Обольщение под звездами - Линда Хилтон

Его пальцы шесть раз сжали пальцы Нериды, а потом ослабели.

– Я не мог промахнуться. Все шесть пуль вошли в его тело, но умер он после первого выстрела.

Он глубоко вздохнул и без сил опустился на подушку. Что было дальше? Как Слоун повел себя после? Перед ним лежал изрешеченный труп того, кто дал ему жизнь. Наверно, бросился бежать без оглядки…

– И вы с Джози тут же уехали? – спросила она, пытаясь снова вернуть Слоуна к действительности.

– Нет, не сразу. – Он горько усмехнулся. Мы похоронили его так, будто он умер своей смертью. Его зарыли рядом с матерью. Теперь я думаю, что он либо убил ее, либо замучил до смерти. Но нужно было соблюсти приличия.

Да, подумала Нерида, это в стиле Джози.

– Завещание оказалось неожиданным. Отец ненавидел меня, и не только из-за Рэндалла. Может быть, он считал, что я не его сын. Тем не менее Сан-Ривер достался мне, а не Джози.

– Так почему же ты не захотел в нем жить?

Он пожал плечами.

– Не мог. Я продал плантацию первому же покупателю. Это стало моей самой большой ошибкой.

Если бы Слоун остался в Сан-Ривере, они бы никогда не встретились и не полюбили друг друга. При одной мысли об этом у нее сжалось сердце. Но если бы они не встретились, не пришлось бы и расставаться.

– Думаю, это была отцовская месть. Если бы плантацию унаследовала Джози, она бы ее продала, деньги промотала, и я был бы свободен. Человек, который заботился обо всех, не удрал бы от ответственности…

Он сокрушенно вздохнул. Шесть пуль лишили Джози и мужа, и дома.

– Значит, ты уехал и взял мачеху с собой?

Он снова горько рассмеялся.

– Ох, Нерида, видела бы ты ее в то время! Крики, слезы, заламывание рук… Словно я бросал ее на необитаемом острове. Она угрожала вырыть тело отца с шестью пулями в груди, если я не возьму ее с собой.

А теперь эта интриганка и бездельница где-то коротала сырую канзасскую ночь… Нерида поежилась и тесно прижалась к Слоуну.

– Она опять примется за свое? – прошептала девушка.

– Не знаю. – Слоун погладил ее по щеке и чмокнул в нос. – Не везет мне с женщинами: одна не хочет оставить меня в покое, а другая спит и видит, как поскорее унести ноги…

– Неправда!

– В самом деле? – Он жадно впился в ее рот и целовал, пока Нерида не задохнулась, – Скажи мне еще раз, что не уедешь на рассвете!

Нерида попыталась вырваться из его цепких объятий, но оказалась крепко прижатой к кровати.

Могла ли она солгать, отдаться ему, подождать, пока он уснет, а утром тайком выбраться из гостиницы, запрячь мулов и уехать из города, зная, что бросает человека, который поверил ей?

– А что будет, если я останусь? – спросила она, не в силах ни солгать, ни сказать правду.

– Вот что, – ответил Слоун.

Он принялся неистово целовать ее, не давая вздохнуть, раздвинул ее губы и вонзился в них языком. А когда Слоун отстранился, у девушки вырвался безутешный стон.

Сопротивление было сломлено. Утро вечера мудренее, а пока… Пусть будет что будет; страсть овладела ее телом, разумом, сердцем и душой. Слоун чуть отстранился и начал расстегивать кнопки на ее ночной рубашке. Когда поддавалась очередная застежка, он целовал обнажающееся тело, и Нерида вздрагивала от прикосновений его языка. Кнопки сдавались одна за другой, но девушка не могла больше ждать. Она распахнула рубашку и выгнулась дугой, подставляя грудь под его поцелуи.

– А теперь попробуй сказать, что ты уедешь!

Нет, не могла она сказать этого. Рот, прижавшийся к ее соскам, руки, срывавшие с нее рубашку, не давали солгать.

Он отбросил одеяло, позволяя Нериде уйти, но она воспользовалась свободой лишь для того, чтобы еще теснее прижаться к нему.

– Ну, скажи, что ты не хочешь меня, что уедешь и никогда не вспомнишь об этом…

Нерида блаженно застонала, когда кончик языка прикоснулся к розовому бутону, венчавшему ее белоснежную грудь. Она стащила с себя рубашку, изо всех сил швырнула ее к ногам и попыталась снять со Слоуна трусы. Он не пошевелился, чтобы помочь ей, и Нерида злобно чертыхнулась. Не отрываясь от ее соска, Слоун довольно хмыкнул и слегка приподнял бедро. Через секунду трусы оказались там же, где и рубашка. Наконец-то…

– Значит, да? – спросил Слоун поднимая голову и переключаясь на другой сосок.

– Да, да! Пожалуйста, Слоун…

– Нет, – спокойно заявил он. – До тех пор, пока ты не ответишь на мой вопрос.

Длинные, искусные пальцы погладили ее живот, бедро, колено и вновь вернулись назад, к кудряшкам, в которых скрывался источник ее страсти. Эта ласка была сладкой и неописуемо мучительной. Казалось, у нее внутри все раскалилось от жгучего, яростного пламени.

– Говори! – приказал он. Голос Слоуна предательски дрогнул: страсть испепеляла Макдоноха ничуть не меньше, чем Нериду. – Говори, что ты остаешься!

– Нет, нет, не могу! – простонала она. – Я не могу остаться здесь!

– Ты останешься со мной.

– Да, но только не здесь! Они ненавидят и меня, и тебя… Слоун, не надо портить нашу последнюю ночь. Или люби меня, или дай уйти…

– Я никогда не дам тебе уйти – поклялся Слоун, набрасываясь на нее.

Сердце Нериды отчаянно колотилось, легкие не успевали наполняться воздухом. Она повернула голову и впилась зубами в мускулистое, мокрое от пота мужское плечо.

– Дикарка, – прошептал Макдонох, покусывая ее ухо.

– Зверь, – откликнулась Нерида.

– Не могу жить без тебя. – Он ткнулся носом ей в шею и покачал бедрами из стороны в сторону.

– Слоун, не говори этого!

Он провел губами по лбу девушки и пробормотал ей в макушку:

– Ничего не поделаешь. Я люблю тебя. Хочу, чтобы ты стала моей женой, матерью моих детей…

Каждое слово этого признания сопровождалось все более страстным поцелуем, заставлявшим ее забыть обо всем на свете.

– Говори, – хрипло прошептал он. – Говори, сможешь ли ты уйти от меня. Говори сейчас, когда ты моя, а я твой.

Он двигался в такт этим словам, доводя ее до последнего экстаза. Пальцы Нериды впились в его плечи, тело выгнулось датой.

– Оставайся, Нерида. Оставайся со мной.

Надо ответить ему, пока она окончательно не потеряла голову.

– Нет, Слоун, не могу, – выдохнула она. – Не могу, не могу…

– Можешь. Говори, ну, говори же!

Но было уже поздно. Сладостная судорога свела ее тело. Последние слова Слоуна заглушил пронзительный крик. И этого он уже не выдержал.

Нерида открыла глаза и недоуменно мигнула. Вокруг было темно. Она слегка пошевелилась.

– Ты что? – спросил Слоун.

– Какая темень…

Оба лежали на спине, накрытые простыней.

– Ты сделала важное открытие, – поддразнил он, целуя ладонь Нериды. – Это означает, что у нас еще уйма времени. Как мы им распорядимся: поспим немного или?..