Тайные пси-войны России и Америки от Второй мировой до наших дней - Виктор Рубель

Характерным примером может служить дело Эдуарда Наумова. Он был одним из первых активистов возрождения парапсихологии в СССР в 60-е годы — одним из тех, кто огромным трудом проводил первые парапсихологические исследования на общественных началах, добивался у чиновников права читать лекции на эту тему и снимать фильмы, фиксирующие подлинность парапсихологических «чудес», он устанавливал контакты с зарубежными учёными.

Эта деятельность не нравилась властям, особенно раздражение у КГБ вызывали его несанкционированные контакты с заграницей. В 1974 году Наумов был арестован и осуждён на два года лагерей. Дело получило широкий общественный резонанс, в том числе и на Западе, хотя Наумов не был диссидентом в политических или социальных вопросах, он не критиковал систему и не подписывал писем протеста. Многие советские учёные и деятели культуры отмечали, что его фактически репрессировали за чтение лекций по парапсихологии и встречи с зарубежными учёными. Лондонская «Таймс» 18 ноября 1974 года поместила письмо, подписанное всемирно известными писателями и учеными Джоном Б. Пристли, Френсисом Хаксли, Робертом Харви и другими. Авторы прямо заявляли, что Наумова осудили за то, что он призывал к свободному и открытому изучению феноменов парапсихологии в единстве с иностранными учеными. Английские учёные и писатели призывали Москву пересмотреть обвинения, выдвинутые против Наумова, и выпустить его из лагеря.

Трудно сказать, сыграли ли какую-то роль протесты иностранных учёных или в СССР сработал какой-то внутренний политический механизм, но 9 апреля 1975 годаВерховный суд РСФСР принял решение отменить приговор Наумова «за отсутствием в его действиях состава преступления». Однако преследование парапсихологов-энтузиастов этим не ограничилось. В те же годы была уволена с работы «за шарлатанство и чтение лекций не совместимых со званием преподавателя» экстрасенс Варвара Иванова. Она преподавала в Московском институте международных отношений (что было очень престижно), а в свободное время занималась исследованиями в общественной лаборатории биоинформации. Этот список можно продолжать и продолжать.

Одновременно по странному совпадению была закрыта и сама лаборатория. В 1975 году была также закрыта секция экстрасенсорных исследований при НТОРЭС им. Попова. В последующие годы эта секция то закрывалась, то возобновляла свою работу под разными именами и с разными руководителями. Так, с 1979 по 1984 лабораторией биоинформации заведовал профессор Александр Спиркин, член-корреспондент Академии наук СССР. Будучи известным советским философом и имея сильный личный интерес к экстрасенсорике, он как бы «идеологически прикрывал» это направление исследований, давая возможность более-менее официально работать экстрасенсам и ученым. В мире медицины аналогичную поддержку исследователям ЭСВ оказывал академик Академии медицинских наук Влаиль Казначеев. Занимались экстрасенсорикой в СССР и другие ученые с мировыми именами, но они далеко не всегда афишировали свой интерес в этой области.

Среди других общественно-научных организаций работы по экстрасенсорике также проводились в Комиссии по биоэнергетике при ВСНТО СССР, в НТО Приборпром, в Московском обществе испытателей природы. Учёные всесторонне изучали известных российских экстрасенсов Розу Кулешову, Нинель Кулагину и многих других. Всё это были чисто гражданские исследования, и мы не будем на них останавливаться. Однако об одной такой программе всё же нужно сказать, потому что в ней оказалось задействовано высшее руководство СССР.

Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев к концу 70-х годов был очень плох. Возраст давал себя знать, да вдобавок ко всему Брежнев пристрастился к лекарствам, содержащим наркотики. Началось всё с вроде бы безобидного снотворного и закончилось тем, что Брежнев терроризировал своих врачей, заставляя выдавать ему «дозу». Старческая наркомания быстро превратилась в старческий маразм: Брежнев уже не мог не то что нормально работать, а даже нормально соображать и говорить. Но «верные товарищи» никак не хотели отпустить старика на пенсию. Его уход нарушил бы сложившуюся структуру власти, высшие партийные и государственные бонзы боялись за свои места. Врачи уже помочь не могли, нужен был чудотворец.

