Лиловые бабочки - Слава Кэт

Поулыбавшись про себя, я решила, что и мне незазорно предложить коктейльчик пареньку, сидящему рядом. Но моим планам не суждено было осуществиться, потому что кто-то потрогал меня по плечу.

— Привет, сладкая, — прощебетало довольно крепко сбитое мускулистое чудо. — Я тут краешком уха слышал, что у тебя горюшко… ох, беда-то какая… тебя парень бросил?

— Не он бросил, а я его бросила. Мой бывший — кобель. А что? — хмыкнул я. — Поизгаляться хочешь? Валяй. Все вы мужики такие.

— Нет, сладенькая, могу помочь прийти в себя, — продолжал щебетать качок. — Ты та-а-акая ня-а-а-а… твой бывший по-любому дурак, что такое чудо упустил. Ты из какой дорамы вылезла, моя прелесть, в этот забытый Богом подмосковный клуб? Давай знакомиться… Я Р-р-р-роман… А ты?

— А ты пошёл на хрен, — вздохнула я. — У меня горе. Не до р-р-р-романов вообще. Ни служебных романов, ни неслужебных. Бухала, бухаю и буду бухать.

— Милая, — поцокала гора мышц, с обожанием глядя на меня. — Не стоит, правда. Ни одной твоей слезинки это чмо тощее не стоит. Я тут его оценил, извини… он уже вовсю тёлочку-давалочку клеит… Давай ему отомстим. А? Я прям так помогу отомстить, все ножки твои хорошенькие вмиг разъедутся, гарантирую…

— Я в туалет с тобой не пойду, — заметила я, заказывая очередной коктейль.

— Да ты что, сладкая? — сразу обиделся Рома. — В смысле, в туалет? Как можно такую… в туалет… Не… я хочу, как положено. На постелюшке… красивенькое на красивеньком. Поехали. Я тут недалеко живу… Слесар-р-р-рем р-р-р-работаю…

Роман был чуть-чуть пьян, и алкоголь ему лишь добавил дополнительных бонусов в виде нахальства и самоуверенности, поэтому мужчина слёту принялся меня лапать, переходя, так сказать, от слов к делу.

— Я та-а-акой нежный, — уверял он, пьяно покачиваясь. — Ты просто не поверишь… Пойдем, моя прелесть… Ух… такая мягенькая… как игр-р-р-рушечка… ф-ф-ф… милота…

Это была проблема.

Избавиться от противного липучки, на мышцы которого с опаской поглядывали даже охранники, мне никак не удавалось. Я даже с высокого стула у бара встать не могла, потому что этот гад меня намертво перехватил и часто дышал в ухо. А орать на весь клуб я тоже не могла: вроде как стыдно. Надо же, с пьяным мужиком не справилась.

Попала я, в общем. Глядя несчастными глазами на бармена, я просемафорила, чтобы он позвал охрану. Но бармен почему-то сделал вид, что не видит это просьбы. Тогда я попыталась вырваться из объятий слесаря, а когда поняла, что это невозможно, отчаянно заистерила. Что интересно, Роман почему-то решил, что это такая забавная прелюдия и лишь довольно заворчал, мол, какие интересные у меня предпочтения и фетиши. Мол, ну так и быть, давай поиграем в неприступность, штурмом возьму эту крепость.

Как ни странно, Игорь мгновенно опознал в общем шуме и гаме мой писк, и, бросив свою тёлку в красном коротком платье, устремился к бару, раздвигая толпу. Дальше была жесткая картинно-показательная драка, из которой я вынесла лишь одно: большие красивые мышцы — это еще не признак силы.

— Ни на секунду оставить нельзя, — ворчал Игорек, беззлобно пиная разобиженного слесаря. — Это моё. А моё никому трогать нельзя. Усёк?

* * * * *

Честно говоря, я небезосновательно полагала, что нас со скандалом выставят из клуба, но бармен заступился и объяснил охране, что на самом деле происходило.

Мы с Игорьком продолжили пить.

Наши друзья танцевали.

Случайная длинноволосая телка Игоря с обожанием смотрела на него, веря каждому его слову про то, как он внезапно влюбился. А еще она поняла, что он «герой», ну как такому не «дать»: чисто по факту Игорек же меня реально спас. Я тоже обнималась с пареньком, снимая недавний стресс от знакомства со слесарем. Тем самым пареньком, с которым познакомилась в баре. Ему как раз зашла легенда, что я вся такая бедная и несчастная, меня напугали приставания маньяка, поэтому меня срочно надо пожалеть. Сработал инстинкт защиты слабой самки.

Жизнь определенно удалась. Пахло быстрым и ничем не обязывающим сексом. А учитывая, что нас ждал домик с раздельными кроватями и спальнями, я предвкушала изумительные по креативности выходные. Судя по всему, ребята из клуба будут только «за» совместный отдых в СПА-салоне.

Банька, бассейн, шашлычки и секс.

НАКОНЕЦ-ТО СЕКС. Я до него в кои-то веки морально дозрела.

Ни к чему не обязывающий секс. Звучит ох…енно.

* * * * *

И всё бы, вероятно, было зашибись, если в какой-то момент я не поймала себя на пьяной мысли: что-то мне ни фига не нравится, как длинноволосая тёлка лапает моего Игоря. С чего я вообще взяла, что он «мой», на этот вопрос я до сих пор не могу найти ответа. А уж когда она полезла к Игорьку сосаться, я вообще распсиховалась и отправилась в туалет приводить себя в чувство. Немного освеженная холодной водой, я вернулась за столик, где упорно не глядела на друга, позволив случайному знакомому вплотную заняться собой. Парню, чьего имени вообще не запомнила.

— А до домика потерпеть нельзя? — зло процедил Игорек, толкая меня в плечо. — Руська, тут люди кругом.

— Чья бы корова мычала, — проворчала я, ненадолго отрываясь от пухлых губ парня. Густобровый часто дышал и довольно облизывался. — И вообще…

— Что вообще?

— Не нравится мне твоя чика. Нахальная слишком. Много себе позволяет. И к тому же…

— Брысь! — спокойно произнес Игорек, обращаясь к девушке в красном платье.

— Это ты мне? — капризно надула губки длинноволосая.

— Именно. Видишь, моя подруга против. Кто я такой, чтобы с ней ругаться?

Происходящее дальше я помню плохо. Вроде бы как я сказала, что пошутила, и девица вновь вернулась на коленки Игоря. Одно знаю точно: бухали мы оба как не в себя. Друзья периодически подходили к столику, ох…евали от внезапного квартета, но не комментировали. Пили и снова отправлялись на танцпол.

Ночью мне опять снилось море. Гигантские листья морской капусты оплетали меня, скользили по всему телу и, что-то еле слышно шелестя, намертво привязывали к скользким, но теплым камням. А потом вообще начала твориться какая-то упоротая дичь. Почему-то во сне я целовалась с Игорем, и так меня эта картина сильно доставила, что я застонала от приятных ощущений. Но вместе с тем это меня страшно напугало, потому что так не должно было быть: он же мой друг… Дело происходило прямо в море, берега вообще не было видно, а у