазами у нее плыл потолок. Казалось, она превратилась в маленького ребенка, и заботливые руки мамы нежно несут ее куда-то. Она закрыла глаза. Какое-то удивительное тепло разливалось по телу.

Через несколько секунд ее плавно опустили на операционный стол. Покой и счастье переполняли, мыслей не было никаких. Каждую ее клеточку заполняла незнакомая энергия, восстанавливая и очищая.

Под сердцем слабо шевельнулся ребенок. От этого ощущения волна радости затопила сердце. Она открыла глаза. Перед ней стоял высокий синеглазый мужчина с густыми белокурыми волосами до самых плеч и улыбался. Он склонился и убрал с ее лба выбившуюся прядь волос.

— Как ты, Марина? Уже лучше? — Голос звучал напевно, как музыка.

— Знаю, я умерла. А ты кто? Ангел?

— Ты жива, — мужчина засмеялся, — и впереди у тебя долгая, очень долгая жизнь. Я пришел спасти тебя и твоего ребенка.

— Но почему… — Марина страдальчески поморщилась, — почему ты пришел так поздно? Погибла Алька, ведь ты и ее мог спасти.

— К сожалению, нет. Если бы я пришел раньше, люди, которые тебя окружали, погибли бы сразу, как только увидели меня. Слава богу, я не опоздал прийти сюда. Мне даже пришлось усыпить твоего друга. Еще бы чуть-чуть, и он бы выдал тебя.

— Друга? Какого друга? А, это ты Стаса имеешь в виду или Федора? — догадалась Марина.

— Вообще-то того и другого.

— Но почему они могли выдать меня?

— Потому что сейчас включены все камеры во всех коридорах. И если бы он пришел к тебе, сама понимаешь, что бы случилось. Сейчас постараюсь помочь, закрой глаза.

Он дотронулся рукой до головы Марины, и вдруг все мысли покинули ее. Она почувствовала такой восторг и такую радость, каких в жизни не испытывала. От счастья из глаз полились слезы. Она не думала ни о чем, просто наслаждаясь тем, что происходило.

— Ну вот и все, — бархатный голос дошел до ее сознания сладкой музыкой. — Ты почти прежняя Марина. Скоро, совсем скоро Сила вернется к тебе.