Мао Цзэдун и его наследники - Федор Бурлацкий

Совещание представителей коммунистических и рабочих партий, созванное в Москве в 1960 году, сумело преодолеть разногласия с КПК и выработать общую платформу. Небезынтересно отметить, что делегация КПК была представлена Лю Шаоци, Пэн Чжэнем, Лу Дини и другими деятелями, которые впоследствии подверглись суровым преследованиям в Китае. Представители КПК пытались провести в Заявлении, принятом Совещанием представителей коммунистических и рабочих партий, тезисы и формулировки, отражающие особую позицию китайского руководства. Однако делегация КПК все же согласилась подписать Заявление. Это было важным достижением в борьбе за сохранение единства коммунистического движения.

Но уже в 1961–1962 годах по инициативе и под личным руководством Мао в печати КПК началась публикация статей, которые были направлены на пересмотр Заявления. Затем группа Мао уже открыто отказалась от совместно принятых документов коммунистического движения, выдвинув пресловутые «25 пунктов предложений к генеральной линии коммунистического движения». Этот документ целиком противопоставлял программу Пекина по всем важнейшим вопросам войны, мира, революции и социалистического строительства общей линии марксистско-ленинских партий.

Мао Цзэдун и его сторонники навязали 10-му пленуму ЦК КПК (сентябрь 1962 г.) решение об усилении борьбы против «современных ревизионистов», под которыми лидеры КПК подразумевали СССР, другие социалистические страны и марксистско-ленинские партии. В коммюнике пленума впервые говорилось о необходимости отстаивать не Декларацию (1957 г.) и Заявление (1960 г.) московских совещаний представителей коммунистических и рабочих партий, а «революционные принципы» Декларации и Заявления.

Особенно ясной стала политика Мао по нагнетанию международной напряженности в период карибского кризиса осенью 1962 года. Заявления Пекина носили в ту пору явно подстрекательский характер. Пользуясь тем, что внимание всего мира было отвлечено от других районов, Китай возобновил военные действия на границе с Индией. После преодоления карибского кризиса Мао развернул новый тур антисоветской кампании. В конце 1962 — начале 1963 года китайское руководство опубликовало серию директивных статей (их автором впоследствии был назван Мао Цзэдун), направленных против политики КПСС и других компартий.

В редакционной статье, опубликованной в «Жэньминь жибао» 8 марта 1963 г., был поднят вопрос об Айгуньском (1858 г.), Пекинском (1860 г.), Петербургском (1881 г.) договорах, которые определяют почти всю линию советско-китайской границы. Пекин выдвинул претензии на «право наследования» всех территорий, когда-либо захваченных монгольской, маньчжурской и другими династиями, правившими в Китае.

В 1964–1965 годах пекинское руководство заявило о том, что Китай якобы имеет право примерно на 1,5 млн. кв. км советской территории.

Пекин пошел на резкое ограничение всех форм межгосударственных отношений с СССР и другими социалистическими странами. В начале 70-х годов экономическое сотрудничество КНР с большинством из них было свернуто по всем направлениям (удельный вес социалистических стран во внешней торговле КНР упал с 68% в 1959 г. до 20% в 1967 г.). Китайские наблюдатели перестали участвовать в работе постоянных комиссий Совета Экономической Взаимопомощи. КНР отклонила предложение о совместном изучении и использовании социалистическими странами космического пространства; вышла из Объединенного института ядерных исследований; односторонне денонсировала соглашение пяти социалистических стран о проведении совместных научно-исследовательских работ в районе Тихого океана. Со многими социалистическими государствами был сокращен до минимума или прекращен вовсе научно-технический, культурный и спортивный обмен.

Подготавливалась почва для «великой пролетарской культурной революции». Кто был ее инициатором? Какие цели она преследовала?

В разгар «культурной революции», в ноябре 1967 года, в газете «Жэньминь жибао» была опубликована статья, где, кажется, впервые рассказывалось о событиях, которые непосредственно предшествовали развертыванию этой кампании.

«В 1962 году, — говорилось в статье, — на расширенном заседании ЦК КПК пролетарский штаб во главе с Председателем Мао начал ожесточенную схватку с буржуазным штабом… Близкий соратник Председателя Мао товарищ Линь Бяо, высоко держа великое красное знамя идей Мао Цзэдуна, подтвердил на этом совещании, абсолютный авторитет Председателя Мао и идей Мао Цзэдуна, а китайский главный ревизионист (имелся в виду Лю Шаоци. — Ф. Б.) на совещании развернул бешеное наступление на Председателя Мао и идеи Мао Цзэдуна. Он вне себя от злобы восклицал: „Выступать против Председателя Мао — значит выступать лишь против отдельного человека…“

После совещания китайский главный ревизионист собрал своих антипартийных выучеников и с удесятеренным бешенством активизировал свою заговорщическую деятельность по контрреволюционной реставрации, тайно подготавливая общественное мнение к узурпации власти в партии и в государстве»2.

Дальше в статье сообщалось, что выступавший на совещании Пэн Чжэнь «всеми силами распространял контрреволюционную ересь о том, что великий вождь Председатель Мао должен сойти со сцены».

Даже если в этих словах и содержится преувеличение фактов, все равно можно видеть, какой остроты достигла борьба в КПК еще задолго до «культурной революции».

После описанной вспышки, о которой стало известно только спустя пять лет, ожесточенная борьба, хотя и в скрытой форме, нарастала. В китайской печати стали появляться сообщения о преследованиях или «разоблачениях» тех или иных лиц из среды интеллигенции и партийных работников среднего звена. Главные же участники борьбы до поры до времени оставались в тени.

Здесь мы сталкиваемся с первой характерной особенностью «культурной революции». Это была заранее задуманная акция по устранению противников Мао Цзэдуна. В зарубежную печать проникли сведения о том, что уже на секретном заседании ЦК КПК Ц сентябре 1965 года Мао Цзэдун провозгласил программу развертывания «культурной революции», состоявшую из нескольких этапов. На первом из них предполагалось нанести удар по определенной части деятелей литературы и искусства. На втором этапе намечалось осуществить чистку в партии, государственном аппарате и других звеньях управления. На третьем этапе предполагалось полностью утвердить «идеи Мао Цзэдуна» в КПК, а возможно, и возобновить политику «большого скачка» в экономике, а также усилить экстремистскую внешнюю политику.