И он, то есть она появилась. Ею оказалась Джуна Давиташвилли, медсестра из Грузии. Она проводила экстрасенсорное лечение, быстро стала известна у себя в Тбилиси, и оттуда её направили в Москву. Джуна занялась лечением Брежнева, и тому вроде бы помогло. Леонид Ильич почувствовал себя лучше, несмотря на всю «идеалистичность» лечения. Тут даже марксизм-ленинизм вынужден был отступить. Последовали распоряжения ЦК, были выделены большие деньги, и одному из ведущих институтов Академии наук — Институту радиотехники и электроники (ИРЭ) — было поручено определить механизм целительного воздействия Джуны, а заодно и изучить всю экстрасенсорику в придачу.

Крупных учёных, которые работали в ИРЭ, это задание не очень-то обрадовало. Но деваться было некуда, приказ партии надо было выполнять. Среди этой ложки дёгтя была и бочка мёда — великолепное финансирование, выделенное ИРЭ на эти исследования. Для изучения экстрасенсов была создана специальная лаборатория, и её руководителем назначен доктор физико-математических наук Эдуард Эммануилович Годик. В целом программу возглавил академик Юрий Васильевич Гуляев (в те годы член-корреспондент, заместитель директора ИРЭ). Заинтересовался экстрасенсорикой и знаменитый академик Юрий Борисович Кобзарев.

Вряд ли когда-либо в СССР исследование экстрасенсов проводилось на более высоком научном уровне. Так, академик Гуляев основал в науке целое новое направление — акустоэлекторнику и впоследствии более десяти раз номинировался на Нобелевскую премию. На сегодняшний день в каждом телевизоре и каждом мобильном телефоне в мире работают устройства, основанные на его открытиях и патентах. Академик Кобзарев был основоположником советской радиолокации. В лаборатории работали студенты и выпускники Московского физико-технического института (Физтеха).

В процессе исследований физики обнаружили несколько вполне обычных механизмов явлений, которые казались экстрасенсорными. В отношении Нинель Кулагиной выяснилось, что у неё из ладоней выпрыскивался мелкими капельками гистамин, который образовывал в воздухе электрически заряженный аэрозоль. Затем эти микрокапли оседали на находящихся вблизи объектах, что и объясняло способность Кулагиной двигать небольшие предметы, не прикасаясь к ним. Телекинеза здесь не было. Этот же гистамин вызывал лёгкий ожог у другого человека, рассеивал луч лазера и так далее. Все расчёты по величине заряда и концентрации сходились с наблюдаемыми эффектами. У Джуны Давиташвилли тоже никакой экстрасенсорики не нашли, её лечение достаточно убедительно объяснили воздействием тепла рук. Однако были и другие экстрасенсы, такие как Юрий Харитонов, воздействие которых физики объяснить так и не смогли.

Более подробно об этом можно прочитать в нескольких интервью академика Гуляева [35] и в статье Александра Тараторина «Невыдуманная история экстрасенсов в России» [36]. В целом вопрос о механизмах экстрасенсорики так и остался открытым.

Казалось бы, ничего особенного. Причём здесь военная экстрасенсорика? Но дело в том, что работа лаборатории была полусекретной. С одной стороны, о ней хорошо знали: разговоры о «Джуне и Гуляеве» постоянно шли не только в студенческих физтеховских общежитиях, но и среди всей московской интеллигенции. С другой стороны, отчёты о работе засекречивались. В результате на Западе знали о лаборатории Гуляева — Годика, но подозревали, что там ведутся военные экстрасенсорные исследования. Подозрения усиливались тем, что в ИРЭ действительно шло много секретных работ, у него даже было закрытое отделение в подмосковном режимном городе Фрязино. На самом же деле никакой военной экстрасенсорикой в ИРЭ не занимались, просто сказывалась советская привычка секретить всё подряд — и что нужно, и что не нужно.

В результате — очередной виток гонки «экстрасенсорных вооружений»: лаборатория Гуляева — Годика явилась одной из главных причин нового раунда финансирования экстрасенсорной программы США «Звёздные Врата». КГБ, по сути, к этому отношения не имел.

А теперь мы можем перейти к примерам реального сотрудничества КГБ с экстрасенсами. В 1967 году начал выступления на сцене молодой талантливый экстрасенс Тофик Дадашев. В 1973 году в составе делегации Академии наук СССР Дадашев участвовал в первом Международном конгрессе по исследованию проблем психотроники в Праге, где многие учёные признали его сильнейшим медиумом мира. Естественно, КГБ сразу обратил на него внимание и попытался привлечь к сотрудничеству. Дадашев согласился, но поставил условие, чтобы его помощь не была направлена против сограждан, не замешанных в уголовных преступлениях.