Вадим Филоненко Бедуин - Вадим Филоненко

Я перевел взгляд на своего мучителя. Передо мной сидел на корточках незнакомый бугай. В одной руке он держал бутылку водки, в другой — сигарету. На полу у его ног стояла зажженная керосиновая лампа. Мужик смотрел на меня мутным взглядом, но даже сквозь хмельной угар в его глазах читалась ненависть.

— За Сему, не чокаясь… — Он хлебнул горькой прямо из горлышка, а потом с остервенением приложил сигарету к моему телу.

Опять это ощущение огнеметной струи! Горящие кости, лопающиеся сосуды, кипящая кровь… Запах горелого мяса… И чудовищный, всепоглощающий страх…

Сколько все это продолжалось — не знаю, мне показалось — прошли века. Скажу честно: ничего хуже в жизни испытывать не доводилось. И это от обычной сигареты!

Мучение снова закончилось внезапно — мужик сделал очередной глоток водки, посмотрел на опустевшую бутылку и убрал бычок от моей груди.

— Щас продолжим, — пообещал он и, пошатываясь, побрел к проходу, за которым виднелся коридор. Небось поперся за следующей бутылкой, козел.

Небольшая передышка позволила осмыслить ситуацию. Этот гад не собирается меня убивать, по крайней мере быстро. С помощью «Ядерного гриба» он может измываться надо мной сколько угодно. Вернее, пока не кончится запас препарата или я не сойду с ума.

С другой стороны, это же все, как говорят дети, не взаправду. Боль не совсем настоящая. Она многократно усилена за счет наркотика. На самом деле прижигание сигаретой — это далеко не то же самое, что огнемет. Боль от сигареты вытерпеть можно. Более того, она не смертельна — сигаретой, в отличие от огнемета, не убьешь. Главное здесь — побороть страх, не поддаться действию «Ядерного гриба» и помнить, что боль не такая уж и сильная.

Не знаю, то ли действие наркотика начало ослабевать, то ли мне удалось себя уговорить, но боль отступила, а от страха не осталось и следа.

Когда мой мучитель вернулся, я встретил его кривой улыбочкой:

— Где ты там ходишь, пьяная морда? Я уже заскучал.

Мужик остановился и удивленно вылупился на меня.

— Что смотришь, кусок дерьма? — не унимался я. — Ты такое же мутировавшее мясо, как и твой Сема. А хорошо он горел, да? Жаль, что нельзя повторить.

Его морда стала быстро багроветь, а рука с сигаретой судорожно потянулась к моему телу, буквально ввинчивая бычок в кожу. Естественно, я испытал боль, но на этот раз мне удалось подавить приступ искусственно вызванного страха, поэтому ощущения оказались не в пример слабее. Вполне терпимо… Обошлось даже без стона с моей стороны.

Мужик удивленно посмотрел мне в глаза, погрозил пальцем, мол, не балуй, и опять вышел, прихватив с собой лампу.

Я наконец осмотрелся. В небольшом помещении царил полумрак. Теперь свет шел только снаружи, из проема в стене, за которым виднелся коридор. Само помещение, где я находился, смахивало на глубокий погреб. Под потолком даже кое-где виднелась кирпичная кладка. Вместо пола — неровная поверхность. Как будто просто вывалили раствор и не стали разравнивать, потом сверху беспорядочно набросали кирпичей и оставили застывать. Вот на этих неровностях я и лежал.

Передышка оказалась недолгой — в проеме вновь появился силуэт моего персонального садюги. Кроме бутылки и керосиновой лампы, он тащил шприц. Сигарета временно перекочевала в рот.

Я внутренне сжался, глядя на него. Кажется, сейчас начнется очередной раунд нашего «развлечения»…

А если попробовать остановить его, как я проделал это с живоглотом? Знать бы еще, что и как надо делать. Тогда-то все получилось само собой.

Пошатываясь и опираясь о стены, мужик приближался ко мне. Его поросячьи, пьяные глазки мстительно смотрели на меня. Он подошел вплотную, бухнулся на пол, оперся коленом в мой живот и, как будто нож, с размаху всадил шприц мне в руку.

Мгновение, и новая порция «Ядерного гриба» заструилась по жилам. Вернулся страх. Тело пронзило колючей болью. На этот раз она пульсировала в отдельных частях организма, то расползаясь широким веером, то вновь концентрируясь в каком-то одном, конкретном месте.

Мучитель ждал. Медленно потягивал водку и наслаждался моими судорогами. Наконец, выждав какое-то время, он достал нож и провел тупым концом по моему предплечью. Лезвие даже не разрезало кожу, а в затуманенном наркотиком мозгу возникло ощущение, будто мне только что руку освежевали. Я закричал.

— Вот, — удовлетворенно протянул мужик, — другое дело… Сейчас ты поймешь, как тебе крупно не повезло, когда ты родился.

