Разрыв шаблона - Владимир Соловьев

То, через что прошел валютный рынок во времена Набиуллиной, при сохранении Набиуллиной своей должности – уже само по себе исторический факт. Я не думаю, что в мире есть аналоги – когда после такой ситуации глава Центрального банка не уходит в отставку добровольно или по распоряжению руководства страны.

Из идеального шторма выходит только сильный корабль, который потерял все лишнее, но сохранил основу. Сейчас из ситуации нашего идеального шторма мы можем выйти только так. Это значит, что на долгие годы перед нами встает один простейший выбор: мы либо сохранимся как страна, либо погибнем как неэффективные собственники.

Всегда есть пессимистический сценарий, и очевидно, что его будут пытаться разыгрывать против России. Американцы будут все так же последовательно отрывать от нас Кубу, пытаться устраивать цветные революции в Белоруссии, Казахстане. Сейчас для них также очень важно разрушить Таможенный Союз – сама идея Таможенного Союза для них страшна. Поэтому страны, собирающиеся вступать в союз, испытывают давление – и Армения, и Киргизия.

Повторю: делать все это американцы будут последовательно и методично, тут сомнений быть не может. Потому что это соответствует их пониманию своих национальных интересов. В этих условиях, конечно, самое мудрое решение американцев – раскачав экономическую ситуацию в России, попытаться спровоцировать (либо самим, либо используя традиционные методы массового психоза) некие проявления народного недовольства. А это народное недовольство дальше уже по сценарию любого майдана разыгрывается совершенно очевидным образом.

Возможно ли это сделать в России? Ну, на Украине оказалось возможным. В любом случае попытка будет. Особенно удобно это делать на фоне, например, военной провокации на границе с Украиной – чтобы все шло в одном направлении. Или, скажем, угроза резкого обнищания и выход недовольных людей на улицы.

К чему это приведет Россию?

Конечно, к разрушению.

То есть никакие демократы к власти не придут, это надо понимать. Будет развал по религиозному, национальному, географическому и прочим принципам.

Вот такой апокалиптический сценарий.

Для реализации такого сценария необходимо использовать самые разнообразные технологии. Очень любопытным, в частности, оказался сценарий конца 2014 года, когда была предпринята попытка обрушения главного, системообразующего банка в России – Сбербанка. В день выступления президента вдруг началась массовая спам-рассылка с абсолютно лживыми сообщениями наподобие «Ваша карта будет заблокирована, пожалуйста, перезвоните по такому-то номеру». При этом единственное, что могло связать эту рассылку со Сбером, – фирменные зеленые тона. Телефоны не имели никакого отношения ни к одной службе Сбербанка.

Также были запущены в диком количестве примерно одни и те же слухи: «Звонила знакомая, сказала, что сегодня ночью резко обрушится рубль», либо «Позвонила знакомая, у нее подруга работает в Сбербанке, она сказала, что Visa прекращает работу в России, беги скорее, снимай все деньги с карты», либо «Позвонила подруга, у нее соседка работает в Центробанке, ночью…» – и дальше все, что подскажет ваша фантазия.

Эти слухи были растиражированы в СМИ – началось это с восточных территорий России – и очень активно поддерживались. В конечном итоге паника достигла такого уровня, что люди, массово снимая деньги с карточек, вынесли из Сбербанка за один день примерно столько же, сколько за месяц в 2008 году. Нагрузка на Сбербанк выросла в три раза выше пиковой. Но банк устоял – за счет эффективной работы менеджмента и четкого понимания необходимых действий.

Но ясно, что эта истерия была не случайной. Она носила абсолютно системный, организованный характер. Многие не в курсе, что все банкоматы снабжены системой удаленного контроля и доступа. Так вот, на записях со скрытых камер было видно, как люди с возгласами «Смотрите, в банкомате нет денег!» засовывали в приемную щель карты, с которых при всем желании невозможно было бы снять какие-то деньги, – ну, к примеру, карты спортивного клуба или просто карты к уже обнуленным счетам. Либо делали так: выбирали дневной лимит с карты, а потом начинали возмущаться и кричать: «Видите, он не выдает наличные!»

Как известно, ряд банковских контрактов предусматривает установление лимита на снятие наличных с карты – вы не можете снять больше определенной суммы за сутки, чтобы в случае кражи карты была возможность сохранить часть денег. Но это не мешало раздувать панику.

