Тень - Дэйв Дункан

Ну и ну! Если б Сэлд стоял на ногах, он бы упал как громом пораженный.

— Мятежник?

Карэмэн усмехнулся, подал «носильщикам» знак и вновь зашагал рядом с ними.

— Гм… мятежник. А ты — Принц Тень и хозяин Острого Когтя?

— Откуда вы знаете? — промямлил Сэлд, язык у него заплетался.

Ответа не последовало. Его внесли на крыльцо, затем в комнату и прямо в сапогах и летном комбинезоне уложили на кушетку. Чья-то рука подала ему кружку с какой-то жидкостью.

— Пей не залпом, а небольшими глотками, — посоветовал Карэмэн, — а то вырвет. Ты сейчас — как сухой чернослив.

Сэлд мигом опустошил две полные кружки; хотелось еще, но больше не дали. Уверенные руки раздели его. Сэлд вдруг мучительно закашлялся.

— С руками все нормально. А вот с двумя пальцами на ногах и половиной уха, похоже, придется расстаться.

Карэмэн прикрыл его одеялом, еще кто-то подсунул под голову подушку.

— Скоро придет доктор. Постарайся дождаться его и не заснуть. — Старик уселся в кресло-качалку, остальные же незаметно испарились, и Сэлд сразу перестал о них думать.

Острый Коготь кончил есть и теперь чистил клюв о парапет — для любого чистоплотного орла это все равно, что щетка и зубной порошок для людей. Карэмэн спокойно, монотонно раскачивал кресло, оно чуть слышно поскрипывало.

— Откуда вам известно мое имя?

Сморщенное личико Карэмэна просветлело.

— Твой приятель повторял его много раз.

И тут Сэлд вспомнил, зачем он здесь.

— Он в Аллэбане? Он жив?

— Вроде того, — уклончиво ответил Карэмэн. — Но и не более того. Ему очень плохо.

— Насколько плохо?

— Очень плохо. Врачи не ручаются за его жизнь, и прежним он не станет никогда.

Еще один Укэррес? Принц Тень подавил рыдания.

— Покорительница Ветров прилетела тем же путем?

— Бог с тобой, в ее-то годы! Она обогнула Орлиную Вышку спереди.

— И дикие орлы пропустили его? — спросил Сэлд.

Ему в третий раз подали глиняную кружку с ароматным напитком, он почувствовал вкус горячего молока и меда.

Карэмэн откинулся назад.

— Ее, а не его. Покорительница Ветров — из наших краев, она возвращалась домой. Орлы подумали, что на спине у нее труп и привели ко мне, чтобы я избавил старушку от неприятного груза. Я тоже сначала принял его за труп.

— Я хочу видеть его. Немедленно!

— Его тут нет. Он в Аллэбане, но мы отправили раненого в местечко Феми, далеко внизу. Уход за ним хороший, но вряд ли он узнает тебя.

Острый Коготь приподнял крыло и принялся чистить перья.

У Сэлда закрывались глаза.

— Ты — первый, кто проник сюда Дорогой Мертвеца.

Глаза Сэлда сами собой широко раскрылись.

— Нет, насколько я знаю!

Карэмэн пожал плечами:

— Человек восемь — десять пролетали по ней, но с этой стороны. Слева это не удавалось никому. А пытались многие.

В голове у Сэлда точно зажглась яркая лампа. Вонимор? Нет, он малый более-менее честный. Он знал, что Дорога — проходима, но не знал, что лишь в одну сторону. Они оба попались на удочку Укэрреса. Старый черт хотел погубить Тень.

— Острый Коготь — вот кто истинный герой, без него мне бы не сладить.

Карэмэн покачал головой:

— Ты освободил своего скакуна, полностью доверился ему и снял колпачок.

Сон одолевал, напрасно Сэлд боролся с ним, он проваливался все глубже и глубже… Но слова старика вновь заставили его встрепенуться.

— Как, вам и это известно?! Какого черта, что вы с ним сделали? Что вообще значит такое обращение с птицами? И почему он прилетел именно к этому дому?

— Долгая история, слишком долгая, не стоит и начинать, — мягко возразил Карэмэн. — Но с Острым Когтем я не делал ничего, только ты. Ты — замечательный дрессировщик. Ты по-настоящему доверяешь орлу, и он ценит это. Конечно, когда ты снял колпачок, Коготь порядком удивился, но потом проникся к тебе особой симпатией. И потом, он понимает, зачем тебе это все нужно, или думает, что понимает.

— О чем вы толкуете? — сквозь сон промычал Сэлд. Зря Карэмэн старается, все равно до прихода врача ему не прободрствовать.

Карэмэн улыбался и покачивался в кресле, белая шапка волос забавно колыхалась в такт движению.

— Он несколько дней назад нашел себе самочку, верно? Серебристая красотка и очень сильная, очень темпераментная. Коготь ужасно скучает по ней, а ты ведь тоже ищешь свою самочку.

— Чего?! — Сон как рукой сняло.

Карэмэн захихикал:

— Люди, видишь ли, не спариваются на глазах у птиц, поэтому орлам трудно отличить человечью самку от самца. Ты все время летел прямо за принцем, вот Острый Коготь и решил, что он — или она — твоя любимая. А теперь ты ищешь ее. Орел знал, что Покорительница Ветров направилась в Аллэбан и ты последовал ее примеру. Когтю стало жаль тебя и захотелось помочь. Я тут ни при чем, но, честно говоря, редко когда орел настолько предан своему хозяину.

— Боже мой!

Уж не шутит ли над ним старик? Но лицо Карэмэна было серьезное. Сэлд, усталый и ослабевший, смог только хмыкнуть недоверчиво. Хотя, с орлиной точки зрения, они с принцем и вправду, наверное, напоминали влюбленную парочку. Интересно, что сказал бы на это Виндакс?

— Покорительница Ветров тоже искала своего самца?

— О нет, — ответил Карэмэн. — Он много лет назад погиб в драке. Она знала об этом и все же не могла не вернуться туда, где видела его в последний раз. Орлы умнее, чем тебе представляется, мой юный друг, но порой они ничего не могут с собой поделать, некоторые вещи сильнее рассудка.

— Но ведь кто-нибудь рассказал ей о его смерти? — Сон опять сморил Сэлда.

— Трудно выдумать нечто столь же варварское и нелепое, как пост Тени при дворе королей Ранторры. Однако ты последовал за принцем. Почему?

— Ну… он оказал мне доверие. Я… я был должен.

— Видишь? Мы тоже порой невольны в своих поступках.

— Итак, в Аллэбане знают, кто ваш пленник?

— Не пленник, а гость. На нем мундир и знаки отличия наследного принца Ранторры. Но имя мне неизвестно; мы редко получаем вести из королевства.

— Виндакс.

— А на троне по-прежнему Оролрон? И Альво — он по-прежнему герцог Фонский?

— Да, — односложно подтвердил Сэлд. Почему, стоило им коснуться Виндакса, старик сразу же упомянул о герцоге?

Острый Коготь поднялся в воздух, похлопал крыльями, чтобы они не затекли, и продолжал чистить перья.

У Сэлда вдруг слезы выступили на глазах.

— Вы не позволите привязать его?

— Нет! — совершенно иным, резким тоном отрезал Карэмэн.

— Что ж, прощай, дурачина. Я буду скучать без тебя, бессовестный ты негодяй, — пробормотал Сэлд себе под нос.