Тайный вариант. Дилогия (СИ) - Чиркова Вера Андреевна

– Он что… будет меня нюхать? – возмутилась Миэль.

– Попробует на зуб, – пошутила Кора. – не беспокойся, Эми. Никто им не позволит оскорбить недоверием столько уважаемых людей.

Прячущих лица под мороком, вздохнула про себя ученица и решила на самом деле не переживать заранее. В конце концов она все равно не знает всех законов и никогда не просчитает планов Ридзони. Он многослоен как невеста из южных султанатов, у которых есть обычай надевать на свадьбу все лучшие платья и покрывала. Наверняка это придумали престарелые женихи, чтобы не дать юным женам сбежать.

Родичи возникли на лестнице цветной волной, постепенно взмывавшей над краем. Сначала шляпки, потом лица в обрамлении причесок, затем декольте и оборки нарядных, дорогих платьев. И пока они шагнули на верхнюю палубу, Миэль успела рассмотреть каждую из трех женщин во всех подробностях. И признать в них родню. Двое, бабушка и младшая из теток, были похожи на мать и на нее саму. Не абсолютно, но достаточно чтобы признать правоту Ридзони. Она действительно не одинока на этом свете, вот только принесет ли ей этот факт хоть что-то кроме шпилек и оскорблений?

– Позвольте представить вас друг другу, – встал перед столом адвокат, – донна Линсия ле Тобайр, и ее дочери, донна Анелис ле Гринто и донна Улирта Кармилон. А это – донья Эмиэлия ле Готди, донна Коралла, наставница доньи Эмиэлии, дон Итенс, и дон Дейнрад Лебруз, сопровождающие лица.

– А я дон Камрис Арэн, старший брат Ларкенса Арэна, отца этой юной доньи, – обойдя застывших с надменным видом спутниц, невозмутимо заявил плечистый крепыш, чем-то поразительно схожий с отцом Эми.

Миэль никак не могла определить, чем именно, ее отец был выше ростом, стройнее и гибче, и грива у него не вились такими крутыми кольцами. Да и лицо было тоньше, одухотвореннее, несомненно преобладая по сравнению с братом благородством и интеллигентностью во взоре. Но едва глянув на дона Камриса девушка вмиг признала их близкое родство. Только пока не могла определить, хорошо это или нет.

– Вопрос, который мы сегодня собрались тут обсудить, – со льдом в голосе произнес Лебруз, – ни в коей мере не касается вас, дон Арэн. Поэтому вам придется удалиться.

– Не спорю, – поджав губы, неуступчиво фыркнул оборотень, – мне нет дела до имущества семейства Тобайр. Но судьба племянницы меня волнует напрямую, так как по закону она должна находиться под моей опекой. У оборотней нет возрастных ограничений по попечительству, все сироты всегда входят в семью старшего родича отца.

– Эмиэлия носит имя – ле Готди, – сухо произнесла Кора, – и, следовательно, вы не имеете на нее никаких прав.

– По вашим законам. А у нас родство определяют по крови. Я чувствую в ней родную кровь, и намерен подать жалобу объединенному суду рас. И вам не хуже, чем мне, известно, какой вердикт они вынесут.

Квартерон развернулся и легко спрыгнул на нижнюю палубу, оставив присутствующих ошеломленно хлопать глазами.

Впрочем, Миэль очень скоро заметила, что это относится лишь к семейству Тобайр. Ее спутники и адвокат агентства очень быстро вернули себе невозмутимость и теперь прожигали прибывших холодными, презрительными взорами.

– Хотелось бы узнать, донна Линсия, – с осуждением осведомился Лебруз, – какую выгоду вы надеялись получить от сговора с Арэном?

– Всего лишь удостовериться в истинности внучки, – сквозь зубы процедила старшая донна, подходя к столу и усаживаясь напротив.

Дочери заняли места по обе стороны от нее.

– Ну, и убедились? – едко справилась Кора, подождала несколько секунд и с вызовом добавила, – мы тоже уверились в вашей безрассудности и спесивости. У вас элементарно не хватило здравого смысла, прежде чем искать дона Камриса, посоветоваться с опытным адвокатом, к чему может привести обращение за помощью к квартерону оборотней.

– Нас не интересует торговец рыбой, – оскорбленно вздернула нос донна Улирта, самая молодая и роскошно одетая из дам, – И мы имели право знать точно, не попалась ли наша бабушка в лапы мошенников.

Миэль еще по дороге рассказали, что это средняя из сестер, вышедшая замуж за незнатного, но очень богатого помещика, и изо всех сил тянувшая в высшее общество столицы великовозрастного сына и дочь.

