Кризис - Генри Киссинджер

Кр: Ну, это моя личная идея. Это не выводы моего правительства. Это могло произойти совершенно внезапно и очень скоро, что они, израильтяне, дойдут до линии прекращения огня и останутся на месте. К тому же такая стратегия, о которой мы говорили раньше, действительно не очень-то хорошо работает. Понимаете, что я имею в виду?

К: Да. Я понимаю, что Вы имеете в виду.

Кр: Если бы это шло так или иначе, у нас есть проблема, которую мы с Вами обсуждали: если израильтяне столкнут их обратно к линии, а затем останутся на этой линии и не будут продвигаться дальше, тогда у нас возникает новая ситуация в некоем роде, которая нам нужна в дипломатическом плане, прежде чем мы пересмотрим нашу ситуацию с арабами. Я имею в виду поставить себе в заслугу достигнутое, если мы задумаем это сделать.

К: Я не могу не согласиться с этим.

Кр: Мы мыслим одинаково.

К: И я могу Вам сказать, что, если израильтяне перейдут линию границы, они выступят против нас.

Кр: Если они это сделают.

К: Понятно, но если они этого не сделают, вы хотите, чтобы мы взяли на себя ответственность [поддержание статус-кво анте].

Кр: Это мое предложение. Это не моя точка зрения [правительства].

К: Но как бы мы это сделали?

Кр: Не знаю. Вот почему я думаю, почему мы хотим сосредоточиться на формулировках, а это именно то, что, как мы надеялись, должно было бы случиться.

К: Каково Ваше мнение – ну, это происходит уже сейчас.

Кр: Что ж, замечания Эбана в Нью-Йорке, которые подразумевали, что они могут это сделать. Он сделал это сегодня…

К: Чтобы они могли остановиться на линии границы?

Кр: Да.

К: О да, я думаю, это возможно, и мы настоятельно призывали его сделать так.

Кр: О, вы сделали так.

К: Да.

Кр: Тогда Вы можете приписать себе эту заслугу.

К: О да, мы можем приписать себе.

Кр: Хорошо, это прекрасно.

К: Я думал, вам нужно какое-то публичное заявление.

Кр: Да. Если это произойдет именно так, потому что я думаю, что у них будут политические проблемы в Израиле. Думаю, военные захотят пойти дальше.

К: Ну, что, по Вашему мнению, произойдет в Совете Безопасности? Ваши представители планируют предложить какие-то резолюции?

Кр: Нет, совсем нет.

К: Потому что, по-Вашему, на нее будет наложено вето.

Кр: Я не думаю, что у нас есть какое-то конкретное предложение для его выдвижения.

К: Вы имеете в виду прямое прекращение огня.

Кр: Ну, мы могли бы это сделать, но, думаю, Вы почувствовали, и, думаю, мы говорим, учитывая, что это было бы слишком просто. Но я считаю, что если израильтяне остановятся на этой линии, своего рода узаконенной законодательно ситуации, которую мы с Вами обсуждали пару дней назад, то она будет слегка отставать от хода событий. Потому что, как мы полагали, ситуация будет колебаться либо в одну сторону, либо в другую.

К: Верно.

Кр: Но если они это сделают, то я имею в виду, что это избавляет от необходимости самоограничения, что они и делают, и в некотором смысле усложняет западную дипломатию. Я имею в виду в отношении арабов.

К: Я согласен с этим.

Кр: Это все еще вопрос попытки выбора той или иной вероятности и есть ли у нас какие-либо идеи. Заметьте, я не уехал в Лондон. Если у нас есть какие-либо идеи на этот счет, это может произойти довольно неожиданно, и мы должны извлечь из этого выгоду из отношений с арабским миром и всеми остальными.

К: Ваши сотрудники удивлены таким ходом боевых действий?

Кр: Нет. Они идут намного медленнее, чем, как я думаю, мы ожидали.

К: Мы тоже.

Кр: Это единственный элемент неожиданности.

К: Но это две большие разницы.

Кр: Да, но это также дает нам небольшую возможность сообразить, что нам следует делать дальше.

…

Поскольку все лица, принимающие решения, находились в Вашингтоне и не было цейтнота во времени, большинство обсуждений велось на личных встречах, а не по телефону.

Решение о дополнительных поставках включало три вопроса: а) способ доставки; б) отношения с арабским миром; c) политические рамки в свете изменившейся военной ситуации.

На 9 октября никаких вопросов по способу доставки еще не возникало. Предполагалось, что израильские коммерческие авиалинии могут забрать расходные материалы, а остальное может быть доставлено после прекращения огня, как и обещал президент.

Что касается реакции арабов, то между Израилем и США возникла разница во взглядах на перспективы развития ситуации. Израиль предпочитал самые нарочито показные средства доставки. Все американские политики были согласны с тем, что мы должны сделать все возможное, чтобы предотвратить конфронтацию с арабским миром, особенно с умеренными из них, хотя и не настолько, чтобы нанести ущерб американским стратегическим интересам. Мы стремились придать Израилю уверенность и возможность пережить последующие несколько решающих дней, когда исход будет зависеть как от уверенности Израиля в своих силах, так и от наличия у него оружия. Но мы также стремились к неафишированию метода пополнения запасов; мы осознавали необходимость сохранить американское положение в арабском мире.

С этой целью я ответил на другое послание Исмаила от имени Садата, которое прибыло утром 9 октября и в котором была выражена признательность за «добрые намерения» правительства США. Я подчеркнул, что Соединенные Штаты «теперь ясно понимают позицию Египта в отношении мирного урегулирования». В этом духе Соединенные Штаты «желают подтвердить свою готовность провести срочные консультации с заинтересованными сторонами для достижения справедливого мирного урегулирования на Ближнем Востоке. В условиях подобных проблем важно помнить об этой долгосрочной перспективе и избегать конфронтации и ожесточенных споров, в то время как мы стремимся разрешить нынешний кризис…».

Самой сложной проблемой была дипломатическая стратегия, которая развивалась вокруг вопроса о прекращении огня. Предыдущие арабо-израильские войны в 1948 и 1967 годах закончились установлением при поддержке Соединенных Штатов режима прекращения огня на момент расположения боевых сил сторон. К четвертому дню войны такого шага еще не было предложено. Более того, Совет Безопасности Организации Объединенных Наций занялся этим вопросом самым бессистемным образом. Соединенные Штаты призвали к встрече по символическим причинам, но не настаивали на резолюции, чтобы дать Израилю шанс восстановить статус-кво анте беллум. Мы были готовы – в первые дни войны – наложить вето на резолюцию, призывающую к прекращению огня на момент расположения боевых сил противника. Но когда война превратилась в войну на истощение, такая позиция не могла сохраняться бесконечно.

Арабские государства под