Неужели я гений? - Вин Венгар

Музыкальная подпитка

Давайте предположим, что мы наблюдаем, как «нарастает снежный ком» в какой-нибудь области — пусть даже выходящей за границы обсуждаемой в книге темы. По чистой случайности я открыл свой подход к этой проблеме почти тридцать лет назад — задолго до того, как сформулировал теорию гениальности.

Где-то во второй половине 60-х годов я взял за привычку тренькать на пианино с включенным на запись магнитофоном. У меня не было никакого музыкального образования и еще меньше природного таланта к музицированию, но тем не менее вскоре я обнаружил, что, когда касался клавиш без принуждения, просто с наглой претензией на блестящее выступление, некоторые куски звучали весьма сносно и хотя и туманно, но напоминали музыку. При прослушивании записей собственной игры у меня появилось желание стереть какофонию, вносящую диссонанс, и сохранить удачные места. Такая обратная связь укрепила во мне навык извлечения некоторого подобия мелодии. Довольно быстро я разучился третировать фортепьяно, вызывая разноголосые шумы, и вдруг с удивлением обнаружил, что способен исполнять довольно длинные и весьма мелодичные пассажи. Все мои музыкальные произведения имели четко выраженные начало, середину и концовку. Таким образом я «сочинил» не один десяток приятных слуху вещей.

Внутренний композитор

Как доказали успехи ускоренного обучения, в определенной мере в любом из нас таятся всевозможные таланты, которые вполне реально раскрыть, если заняться развитием соответствующих способностей.

Все мы храним мощный инстинкт к музыкальному сочинительству. Музыкальные темы, возникшие в результате моих спонтанных ударов по клавиатуре, родились из глубокого источника вдохновения в моем подсознании. Груз работы, забот о детях, собаках и гнет домашних неурядиц заставили меня прервать музыкальные импровизации и не вспоминать о них в течение тридцати лет. Когда же я вновь вернулся к «композиторской деятельности», мое подсознание включилось на том самом месте, где оно выключилось, и продолжало создавать все те же знакомые, но изменчивые темы мелодий, которые, вероятно, и заключали в себе мой уникальный музыкальный язык.

Уникальность методики записи импровизаций в том, что она полезна в равной степени и начинающему, и профессиональному музыканту. У начинающего она вырабатывает уверенность и своеобразное инстинктивное чувство, столь необходимое как для музыкального исполнения, так и для создания композиций. Профессионалу она помогает избавиться от табу, которое, возможно, однажды было наложено или бесконечными изматывающими тренировками, или благоговейным трепетом перед процессом сочинительства.

При записи импровизаций властвуют хаотические силы. Когда ваше спонтанное самовыражение в музыке беспорядочно накладывается на ваше же собственное внимательное осознание содеянного, стоячие волны внезапно принимают элегантную форму.

Техника записи импровизаций

1. Выберите инструмент, с которым вы хотели бы работать. Совершенно неважно, играли вы ранее на этом инструменте или нет.

2. Играйте на выбранном вами инструменте по 30 минут в день, записывая свои опыты на магнитофонную пленку.

3. Избегайте попыток наигрывать знакомые мелодии, написанные чужой рукой, и постарайтесь сделать все возможное, чтобы ваша музыка была как можно оригинальнее, как бы ужасно она при этом ни звучала.

4. В некотором смысле следующий шаг — самый трудный. По часу в день прослушивайте сделанные записи. Поначалу это занятие может показаться довольно мучительным. В течение первых 30 минут слушайте мелодию очень внимательно, а затем можете использовать свои опусы в качестве фона для других занятий.

5. Уделяйте особое внимание тем фрагментам записи, которые кажутся наиболее приятными. В полном соответствии с первым законом поведенческой психологии близкие вам темы закрепятся и будут появляться вновь и вновь в вашей игре, хотя и в несколько измененном виде. Те же части, что утомляют вас или режут слух, постепенно исчезнут.

6. Продолжайте ежедневно практиковаться хотя бы в течение двух недель. Фаза содроганий и какофонии продлится не более 3–5 дней. Правда, за это время ваши вера, усердие и чувство юмора подвергнутся тяжелейшему испытанию, поскольку вы не сможете не ужасаться звукам собственных импровизаций.

