Схватка с кобрами - Крэйг Томас
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В стакане, словно пронесся ветерок, зарябила поверхность виски, не понять, то ли от ярости, то ли от страха.
– Только не я, – холодно процедила она. – Да и на что мне жаловаться, Пракеш? Разве только на плохой бизнес из-за этой неопределенности... из-за зверств.
Дханжал, словно присутствуя при бесконечной семейной ссоре, в которой неизвестно за кем будет верх, смущенно переступал с ноги на ногу.
– Именно. И тем не менее пьешь.
– Пью потому, что нравится, Пракеш. И потому, что помогает забыться.
Улыбнувшись, положила длинную ногу на ногу и расправила юбку. Снова отхлебнула из стакана.
– Значит, ничего ей не говорила? – озадаченно переспросил он, снова начиная злиться.
Сара покачала головой.
– Что, не похоже, Пракеш? Между прочим, Роз, мой любовник, премьер-министр, производит наркотики и связан... Закончишь сам, Пракеш, я пошла спать.
Допив виски, сделала движение встать.
Разъяренный Пракеш ринулся вперед, подавшись лицом к ней, с силой притиснул ее руки к ручкам кресла.
– Считаешь меня за идиота? – заорал он. – За паршивого кухонного мальчишку, с которым можно обращаться, как душе угодно? За паршивую прислугу, за которой надо следить, как бы не уперла вилки и ножи, мэмсагиб? – кричал он, брызгая слюной ей в лицо. Увидел, как в глазах мелькнул страх. Она пыталась вырваться. – Паршивая сука! Можешь ублажать моего брата в постели, играть на его тщеславии, но я тебе не слуга! Будешь вежливо отвечать на мои вопросы, слушать, что я говорю, останешься сидеть в этом кресле... – шатаясь, словно пьяный, отошел назад, – ...пока я с тобой не закончу.
Голос пропал, костюм прилип к спине, душил воротничок.
Подавляя кашель, закурил. Страх в глазах женщины потух, но голос, когда она заговорила, дрожал.
– Я не стану упоминать о нашем разговоре В.К.
Это была угроза. Угроза, черт возьми!
– Поступай, как хочешь, – оборвал он. – А пока – куда, по-твоему, подалась женщина?
– Она скрылась?
– Пока.
– А зачем, по-твоему, она сюда приехала? – В ее голосе появились деловые и командные нотки, на которые он старался не обращать внимания, но тем не менее они придавали ее словам определенную внушительность, напоминая ему, с каким энтузиазмом она в прошлом поддерживала их идеалы и их методы, опасную стратегию, допускающую насилие, чтобы держать его под контролем. Тогда ей нравилась власть – тайная власть. – Слушаю, Пракеш. У тебя есть что сказать.
– Чтобы разыскать того парня, Касса. Его-то и ищет Хайд. Сначала в Дели, теперь здесь. Ты им что-нибудь говорила... женщина не спрашивала?
– Женщина не спрашивала. Если она и связана с этим человеком, то служит лишь прикрытием, больше ничем. Поверь мне на слово.
Пракеш Шармар уселся на край стола, обхватив руками резное дерево бордюра. Беспокойные пальцы скользили по фигуркам птиц, цветам и вазам. Деревья, листья, ветви, цветы, мелкие животные. Его всегда восхищал этот старинный стол. Образец индийского мастерства, лишь купленный британцами, не имевшими ни малейшего отношения ни к замыслу, ни к исполнению.
– Значит, поверить? Могу я быть уверен, что ты всегда была трезвой и осторожной?..
Сара презрительно тряхнула головой.
Птицы, цветы... вырезанные из дерева лепестки лилии, клюв удода или соловья, жесткие крылышки... Он ощупывал пальцами резьбу, как будто углубившись в исторический труд или национальный эпос. Сказка...
Опустил глаза на вывалившуюся из-под пальца вещицу, упавшую на гладкий пол у края ковра. Быстро наклонился и возмущенно и в то же время торжествующе подобрал с пола. Протянул тотчас побледневшему Дханжалу, потом Саре.
– А для чего в гостиной эта хреновина? – заорал он, вытянув шею и брызгая слюной. – Это же "жучок", каким пользуются шпионы. – Удовлетворенно отметил, как у Сары забегали глаза, лицо стало пепельно-серым. Она нервно кусала губы. – Его поставила та самая женщина – такая наивная, такая несчастная. Когда? Они же все подслушали! Понимаешь ли ты, жалкая дура, им известно все! – Пракеш бросился на нее, влепил пощечину и, как боксер, пританцовывая, отскочил назад. – Теперь у них все на пленке и только потому, что эта баба обвела тебя вокруг пальца. Приняла ее за наивную дурочку, чего она как раз и добивалась! – Сара съежилась в кресле, безжизненное лицо потеряло прежнее надменное выражение. Пракеш круто повернулся к Дханжалу, крича: – А ты... поезжай в Гульмарг и убери этого Касса! Немедленно! Убьешь и зароешь тело. Потом найдешь этих двоих и тоже уберешь их. Понятно? Убьешь!
Как только вышел Дханжал, Пракеш снова повернулся к Саре. Поднявшись на цыпочки, со всего маху дважды ударил по лицу.