Приходило дикое количество сообщений по типу «Мой знакомый из Химок сказал, что все банкоматы не работают». Когда начинали выяснять, что за знакомый и какие банкоматы, оказывалось, что и знакомых таких нет, и сам человек далеко не в Химках.

Словом, использовались технологии нагнетания массового психоза. И можно себе представить, что случилось бы, если бы вдруг Сбербанк, говоря профессиональным языком, «лег».

Такого рода провокации будут предприниматься постоянно. Задача их – вывести людей из душевного равновесия. Важно и то, что эта атака началась во время общения президента с журналистами. Заметьте, газеты тут же начали реагировать: «Ага, обратите внимание, что президент говорит, а на этом растет доллар». И было много статей, которые комментировали происходящее в духе: «Ах, значит, все плохо».

Иными словами, идет абсолютно осознанная работа по подрыву доверия как к руководству страны, так и к финансовой системе. Технология известная и понятная. Эффективная ли? Когда как. Иногда да, иногда нет.

Параллельно возникает самый важный и самый страшный вопрос: «А возможно ли осуществление принципиальных экономических реформ в условиях демократии?» Ведь если посмотреть, Китай осуществил перестройку как раз в условиях, которые особо демократичными назвать нельзя. Мало того, даже Америка, перестраивая свою экономику в начале 30-х годов XX века, вынуждена была делать так, что несогласные и неугодные оказывались с ногами в тазике с цементом на дне Гудзонского залива. С олигархами и с теми, кто не хотел играть по правилам, боролись крайне жестко.

Хорошо ли это? Конечно, нет. Но вспомните, что кроме спам-атаки произошла и атака на Грозный – попытка повторения захвата школы в Беслане. Необходимо совершенно четко осознавать, что эти комбинированные атаки на Россию будут идти постоянно. Мы не находимся в окружении людей, которые нам аплодируют и восклицают: «Вау, как здорово, какие вы молодцы, постройте-ка эффективное государство!»

И здесь мы опять оказываемся перед очень тяжелым выбором. Когда в России начинают давить демократию, очень легко скатиться к сталинским методам управления. Кому-то они могут показаться эффективными, но эта эффективность связана с наличием большой армии бесплатной рабочей силы – то есть заключенных. Ну и кого из нас мы будем определять во враги народа и отправлять по этапу? Можем мы себе это позволить?

Такое балансирование крайне сложно и требует от элиты нешуточного интеллектуального напряжения. И здесь возникает другая проблема – «голландская болезнь» проявляется в том числе и в развращении элит. Ведь элита совершенно отучилась думать. Посмотрите – если в советское время у нас были потрясающие академические институты, в том числе по общественным наукам, которые выдавали разнообразные наработки, то в последнее время это все исчезло. Теперь количество институтов примерно равно количеству людей, считающих себя учеными, и сложно найти хоть одного политолога, у которого не было бы своего института, который он возглавляет. Ощущение, что все эти «институты» находятся в одной и той же маленькой комнатушке, где делят углы, но каждый громко называется институтом, центром, фондом. Особо наглые считают себя целой ассоциацией, при этом при ближайшем рассмотрении выясняется, что из сотрудников там один человек плюс, может быть, секретарша и водитель.

Как результат, в интеллектуальном продукте мы все время питаемся какой-то второсортной, непонятной идеей. Нет того системного подхода, который был во времена первой избирательной кампании Путина, когда Центр стратегических инициатив, обработав колоссальное количество информации и собрав специалистов со всего мира, а не только из России, выдал некие рекомендации, которые осуществляли во время первого президентского срока Путина. Что придало, по большому счету, реформаторский настрой остаткам экономики, сохраненным Примаковым и Маслюковым (не до конца удалось добить российскую экономику Ельцину во всех его ипостасях). Тогда был создан и финансовый рынок, и фондовый рынок, и было осуществлено многое из того, о чем команда Гайдара могла только мечтать и что она на самом деле никогда даже не пыталась реализовать. Кстати, именно в этом Центре под руководством Грефа работала в том числе и Набиуллина.

А потом мы вдруг отказались от глубинного, серьезного изучения проблем и стратегического планирования. Опять же во многом – из-за «голландской болезни». Ну зачем дергаться, когда столько денег? Зачем? Какой смысл? Все же и так хорошо.