7. К концу первой недели занятий то тут то там станет проглядывать ваша тема. Вы сможете «добыть руду» из записей и более традиционным способом — выбирая отдельные куски. Я называю эту фазу разработкой рудника мелодий. Тем временем все нестройные элементы игры исчезнут вследствие эффекта снежного кома, который основан на вашей постоянной обратной связи и закреплении достигнутого успеха. На ранней стадии старайтесь избегать непременных повторов одной-двух простых мелодий. Эта привычка может легко превратиться в инструмент, лишь вчерне набрасывающий глубинные и сложные переживания.

8. После первой недели музыкальных занятий вы должны вступить в фазу создания целостного музыкального произведения. В мире музыки царствуют свои логические законы построения. Ваши импровизации возникают как сложнейшие оригинальные композиции, густо усеянные сюрпризами. Вы в самом деле поразитесь, насколько мелодична и благозвучна стала ваша игра.

Мы обнаружили, что разновидности метода импровизаций так же хорошо работают и в сфере других искусств — например, при рисовании красками или выполнении эскизов. Богатым источником методик, основанных на приложении сократовского приема к рисованию и другим искусствам, является книга Джона Пирсона «Рисунки изобретательного ума» (1992, PO Box 25367, Los Angeles, CA 90025), тел. (310-312-9022). Книга Пирсона адаптирована для детей и поэтому отлично подходит для школьного обучения.

По существу, мысли, выраженные учеником, в тысячу раз продуктивнее с точки зрения обучения, чем мысли, выраженные ученику. Сам Сократ охотно бы под этим подписался.

В главе 3 вы научились открывать пути к своему потоку воображения, расширяя нейрологический контакт с возникающими мысленными образами. Весь наш опыт на переднем крае ускоренного обучения показывает также, что это лучший способ получения знаний. Уверен, что, следуя ему, вы найдете несколько даже более перспективных приемов, чем метод самопознания Сократа, основанный на эффекте снежного кома.

Глава 11. Роль кислорода

Доктор Еширо Накаматс, наверное, самый выдающийся из ныне живущих изобретателей. Среди его 2356 запатентованных творений такие столпы современной технологии, как дискета, жесткий диск и цифровой дисплей часов.

Способ мышления Накаматса так же оригинален, как и его изобретения. Как пишет журнал Success, когда Накаматс готовится к мозговой атаке, он ныряет в бассейн и находится под водой, пока хватает воздуха. В это время он и записывает возникающие мысли на специально предусмотренной небольшой пластинке из плексигласа. Накаматс всплывает, когда уже ни секунды не может сдерживать дыхание. Он утверждает, что лучшие идеи посещали его именно при «плавании до последнего издыхания».

Где бы ни появлялся Накаматс, к нему стекаются журналисты, заранее настроенные на нестандартные высказывания и сумасбродное поведение «японского Эдисона». Техника подводного плавания Накаматса также эксцентрична, как и ее автор, но ее корни уходят в физиологию мозга.

Сегодня мы принимаем как данность, что воздух состоит из свободно движущихся атомов и молекул газов. Но древним грекам приходилось лишь гадать о природе загадочной субстанции, незаметно пронизывающей деревья и наполняющей их легкие. Греки называли ее духом PNEUMA. Для них легкое, или PNEUMON, было органом, вселяющим в них дух окружающего воздуха. И сегодня мы по привычке говорим, что расстаемся с жизнью, издав последний вздох, а вдохновение в буквальном смысле слова означает поступление воздуха в легкие.

Как и многие другие древние верования, дух PNEUMA не лишен смысла. Работа мозга, вмещающего все, что мы привыкли называть человеческим духом, очень сильно зависит от снабжения кислородом. Треть всего объема кислорода, потребляемого организмом, направляется непосредственно в мозг, и чем больше это количество, тем эффективнее результат. Например, мозг Эйнштейна, по-видимому, не испытывал недостатка в кислороде и других переносимых кровью питательных веществах. Мариан Даймон обнаружила, что крысы, выросшие в стимулирующей развитие обстановке, имели расширенные капилляры и более высокую плотность глиальных клеток, которые, как предполагается, служат посредниками между нейронами и кровяными сосудами мозга. Как отмечалось в главе 1, Даймон выявила повышенное содержание глиальных клеток и в мозгу Эйнштейна.