10
Горный курорт
– Порядок? – тихо позвал он.
Шепот почти потонул в раскатах хохота и грохоте музыки, раздававшихся из длинного приземистого бунгало, расположенного на поросшей травой поляне ниже тропы, на которой стоял "лендровер".
– Да! – облегченно ответила она.
Над еле видной обочиной, где склон обрывался в сторону огней Гульмарга, показались голова и плечи Хайда. Его худощавая фигура тенью маячила на фоне крупных звезд. Потом послышалось тяжелое дыхание, и в дверцу заскребла рука. Разглядев в темноте его широкую улыбку, Роз дотронулась до лица. Он не отвел руку.
– Дело сделано, – негромко сообщил он. – Сколько насчитала?
– Еще двоих. Значит, пять.
– Шесть. Судя по всему, один постоянно внутри. Нервничают. Дханжала не видел – должно быть, вернулся в Сринагар.
– Где "жучок"?
– В углу окна гостиной.
– Видел... его?
Увидела, как Хайд энергично затряс головой.
– Нет. Проверил дровяной сарай и гараж. Там никого. Он в доме... может быть, в спальне? Все проверить не удалось. – Роз казалось, что его голос доносится откуда-то издалека, монотонно, будто размышляет вслух. Так оно и есть, поняла она. Обычно он действует в одиночку. – Где они сейчас?
– Все там же. – Махнула левой рукой с биноклем ночного видения, потом старательно поднесла его к глазам и сквозь серую пелену оглядела окрестности бунгало Шармара. Кивнула головой. – Кружат и кружат у тутового дерева... действительно настороже, – добавила, кутаясь в шаль. Ночь довольно прохладная.
– Напуганы. Может быть, Касс пытался что-то сделать? Будем ждать, пока не успокоятся. Не скоро.
Роз невольно взглянула на часы. Почти полночь. Из ближайшего бунгало вырвались голоса и музыка, как будто открылась дверь... Точно – полоска света, и кто-то, пьяно спотыкаясь, бредет, как по воде. Взрывы смеха. Оглушительная западная поп-музыка. Кругом, словно булыжники, разбросаны машины европейских марок. В сравнении с шумным оживлением, царившим в этом здании, бунгало Шармара выглядело зловеще пустынным.
Хайд рылся в ящике со снаряжением. Роз пугали тихие лязгающие звуки, похожие на звон бутылок, но это были не бутылки. Чтобы отвлечься, она стала следить за вваливающимся обратно в дверь пьяным. Дверь закрылась. Музыка стала глуше. Роз поглядела на вцепившиеся в шаль руки. К дверце вернулся Хайд с наушниками на голове. На сосредоточенном лице огорчение.
– Храпит, зараза, – пробормотал он. – Часовые ходят?..
Глянув вниз вдоль длинного крутого склона, кивнул. В большом занавешенном окне в задней части бунгало мелькнула тень. Казалось, он чем-то расстроен.
– Что с тобой?
– Что? А-а, просто жду... и не знаю, куда они его дели. Очень нужно знать...
Покопавшись у ног, Роз достала термос с чаем, который она наполнила в придорожном ларьке на темной окраине Сринагара. Болтающиеся на провисших проводах редкие уличные фонари, прячущиеся в тени, как загнанная в стойло скотина, жалкие лачуги; редкая вспышка уличного очага, запах навоза, гнили и приготовляемой пищи.
– Хочешь чаю?
– Не откажусь.
Налила в крышку термоса и протянула ему. Между ними будто пробежал электрический заряд: холодный, неживой, отталкивающий.
Он, будто тоже заметив, ободряюще улыбнулся.
– Не беспокойся. Эти ребята не из армии и не из спецназа. Простые фараоны. Видишь – ходят, как заведенные...
Помолчал, понимая, что не убедил. Она отхлебывала чай из крышки-стаканчика.
– Хочешь есть? – буднично спросила она, скорее, успокаивая себя. Он покачал головой.
– Еще пукну в неподходящее время. Может стоить жизни. – Помолчал с застывшей улыбкой на лице. – Нет, спасибо.
– Что... что будем делать потом?
– В Сринагар уже не вернуться. Теперь-то уж запечатан наглухо.
Их разговор, подумала она, больше уместен где-нибудь в психлечебнице, где разбушевавшееся воображение обитателей обуздывают, оглушая их лекарствами. Несмотря на чай, едва согревший внутри, ей стало еще холоднее. Они ускользнули от патрулей по заброшенным проселкам, переехав Джелам – медленно, очень медленно – по узкому шатающемуся мостику. "Лендровер" двигался на самой малой скорости и на всех четырех ведущих. Бревна и канаты моста скрипели, как дом, разваливающийся под ураганным ветром. Фары выключены, внизу в свете звезд мчался черный поток. И все это безумие для того, чтобы попасть в Гульмарг, где Хайду с риском для жизни предстояло убивать незнакомых людей ради человека, которого он едва знал. Разве не безумие, что она пытается поддерживать непринужденный отрывочный разговор, словно сидит перед телевизором, предлагая чашку чая и обсуждая цены на картошку на Сейфуэй, вполглаза глядя на экран, где идет стрельба и валяются трупы. Неужели и он так же отрешенно смотрит на происходящее?