С этими словами он резанул меня по руке по-настоящему. Теперь боль была такая, что глаза на лоб полезли.

— Ничего, — не успокаивался палач, — это только начало. Ты мужик крепкий, быстро не загнешься. Нас с тобой ждет несколько сладких деньков…

Его гаденькая улыбочка неожиданно вернула мне самообладание. Что-то внутри щелкнуло, и страх опять исчез. Вместе с болью. Увидев, что я смотрю на него и не корчусь, мой мучитель даже протрезвел:

— Ах, вот ты как, гнида! Ну, это я тебя пока еще резать по-настоящему не начал! — Свиные глазки недобро сузились.

Я понял — пора подводить жизненные итоги и вспоминать молитвы…

А палач срезал шнуровку берца на моей ноге, сдернул ботинок, не погнушался снять носок. Из кармана разгрузки извлек большие — или мне только показалось, что большие, — кусачки и схватил меня за мизинец. Я непроизвольно дернулся.

— Ага! — обрадовался мужик. — Не нравится!

Он попытался отхватить мне палец или сразу полноги — не знаю. Но, к счастью, не успел — на пороге возник еще один силуэт.

— Привет всем, кого не видел, — весело произнес вновь прибывший.

Я даже не посмотрел на него. Зачем? Наверняка еще одна свинячья рожа отморозка и садиста.

Мой палач вдруг стал совершенно пьяным, словно до сих пор надо было держаться, а теперь можно расслабиться. Он покачнулся, оставил мою ногу в покое, попытался встать и внезапно заплакал.

— Витек… Они… — Он всхлипнул и длинно высморкался. — Сему моего… Суки… Порву… всех… — Он попытался пнуть меня по ребрам, но покачнулся и чуть не упал.

— Ай-яй-яй, Мишаня, да ты уже никакой. — Незнакомый Витек осторожно подхватил плачущего бугая и повел вон.

Вернулся Витек через пару минут один.

— Какие люди! — радостно заговорил он еще с порога. — Бедуин! Топчешь еще землю? Слышал, слышал о твоих подвигах. И про ловчую группу «чертей», и про Жженого… А как там Потап? Говорят, совсем плох?

Теперь его голос показался мне знакомым. Я посмотрел ему в лицо. Узкий хрящеватый нос, острый подбородок, глубоко посаженные глаза, гладко выбритые щеки и, как всегда, первоклассный, дорогой одеколон. Да, теперь я его узнал…

Сразу нахлынули воспоминания. Первые дни пребывания в АТРИ… Скучная, как я думал тогда, служба в качестве егеря — не то зверовода, не то лесника… Злость на командира, отстранившего меня от настоящей боевой работы и засунувшего в эту забытую Богом дыру… Тоска по товарищам, по горячим пескам и скалистым горам, по опасным заданиям, когда адреналин так и шумит в крови… И Машка… Нежные руки и ласковый ротик моей девочки… Точнее, сначала она не была моей…

В Ванаваре-3 женщины были. Не то чтобы много, но были. И все же Машка выделялась среди всех, как фейерверк на ночном небе. Не красавица, но веселая и невероятно милая, а главное, в ней чувствовалась прямо-таки первобытная сексуальность. В каждом движении, жесте, изгибе бровей сквозило нечто такое, отчего в мужике сразу просыпался самец. Любой, глядя на нее, сознавал — мимо пройти нельзя, надо идти и добиваться самки! Именно так, по-звериному: наточив зубы и схватив булыжник. Видя ее дразнящую улыбку, ты сразу начинал понимать, ради чего жил на свете столько лет. Сознавал, что, если не завалишь эту девчонку прямо сейчас, твоя жизнь пройдет зря.

Машка очень хорошо понимала, как она действует на мужиков, и пользовалась этим охотно. И сама решала, кого осчастливить, а кому пора дать отставку. Когда я появился в поле ее зрения, она почему-то выбрала меня «следующим»… Не постоянным и единственным, а именно следующим. И дала отставку этому самому Витьку. Как же его фамилия… не помню. А вот прозвище — Урюк, это точно.

Витек Урюк занимался так называемым войсковым обеспечением. То есть «достать-где-что-плохо-лежит». Пока я был егерем, а затем инструктором учебки, мы с ним и двух слов друг другу не сказали. После моей отставки не пересекались тем более. И вдруг встретились. Да где! Кстати, насколько я знаю, он все еще «в строю». Странно, очень странно, что его занесло сюда…

Затем в голову пришла еще одна здравая мысль. Я вот лежу тут связанный, как колбаса. Какой-то отмороженный бугай мстит мне за Сему. А если и этот Витек тоже решит отыграться за то, что когда-то я увел у него девчонку? Конечно, Мария уже давным-давно перестала быть моей, но вдруг Витьку на это наплевать и он еще помнит обиду? Грустно как-то…