«Мир Приключений» 1977 (№22) - Николай Коротеев

— Да вы просто волшебница! — ахнул Бен.

Ирина не ответила. Прислонившись к камню рядом с матерью, не сводившей с нее глаз, она баюкала маленькую, гладила пупырчатые, как у цыпленка, крылышки, тонкие поджатые ножки, все это крохотное доверчивое тельце — первого представителя первого поколения, родившегося на этой планете. Этой малышке будет уже легче: ей не придется переучиваться, не придется приспосабливаться. Она с первого дня своя в этом суровом мире, который ей не будет казаться таким суровым.

Молодая мать все так же не сводила с нее тревожных глаз. Крылья ее вздрагивали. Ирина отдала ей детеныша, проверила, хороша ли подстилка, и поднялась на нош.

— Папаша очень уж беспокоился, — заговорил Бен, по-мальчишески ухмыляясь. — Трента его не подпускает, а его как магнитом тянет. Полночи бегал вокруг них, как на привязи. Сделает шаг вперед — и отскочит. Наберется храбрости, еще шаг — и опять назад. А потом схватил палку, встал перед гнездом и такую рожу скорчил — не дай бог подойти. Уже утром понял, что никто не угрожает его семье, и улетел за добычей. Что-то долго не возвращается.

— И не вернется. Подрался с пахуном, — коротко пояснила Ирина.

Теперь ей была ясна цепь событий. Лидо вылетел за едой для Тренты. В одиночку. Был вынужден вылететь, потому что остальные были сыты после вчерашней охоты. Каждый получил свою долю, но Лидо поделился с Трентой… Одна доля на двоих! И никому в голову не пришло его сопровождать. Ах, Бен, Бен, когда же ты научишься… Паря над лесом в поисках вкусных жирных белок, Лидо встретил пахуна, направлявшегося к становищу. Ни одни хищник планеты не нанес гарпиям такого урона, как пахуны. Пахуны и черные бабочки. Вероятно, зверь случайно шел в ту сторону, но Лидо этого не мог знать. И он пошел на смерть, лишь бы отвратить опасность от своего гнезда. Пошел на смерть потому, что почувствовал себя… Ах, если бы знать, кем он себя почувствовал!

— Накормил Тренту? — спросила Ирина у ошеломленного Бена и, узнав, что нет, пришла в ярость. — Это же первый детеныш, первый!.. А мать с утра голодная. И костер погас, дров не удосужился запасти. Чем ты здесь занимаешься, хотела бы я знать?

И пока Бен метался по склону, то собирая сучья, за которыми от растерянности не догадался послать робота, то вытаскивая из устроенного в пещере ледника продукты, Ирина быстро приспособила над костром треногу, вскипятила котелок воды, бросила туда мясо.

Трента отлично понимала, для кого это делается. И не смогла выдержать. Голод погнал ее к человеку. Поднявшись с подстилки и крепко прижимая к себе детеныша, она неуверенными шагами, пошатываясь, спустилась к костру.

— Давай, давай! — подбадривала ее Ирина, высыпая в котелок концентраты. — Теперь-то ты не откажешься от горячего. Может, поймешь, наконец, что вареное мясо вкуснее.

Тренте было уже все равно, вареное или сырое. Она беспрепятственно позволила забрать у себя детеныша и торопливо сняла котелок с треноги. Ирина отметила, что, хотя она впервые проделывает эту операцию, движения у нее четкие и уверенные. Голод — лучший учитель. Запустив лапу в варево, гарпия жалобно вскрикнула, и ее лицо, так похожее на человеческое, искривила гримаса боли. Тихонько повизгивая, она трясла лапой и дула на обожженные пальцы.

— Ничего, ничего, Трента, думай, как лучше сделать, соображай. — Ирина подтолкнула к ней толстую ветку, и гарпия поняла. Схватила ветку, выловила ею кусок мяса и, дав ему остыть, жадно съела.

На запах подошли другие гарпии. До этого они сидели в отдалении, внимательно наблюдая за происходящим на площадке. Впрочем, подошли не все, только самые «разумные», самые восприимчивые. Для каждой у Ирины нашлись сладости и ласковое слово. Слово — это было обязательно. С гарпиями полагалось разговаривать в любой удобный момент. Привыкнув к чужой речи, понимая ее, они скорее обретут свою. Достаточно ли Бен уделяет внимания этому важнейшему аспекту их работы? Положение в этом племени больше всего беспокоило Ирину. Это племя (или еще стая?) не числилось в передовых. То, что Трента сняла котелок и действовала палкой — уже не показатель прогресса. Другие племена давно прошли эту стадию. Но вот на охоте большинство гарпий этого племени все еще полагается на силу когтей и мощь крыльев. Даже Лидо вылетел невооруженный… И очень плохо, что еще ни одна гарпия не подбросила в костер даже самой маленькой веточки, хотя холодными вечерами они частенько теснились у огня. Это, к сожалению, присуще пока всем племенам.

Истратив все запасы Бена, Ирина накормила супом каждую гарпию. Не часто это удавалось. Обычно никто не соглашался первым отведать человеческой еды. Зато если находился смельчак, побуждаемый сильным голодом, за ним к котелку тянулись все. А вместе с вареным мясом они постепенно привыкали к концентратам из овощей и злаков. К счастью, гарпии не успели «специализироваться» на какой-либо одной пище, иначе все попытки сделать из них разумных были бы заранее обречены на неудачу. Здесь, на новой планете, где каждый кусок свежего мяса доставался трудной ценой, они всё чаще ели фрукты и коренья.

Глядя на их круглые, коротконосые, зубастые лица, Ирина вдруг поймала себя на том, что совершенно не отличает их от человеческих. Привычка? Нет. Собаку, например, никогда не поставишь на свой уровень. Она дошла до вершины своего развития, выше ей не подняться. Гарпии находятся на самой нижней ступеньке разумной эволюции, и впереди у них тысячевековой путь… Теперь это ясно. Если еще три года назад кое-кто сомневался, то сейчас каждому бросаются в глаза перемены и в облике, и в поведении крылатых. Руки, способные создавать! Еще ни одно, даже самое примитивное орудие не было изготовлено сознательно, но готовыми палками и камнями гарпии пользуются вовсю, причем выбирают камни поострей, а палки с утолщением на конце, которыми удобнее убивать. И еще у них сильно развиты лобные доли мозга — участки, ведающие самосознанием, самоограничением, сдерживанием страстей и эмоций, без чего невозможна жизнь в коллективе. Неандертальцы вымерли именно потому, что у них лобных долей почти не было.

Бен с деловым видом возился у нижнего входа в пещеру, хотя делать ему там было абсолютно нечего. Совсем растерялся парень. Ирина жестко усмехнулась. Ничего, такая встряска ему полезна. Что-то он в последнее время распустился. На Базу летает чуть ли не каждый день, будто бы за инструкциями, и такие взгляды кидает на начальника отряда, что яснее не скажешь… Счастье еще, что Василий ни о чем не догадывается… А может, и догадывается, но не желает вносить сложности и в без того трудную жизнь отряда, верит жене. После Такрии, после корабля ящеров что может их разлучить? Но Бен, Бен! Мальчишка! А здесь это непозволительная роскошь. Здесь надо быть мужчиной. И забыть себя. Полностью отдаться делу. А он даже за костром не следит. Костер должен гореть днем и ночью. С него начинается цивилизация.