Дневник. Первые потрясения - shellina

Я снова посмотрел в холодные глаза, и на мгновение мне показалось, что я смотрю в пустые глаза Алисы: а осталось ли у тебя в душе хоть что-то человеческое. Если да, я клянусь, что вытащу тебя из твоего персонального ада. Клянусь, слышишь, Рей.

Я протянул ему чек обратно и ровно проговорил:

– Это аванс. С деньгами у меня сейчас в Отделе напряженка начнется, так что на скорую зарплату не рассчитывай. И парней своих приведи, если полностью им доверяешь.

– Хорошо. – Мальсибер развернулся, чтобы пойти к выходу, но потом резко повернулся и, прищурив глаза, поинтересовался:

– Тебя кто так уделал?

– Да, маггл один, – отмахнулся я.

– Не обманывай меня, Сев. – Он погрозил мне пальцем. Я даже опешил.

– Я никогда никого не обманываю, Рей. Я даже Лорда никогда не обманывал. А на самом деле меня так очень близкий мне человек из депрессии выводил. По-другому он не умеет. Ему показалось, что у меня в голосе появились суицидальные нотки.

– Что, помочь решил? – ухмыльнулся мой начальник службы безопасности.

– Наверно. С ним я ни в чем не уверен. Но я сказал тебе правду: он действительно маггл.

– И что, ты даже не сопротивлялся? – недоверчиво спросил Рей.

– Вначале нет, а потом как-то не помогло уже, когда инстинкт самосохранения включился и рефлексы заработали.

– Познакомь?

– Да сегодня же. Вместе с парнями своими подходи в десять вечера в Отдел, когда я змеек своих спать уложу, там и познакомлю. – Я так широко и искренне улыбался, что Мальсибер опять сощурил глаза.

– Что-то не нравится мне твоя улыбка. Кстати, лови! – Он кинул мне маленькую коробочку, которую я схватил на лету.

– Это что?

– Рождественский подарок! – Мальсибер, не оборачиваясь, вышел из палаты. Как он все-таки ходит беспрепятственно по школе?

Я открыл коробочку и увидел перстень: в серебряной оправе какой-то неизвестный мне темный камень с гравировкой – око Гора в котором вместо зрачка летящий черный дракон. Изящная вещь. Откуда она у него? Я повертел кольцо и надел на палец. И тут же левое плечо пронзила дикая боль: что ты мне подарил, сволочь. Боль терзала мое плечо примерно минуту, затем прошла так же внезапно, как и появилось. Но на плечо я все же решил посмотреть: все то же око Гора с летящим драконом, только в виде татуировки и увеличенное в несколько раз. Я сразу перевел взгляд на перстень. Просто перстень. Камень с абсолютно гладкой поверхностью. Это еще что за хрень?

Мерлин! Уже Рождество!»

– Что за кольцо ты ему подарил? – посмотрел на Рея Малфой.

– Да не знаю. Просто красивый перстень. Купил в Лютном Переулке, чтобы было что подарить по случаю кому-нибудь. Ты знаешь, это я при Севе из себя статую непробиваемую строил, а на самом деле молился. Он мне жизнь фактически подарил. Какую-то надежду на то, что я не такое дерьмо, каким я сам себя считал. Да и ребят моих вытащил.

– Ну вы же все-таки были в Министерстве тогда? – осторожно спросила Гермиона.

– Люциус, я ей нравлюсь, – ткнул локтем Малфоя Мальсибер, – а ты рыжий, – это было брошено в сторону Рона, – не зыркай так злобно. Ты мне все равно не соперник…

– Рей, клоун! Ответь, девочке!

– Какие же вы скучные. Эйлин, не ревнуйте, вы всегда останетесь в моем сердце на самом главном месте. – Он наклонился к уху Гермионы и прошептал громким шепотом, – прости, дорогая, давай встретимся в более приватной обстановке и я тебе все-все расскажу, если, конечно, у нас время для разговоров найдется. – Гермиона как завороженная смотрела в прозрачные глаза Мальсибера.

– РЕЙ!

– Был я, был. – Рейнард с видимой неохотой отклонился от девушки. – Кто-то же должен был нас арестовывать. Аврорам туда почему-то допуск был закрыт.

Пока все переваривали полученную информацию, Перси продолжил читать.

Глава 13. Тренировки, увольнение, собака

«20 апреля 1993 года.

За последние несколько месяцев я понял для себя одну вещь. Никогда не мешай профессионалам делать свою работу. Мне так и сказали сегодня: «Сев, иди отсюда, не мешай взрослым дядям», причем сказал мне это Мальсибер!

Когда я сегодня явился с утра в Отдел, я увидел, что там царит какое-то нездоровое оживление. А ведь еще до вчерашнего дня мы разбирали завалы. Вот, значит, пока все руками работали и камни таскали, Сев был к месту, а когда мои Службы безопасности приступили к организации этой самой безопасности, меня просто послали. Да, теперь в Отделе две Службы, отвечающие за безопасность: внутренняя – под руководством Рейнарда, которую я мечтал создать и внешняя – под руководством Эвана, которую он сам создал, хорошо хоть меня в известность поставил.

На мой вопрос: а как собственно его Легион, он спокойненько так ответил, что подал в отставку, также как и десять пришедших с ним волонтеров. Они все это безобразие прокомментировали следующим образом: «А здесь весело и интересно. Там мы уже видели всё».

Первым делом мои свеженазначенные и самопровозглашенные начальники удалили из Отдела всех авроров, после того как основные завалы были разобраны, где-то пару недель назад. Причем, они не просто их удалили, но и закрыли допуск для всех, включая Скримнджера. Эван решил о принятии столь странного решения просветить меня лично, принося бумаги на подпись. Я не выдержал и решил все-таки поинтересоваться:

– Зачем вам это нужно?

– Нечего здесь делать посторонним. Это временно, Малыш. Когда все здесь наладим, частичный допуск сделаем. В коридор и в залы, в которых у вас судебные разбирательства проходят. Но и за этими помещениям будет круглосуточный контроль. Есть у меня некоторые задумки, сейчас Керри над ними голову ломает. Так что подписывай, давай.

Я поставил подпись, под дискриминирующим авроров документом.

– А если бы я заартачился, что бы вы делали?

– Ну, так не заартачился же. К тому же на этот случай у нас есть вот это, – и Роше протянул мне еще один документ. Точнее он был абсолютно такой же, только вот на нем уже красовалась моя подпись. Я почувствовал, что снова, в который уже раз, теряю контроль над ситуацией. – Это твой дружок – мазохист притащил. Где он нашел человека, так подделывающего твою подпись, для меня загадка.

– Эван, а почему ты постоянно называешь Рея мазохистом? – я даже заулыбался.

– Когда ты вот так улыбаешься, то становишься похож на того мальчишку, которого когда-то мне поручили.

Меня сразу перестал волновать Мальсибер. Я решил задать вопросы, которые мучили меня уже давно, пока снова не забыл.

– Эван, а почему ты практически не меняешься? Ты выглядишь почти так же, как при нашей первой встрече. Да и остальные ребята.