Снежный князь - Маргарита Полякова

Может, это и стало одной из причин возвышения паладинов? Прежде всего, им доверял правящий князь. Потом его примеру последовали представители некоторых влиятельных домов, которые тоже хотели, чтобы некоторые родовые знания доставались только тому, кто примет, в конечном итоге титул. Ну а затем присоединились остальные эльфы. Все-таки, прежде всего, орден служил Ауриэлю, и ждать подвоха с этой стороны было как-то глупо.

Сложившийся стереотип сломал Леон. Он первым выразил ордену свое явное недоверие и взял на себя некоторые функции паладинов. Всего несколько писем, и Карс’сел с Рис’сейль тоже перестали доверять хранителям храма Ауриэля. Они прекратили советоваться с паладинами, допускать их в свои дела, а теперь еще и переписку свою секретили от посторонних глаз.

Сам Терс’сел даже влез в старые архивы, чтобы понять, насколько Леон прав. Рис’сейль поделилась со своим советником письмами младшего брата. И Терс’сел читал их с огромным удовольствием. Тонкие намеки, изящные выводы, двусмысленные фразы… казалось бы, в письмах не было ничего важного, но они оставляли после себя вполне определенное впечатление. Эльф, который их писал, прекрасно знал, что происходит в Айсвериуме. И давал советы не просто так.

Понятно, что в реальности Леон поддерживал только себя самого. По большому счету ему было наплевать и на брата, и на сестру. Что неудивительно. Особой близости между родственниками в семьях снежных эльфов не было. Но вот то, каким образом Леон пытается отвести от себя внимание и столкнуть Карс’села с Рис’сейль лбами, достойно уважения. Как ему в голову пришло обязать всех жителей Айсвериума, невзирая на происхождение, определиться с тем, какую сторону они поддерживают?

Карс’сел и Рис’сейль поддержали идею младшего брата, и в столице начался хаос. Стычки, выяснение отношений и преследование несогласных. Орден пытался вмешаться, но своими действиями только все испортил. Теперь паладинам не доверяли. И прислушиваться к их мнению не хотели. Терс’сел и сам с удивлением выяснил, что он многого не знает о паладинах. Да, они вроде бы заключили магический контракт о невмешательстве в политику. Но что это был за контракт? И насколько он реально ограничивал орден? Судя по последним событиям – не так уж намного.

Мужчина невольно потер глаза и вздохнул. Похоже, Леон уродился в своего дальнего венценосного родственника Ар’рейла. Тот славился хитростью и мог обвести вокруг пальца кого угодно. Вот и малолетний княжич, несмотря на свой юный возраст, уже умеет смущать умы. Рис’сейль и Карс’сел от состояния холодного конфликта перешли к прямым военным действиям. А сам Терс’сел начал сомневаться в правильности своего выбора.

Письма от Леона стали привычными и далеко не всегда содержали сведения о вражеском лагере. Иногда княжич присылал деньги, иногда любопытные выписки из старинных документов, а в последний раз вообще отправил изысканный десерт, который сразу завоевал у эльфов популярность. Мороженая сладость с нежнейшим кремом и тонкими хрустящими пластинками теста понравилась и самому Терс’селу. В отличие от сведений, прилагавшихся к подарку.

Леон, в свойственной ему манере намекал на то, что орден нашел более простой путь к трону и власти. Без войны. Паладины просто пообещали каждому из претендентов на престол свою военную помощь в обмен на определенные преференции. И дальше шел довольно длинный список этих самых преференций, из которых «право исключительной прямой торговли с материком» было самым безобидным пунктом.

Терс’сел в раздражении смял послание и кинул его на стол. Чем, спрашивается, занимается на Южном острове Этес’сель? Ее посылали туда с вполне определенной задачей – выяснить некоторые тайны Леона. Однако никаких результатов до сих пор не было. А сведения, пусть и с запозданием, Терс’сел получал совсем из других мест. Любопытные скульптуры из цветного льда, сферы с необычной музыкой и нестандартным изображением, рассказы о некоем Колизее, на арене которого можно открыто проливать кровь…

Этес’сель могла бы написать хотя бы о некоторых изобретениях Леона! Хотя, конечно, больше всего Терс’села заинтересовали слухи о необычном оружии и о возведенной неприступной ледяной башне. Ауриэль! Да его дочь вполне могла бы соблазнить княжича, если бы постаралась, и добыть необходимые сведения! Однако ей, похоже, ударила в голову свобода и обида на родню, пославшую ее так далеко от столицы. Жаль, жаль, что в голове у Этес’сель так мало мозгов, и она не понимает своей выгоды. Да, эльфийка еще молода и не набрала должного опыта, но неужели сложно выполнить элементарную просьбу?

