Вор и убийца (СИ) - Флейм Корвин

Эльф и гном остались на месте и, глядя на них, я тоже замешкался. Барамуд тряс оружием в высокого поднятых лапищах, его раб опустошал колчан. Я зачаровано наблюдал, с какой потрясающей быстротой перворожденный стреляет по всадникам. Три из четырех стрел легли точно в цель. Эльф поразил двоих всадников и коня третьего, который на покошенных ногах с ходу врезался в дорожную пыль. Его наездник кубарем покатился вперед и угодил под копыта несшихся позади лошадей.

— В лес, уроды! В лес!

Рой ревел, не стесняясь в выражениях. Еще один конник получил стрелу. Лошади шли тяжело; это не ускользнуло даже от меня. Но они съели уже половину расстояния!

— В лес!

Я побежал сломя голову. Кони на полном скаку просто затопчут нас! Краем глаза уловил, что рядом несется эльф. Мы укрылись за деревьями на противоположной от Роя стороне дороги, куда широким шагом шествовал Барамуд. Он нарочито не смотрел на приближающихся всадников. Кровь и песок! Чертово гномье упрямство! Он не успевает!

Спустя несколько ударов сердца лошади домчались. Гному не хватило одного шага, чтобы спрятаться за деревьями. Сразу пятеро стражников повернули к нему; трое из них, осадив коней, вскинули аркебузы. Грянули выстрелы, и гнома толкнуло вперед. Барамуд упал на колено и, выронив секиру, схватился за ствол березы.

Двое спешились, в их руках блеснула сталь. Подойти ближе верхом мешали ветки раскинувшегося над гномом бурелома. Однако добить Барамуда им не удалось, навстречу с руганью выпрыгнул Рой.

Справа от меня раздался хруст ломаемых веток. Крик тоже выскочил из-за деревьев и сделал три шага к проселочной колее. Каждый шаг эльфа означал полет одной стрелы. Его стрелы вонзились в троих стражников с аркебузами, которые только что разрядили оружие по гному. Все рухнули с седел. Но происходящее вокруг себя эльф не замечал. Тройка других стражников пустила коней на перворожденного; последний из прискакавших остановил коня много дальше и кружил у телеги с Оливером. Еще двое ждали чего-то вдалеке, у изгиба дороги, где Крик и заметил погоню.

Я бросился вперед, чтобы прикрыть эльфа. Мысль, зачем мне это нужно, в голову тогда не пришла. Кони двух стражников медленно разворачивались в нашу сторону, всадники достали аркебузы. Похолодев, я обнаружил, что на меня нацелили два ружейных твола. Третий жеребец выглядел гораздо свежее и сразу вырвался вперед. Я в отчаянии метнул кинжал, прыгая в сторону под грохот стрельбы.

Они промазали, я — нет! Кинжал воткнулся прямо меж глаз лошади в паре шагов от Крика, который, натянув тетиву, выискивал удобный момент, чтобы стрельнуть в одного из двух противников Роя и не задеть толстяка. Ко всему, что происходило непосредственно вокруг себя, эльф был по-прежнему слеп и глух.

Наездник сраженной лошади оказался придавлен массивной тушей. Я опустил бракемарт, клинок убил его быстро. Мне удалось не смотреть в глаза обреченного, когда ударил под сердце. Так проще, я все же не мясник, чтобы легко забирать жизнь у поверженного и беспомощного врага.

Вытащив из ножен второй кинжал, я приготовился отразить атаку другого конного стражника, который с проклятьем отбросил разряженную аркебузу и, пришпорив свою кобылу, обнажил рейтшверт. Тяжелая шпага, даже скорее меч, отлично походила для рубки пешего; излюбленный клинок огсбургских рейтар.

Его лошадь не успела разогнаться, как он уже приблизился вплотную. Я без труда отступил в сторону и принял бракемартом падающий сверху рейтшверт. Затем, шагнув назад, поставил противника в невыгодное положение. Ему приходилось вытягиваться, потому что пустить коня ближе не удавалось. Уставшее животное плохо слушалось наездника, и несколько попыток сблизится вплотную успехом не увенчались. Каждый раз я делал шаг за спину, держась от крупа лошади на расстоянии вытянутой руки, и легко отражал выпады стражника, слабые и ненацеленные. Верховым он был плохим.

Второго из стрелявших по мне я сейчас не видел. Для меня схватка сузилась до противостояния с одним противником, что очень нехорошо, потому что в любой миг мог пропустить удар в спину. Встретив рейтшверт в очередной раз, я скользнул ближе к стременам и по рукоять вогнал кинжал в бедро стражника. Человек и лошадь закричали одновременно. Длинное лезвие пригвоздил ногу наездника к крупу кобылы. Я схватил лошадь под уздцы, чтобы самому не угодить под копыта раненного животного, чьё тело била крупная дрожь.

Всадник выронил клинок и судорожно вцепился в рукоять кинжала. Он едва не выпал из седла, боль поглотила его целиком, и мне оставалась только прикончить потерявшегося в пространстве врага. Я воткнул саблю в живот и выдернул кинжал из окровавленной плоти. Стражник упал; почуявшая свободу кобыла ринулась прочь.

Рой рубился уже один на один. Левой рукой! Правая безвольно висела, рукав куртки выше плеча взмок. Стражник, что доскакал до телеги, сидел на земле, прислонившись спиной к заднему колесу, он был ранен, из плеча торчало древко эльфийской стрелы. Сам Крик добивал последнего из находившихся в седле — вскочив на коня за спиной стражника, перворожденный несколько раз погрузил в его бока пару охотничьих ножей. Лук и пустой колчан лежали на пожухлой осенней траве.

Я поспешил к Акану. Его противник затравлено оглянулся и пропустил выпад короткого горского меча. Мы прикончили их всех! Мы и стрелы эльфа! На лбу выступила обильная испарина, я весь взмок, иссушала жажда.

Грянул хлопок, потом еще один. Я равнодушно посмотрел на двух всадников, которые так и остались у поворота на Бранд. Трудно передать внутреннее состояние, только новые выстрелы казались чем-то неопасным, словно раздавались где-то далеко. Может быть, сыграла приглушенность звука пальбы, или то, что стражники развернули коней и скрылись из виду.

— Рой, как ты? — окликнул я толстяка.

— Ничего, — ответил горец, приподнимая плечо и согнув поврежденную руку в локте. Толстяк кривился от боли, но молчал. Рука двигалась и нестерпимых мучений не доставляла, значит, рана не должна быть серьезной.

— Что с гномом? — спросил я.

Барамуд сидел с закрытыми глазами в нескольких шагах на земле, упершись спиной об дерево. Гном что-то неслышно бормотал. Жив, но не смертельное ли у него ранение? Мимо прошел эльф, вытирая пучком сухой травы красные разводы на ноже. Лицо Крика эмоций не выражало.

— Надо сделать перевязку. Тебе и гному.

Я нагнулся к убитому стражнику, чтобы отпороть рукав камзола и сделать из рубахи бинты. Меч Роя поразил его в грудь, и кровь правую руку мертвеца еще не залила. Одет он был коричневую куртку городской стражи. Внимание привлекла черная траурная повязка выше локтя.