Гирум - Глеб Вышневецкий

Внезапно ему пришла в голову идея, осуществление которой все же требовало немедленного освобождения. Обкатав ее, он вздохнул и принялся разбираться с веревками, и самым сложным было аккуратно распутаться и запомнить все узлы. Связывали его довольно качественно, узлы были хитрыми, и освобождение заняло довольно много времени, почти десять минут. Дополнительную сложность создавало нежелание Смолина сильно следить, ему не хотелось потом развеивать лишние подозрения магов. Наконец разобравшись с путами, он с наслаждением выпрямился, расправил плечи и с удовольствием сделал несколько простых упражнений. Разобравшись с собственным самочувствием, он аккуратно, на цыпочках начал подниматься по трапу. Как и ожидалось, люк был закрыт простой задвижкой, а потому сняв ее при помощи магии, он оказался на свободе. На секунду ему захотелось плюнуть на все, уничтожить команду, провести разъяснительную беседу с его похитителями и уйти в свободное плавание, но понимая, что без информации, которую он может найти лишь в закрытых источниках, ему не светит выбраться из этого мира, а Керр-Ваан и так собирается "свести" его с магом, он подавил в себе это искушение и отправился на поиски добычи.

Подходящей жертвой ему показался вахтенный на юте. Конечно, он был не один, а устраивать крупномасштабные "несчастные случаи" Смолин отнюдь не намеревался, то ему требовалось лишь терпеливо дожидаться окончания вахты, что он и делал долгие два часа в укромном уголке. Касательно того, что пропажу пленника могут обнаружить, он не беспокоился. "В конце концов, они не разу не проверяли меня ночью, с чего им спускаться именно сегодня. К тому же, на крайний случай у меня всегда есть ход конем по голове". Наконец вахтенных на юте стало шестеро, к ним присоединился вахтенный офицер и Смолину по настоящему зауважал этих моряков, которые несли службу без дураков даже в собственных территориальных водах. Ему стало немного жаль, что одному из них элементарно неповезло, но с недавних пор он заметил, что как-то безразлично относится ко многим вещам, принимая решения больше рассудком, чем эмоциями. Привлечь внимание выбранного матроса оказалось довольно просто, небольшая манипуляция волнами и происходит подавление центральной нервной системы.

Матрос замер, и, после того, как его товарищи спустились в кубрик, начал неуверенное движение к Смолину. Подойдя к нему, он остановился, оперевшись о планширь и, постояв немного, принялся перелезать через него. И только повиснув на руках, он, наконец, смог увидеть, как из тени к нему подошел их пленник.

Смолин посмотрел в глаза пленнику, в которых плескался ужас и, тихо прошептав: "Извини", начал вытягивать из него знания. После случая с Квилом, он внес в формулу-заклинание считывания данных небольшие изменения, а потому не потерял сознания, и не выпустил контроля над телом Вер-Таала до самого конца. И лишь вытащив из его памяти все, до чего смог добраться, он разжал ему пальцы.

Утро принесло ему кучу превосходных новостей. И самым главным было то, что, спустился не неразговорчивый маг, а Лер-Миир, который и сообщил, что на горизонте показалась земля, и что очень скоро Квил обретет себе нового хозяина, а вместе с ним и смерть. Все это время Рогожин молча ел и ощущал, как его цепко ощупывает М-волна Лера, высматривающая малейшие признаки отклонений. Но все выглядело нормальным, и Смолин, втихую изучавший самого Лер-Миира, почувствовал, что маг-охотник расслабился. Все внутри него запело, но, стараясь не выпадать из образа сломленной и запуганной жертвы, он слабым голосом спросил:

— А господин не может сам купить меня? Неужели он недостаточно могуч, чтобы владеть ю'нусом?

Лер-Миир удивленно посмотрел на впервые задавшего вопрос раба, и Смолин ощутил, как его принялось исследовать полноценное заклинание. Он напрягся, готовый немедленно нанести удар, но продолжал смотреть на мага печальными глазами, полными тоски, страха и слез. Не обнаружив ничего подозрительного, Лер-Миир неохотно ответил:

— Нет, такой ю'нус, как ты стоит довольно дорого. Таких покупают сильные маги или чиновники кагана.

— А насколько сильнее нужно стать господину, чтобы ему мог понадобиться ю'нус? — продолжал упорствовать Смолин, уже нагло рассматривая фиолетово-синюю ауру Лера. Сам он оценивал его довольно низко, максимум на троечку по шкале Перстова, и если бы пресловутые "жестокие садисты" были бы лишь немного сильнее Лера, то ему пришлось бы серьезно пересматривать свои планы. К счастью, охотник не разочаровал жертву, со вздохом ответив:

— Намного сильнее, ю'нусы требуются не каждому магу шестой ступени, а у меня лишь третья…

Тем временем Смолин доел завтрак, и Лер-Миир, развернувшись, ушел к лестнице и поднялся наверх, не заметив, как к его ауре подцепилось небольшое "дополнение".

Вскоре на корабле сыграли аврал. Разумеется, сигналы ВМФ Каххара и России отличались друг от друга как по форме, так и по инструменту исполнения, но деловитая суета, мгновенно превратившая корабль в разворошенное гнездо была до отвращения знакома. Сахр'нан, бывший и крупнейшим торговым портом на востоке Каххара, и главной базой его военно-морского флота, был хорошо защищен. Более того, именно естественная защита и дала ему в свое время огромное преимущество, когда первые каганы Каххара обратили свой взор со степного моря травы на Южное море. Сперва неуклюжие каперы гибли в негостеприимных водах один за другим, но один из пятерых выживал, приобретя опыт, который передавался десятерым, шедшими за ними. Со временем, длинные черные каххарские рейдеры снискали свою вполне заслуженную славу и в водах Торкса, и среди ледяных глыб Кригсмара, и в бушующих водах Горячего залива, а морские наездников стали ценить и уважать ничуть не меньше степных.

Поэтому рейдер довольно быстро ошвартовался у причала. Началась обычная суматоха, связанная с возвращением корабля домой, а Кер-Ваан, оставив вместо себя помощника и забрав с собою Лер-Миира с матросом, пошел "сдавать" Смолина.

Сахр'нан его не впечатлил. После рассказов Лер-Миира он рассчитывал увидеть что-то вроде мегаполиса, но никак не вполне обыденные трех-четырех этажные домишки, на первом этаже которых обычно располагалась лавка или мастерская, а на прочих комнаты. Единственное, что он оценил по достоинству, это дорога. Присмотревшись, он понял, что она представляет собою оплавленный камень, в поверхность которого вплавили мелкую каменную крошку. Получившееся покрытие было удивительно прочным, но не скользким, обеспечивая нормальное движение.

Людей на улице было не очень много. Единственными зданиями, которые сильно выделялись на общем фоне, были несколько высоких башен, соперничающих друг с другом как по высоте, так и по красоте. Именно в таких башнях, как понял Смолин, и обитали местные маги и их ученики, и очень скоро ему предстояло оказаться в одной из них, а потому он с трудом сдерживал себя, что бы не торопиться на рынок. "Какой кошмар — я продаю себя за деньги! — иронизировал по поводу ситуации Смолин — да еще и деньги в чужие руки уйдут!".