– То есть, – тотчас поймал ее Лебруз, – ни своей бабушке, ни составившему завещание стряпчему из королевской гильдии вы не поверили? И магам ковена, заверявшим законность документа – тоже? Мне, магу второй ступени, тоже верить не были склонны. Как и присутствующим тут эльфу, адвокату королевской гильдии и донне Коралле, эксперту самого уважаемого агентства приватных услуг? Следовательно, все мы – шайка мошенников? И теперь, подставив племянницу и внучку под месть дяди, вы надеетесь остаться с выгодно выкупленным наследством? Так вот вам мое последнее слово. Можете забыть про родовой дом. Я сам его выкупаю, добавив к назначенной стоимости двадцать процентов. Будьте добры освободить здание сегодня же, и учтите! Если я не досчитаюсь хоть одной решетки или люстры, о ваших подлости и крохоборстве немедленно узнает вся столица. И посмотрим тогда, сколько вы получите приглашений на осенние приемы и балы.

– Боги, – белея, простонала донна Анелис ле Гринто, – Зордан меня убъет. Зачем я только с вами в это ввязалась…

– Я тоже могу купить хоть три таких дома, – огрызнулась младшая и покосилась на застывшую статуей мать, – почему вы молчите?

– Они нас просто пугают, – процедила та, – но раз квартерон узнал племянницу, то можно поговорить и о доме.

– Вы не поняли, что я сказал? – изумился уже вставший из-за стола Дейнрад, – дом вам никто уже не продает. Нет ничего глупее и противнее, чем завершать сделку с подставившим тебя под удар клиентом.

– Вставай, – незаметно подтолкнула ученицу Кора, – он совершенно прав. Пойти навстречу родичам было очень благородным и порядочным решением, но раз его не оценили по достоинству, совершенно бесполезно идти по этой тропе дальше. Ни к чему хорошему она не приведет.

– Идем, – подал девушке руку Итенс.

Миэль взглянула в его ласковые, светящиеся сочувствием глаза и со вздохом вложила руку в теплую ладонь. Зря она сомневается, раз уж даже эльф считает такой поворот правильным, значит ее родственницы и в самом деле нарушили все эти правила и больше не заслуживают никакого сочувствия.

Смесок повел девушку не к лестнице на нижнюю палубу, а вглубь, за шатры и навесы, и тут ее ждал настоящий сюрприз. Ажурный мостик, ведущий на голубую яхту, стоявшую на приколе у борта плавучего ресторана. Спутники ловко переправили их с наставницей на покачивавшуюся под ногами палубу, спрыгнули сами и яхта тотчас же отошла от ресторана, направляясь к выходу из бухты.

– Пусть поищут, куда мы делись, – незаметно оглянувшись, усмехнулась Кора, и ободряюще приобняла ученицу за плечи. – Вот теперь я очень хорошо понимаю твоих родителей… и ради чего они сбежали из дома и так старательно запутали следы, и почему никогда об этом не пожалели. Трудно мирно прожить рядом с родственниками, которые думают лишь о том, какую выгоду от тебя можно получить. Лучше сразу забыть о них… и тебе тоже.

– Да я уже забыла… – хмуро усмехнулась Миэль, – но боюсь, дядя теперь не оставит меня в покое. Мне мало известно про суд рас, но судя по тому, как это вас разозлило, у них действительно есть на меня права.

– Права-то есть, – помрачнела сваха, – но и у Ридзони – тоже. И у него больше, поэтому просто так он не сдастся. Но тебе во всех случаях особо волноваться не стоит, мы и не из таких переплетов выходили победителями. Нас много… что-нибудь обязательно придумаем. В крайнем случае накопаем на Арэна улик… еще ни один торговец не обошелся без маленьких хитростей и уловок.

– Я сам к нему пойду, – с угрозой пообещал Итенс, – мне ни один оборотень солгать не сможет. Забудь, о нем, Эми, идем лучше к столу, мы обещали накормить тебя мороженым.

Домой Миэль с Корой вернулись к вечеру, на карете, ожидавшей их у скромной частной пристани. Эльф с магом уехали проверять, освободился ли купленный Лебрузом особняк, и судя по их усмешкам, бывших хозяев ждало множество неприятных сюрпризов. Сиротке больше не было их жаль, случайно замеченные озабоченные взгляды экспертов сказали ей больше, чем их слова. Тетушки действительно сделали ей большую гадость, одним необдуманным поступком разрушив многолетние усилия ее родителей, и этого она никому не смогла бы простить.