Попав в постель к Леону, проще было бы узнать все его тайны. И как он получает секретные сведения, и как связывается с братом и сестрой, и откуда в его голове появляются столь странные идеи. Молодой, неопытный эльф наверняка поведал бы всё опытной любовнице, которая изобразила бы страсть и восхищение. А Терс’селу очень, очень нужны были эти сведения!

Насколько правдив был Леон? Соответствовала ли действительности его информация о том, что Карс’сел и Рис’сейль готовы принять помощь ордена, чтобы получить трон? В общем-то, ничего странного в этом не было бы. Ну, достанется паладинам еще немного власти и влияния. Чего не сделаешь ради короны?

Однако представителям знатных домов нельзя было допускать подобного развития событий. Обычно, кто бы ни побеждал в борьбе за трон, княжеское окружение не сильно менялось. Да, кто-то уходил в тень, уступая место у трона более пронырливым и удачливым противникам, но из политической жизни дом не исчезал. Глава вовремя об этом заботился. Сам Терс’сел и его старший сын поддерживали Рис’сейль, второй сын отирался в лагере Карс’села, а дочь была отправлена к Леону.

Неважно, кто победит, дом Сол’сдов останется у власти. И даже если потеряет какие-то позиции, со временем может их восстановить. Это орки вырезают своих противников подчистую, кроме самых маленьких детей. У эльфов такого не принято. К чему бессмысленная жестокость, если речь идет всего лишь об уровне власти? Политическая игра всегда была именно игрой. Борьба за трон редко доходила до открытых столкновений. Обычно любящие родственники подсылали друг к другу убийц, и побеждал тот, кто делал подобный шаг первым.

Однако в этот раз все складывалось по-другому. Убийц удавалось вовремя разоблачить, а боевые столкновения стали слишком уж частыми. Прав ли был Леон, намекавший, что таким образом орден хочет избавиться от конкурентов в лице самых активных представителей знатных домов? Вполне вероятно.

Но что же делать с этими сведениями? Допустить, чтобы Карс’сел или Рис’сейль заключили договор с паладинами, нельзя. Это будет означать, что ставленники ордена займут все места у трона, а благородные дома уйдут в тень. Они больше не будут влиять на политику. Не закончится ли это тем, что в конечном итоге корону тоже примерит выходец из паладинов?

Проблему следовало обдумать. Очень хорошо обдумать. А потом сделать все, чтобы ордену не досталась власть над Эйсвиром. Похоже, Терс’сел должен был встретиться со своим вторым сыном. И через него связаться с представителями благородных домов, поддерживающих Карс’села. Они тоже не захотят отдавать власть паладинам. А сообща проще будет придумать выход из сложившейся ситуации.

И да. Почему бы не встретиться с Леоном и не пообщаться с ним с глазу на глаз? У Терс’села есть возможность незаметно прибыть на Южный остров. Так что… нужно подумать над этой идеей.

Проблему с вызовом в столицу, пришедшим якобы от моего брата, удалось довольно быстро урегулировать. Пришлось только несколько раз сказать при Гарте и Харсе, что произошло недоразумение, и что я гораздо полезнее на своем месте. Но вообще я готов выполнить любую просьбу брата, ага. Как только, так сразу. По первому слову. В общем, изо всех сил строил из себя послушного мальчика.

К счастью, это было не слишком трудно сделать, поскольку весь остров увлекся Колизеем. И Гарт с Харсом тоже. Они ходили на все бои, а паладин так даже поучаствовал несколько раз. Гарт, кстати, страшно обижался, что я поставил возрастное ограничение, но идти у него на поводу я не хотел. Будь моя воля, я бы вообще запретил снежным эльфам выходить на арену, нас и так не слишком много, но меня не поняли бы.

Еще я очень сожалел, что Колизей не слишком привлекал женщин. Этес’сель так меня достала, что я уже не знал, куда от нее деться. И готов был построить еще один Колизей, специально для нее, только бы она отстала. В последнее время эльфийка вообще чересчур активизировалась. Мне даже пришлось заслать к ней своих големов-разведчиков, чтобы выяснить, в чем дело. Ну не великая же любовь ее внезапно настигла, в самом-то деле!

Оказалось, что воду мутит ее папенька. Древний эльф, помнивший еще, как наша раса жила на материке, правил своей семьей железной рукой. Видимо, получив сведения о моей деятельности на острове, Терс’сел из дома Сол’сдов счел меня подходящей целью. И возжелал присоединить к семье столь ценный ресурс.