Наруто. Пробуждение Воли - Данил Максимов

Слышен был всхлип безутешной и напуганной еще совсем молодой девушки, которой следовало максимум счастливо растить детей, но никак не сталкиваться с подобным. Хотя когда это жизнь вообще была справедлива? Вопрос философский, ответа на него искать не буду. После небольшой паузы отец ответил маме:

– Стоп, не разводи панику любимая! Я все решу, не сразу, но точно решу. А сейчас криками не буди ребенка. Он нас тут подслушивает.

Обратился отец уже ко мне, повернувшись в мою сторону. Мама всхлипнула и подбежала, начав меня обнимать, заверяя скорее себя, что все будет хорошо. Успокоив дыхание папа, глядя мне в глаза, заговорил максимально уверенно:

– Сын, мы со всем справимся, пока точно не о чем беспокоиться, я все решу, ты ведь веришь мне?

Я его похолодевший взгляд выдержал, и просто кивнул. На что он среагировал:

– Ну, вот и хорошо, а сейчас давайте решать проблемы постепенно, по мере их поступления.

Говоря это, папа выглядел старше, чем я привык его видеть, лет на пять, а его светло голубые глаза как будто посерели, словно небосвод затянутый хмарью. Я понимал, что сейчас у отца есть целая куча не ясных проблем. Поэтому я захотел помочь разобраться с одной из них.

Собравшись с мыслями, я пересказал свои наблюдения по поводу их проблем с чакрой.

Папа меня выслушал, задавая уточняющие вопросы, на которые я старался максимально подробно отвечать. Например, касательно того, где проходят каналы с чакрой к маминым глазам, примерно оценивал диаметр каналов. Всю информацию отец записывал. Когда же я сказал что могу видеть письмена его печати, он, явно воодушевившись, передал свой блокнот мне. Что бы я записал все кандзи, что смогу прочитать, а те, что не смогу постараться максимально точно изобразить…

Ушло на это несколько часов времени и двадцать листов бумаги, я обходил отца с разных сторон, отмечая и рассказывая про некоторые нюансы. Например «мембраны» печати на ногах отца были будто растянуты, и на ладонях также. Папа это прокомментировал:

– Похоже это следствие моих тренировок. Теперь я лучше понимаю, как именно эта печать работает… Мне нужно время.

И отец, отложив все обязанности, зарылся в изучение перерисованных мной печатей. Увлекся так, что даже внимания не обращал на ползающую по нему Акане. А та, словно обезьянка перемещалась по папе, то за волосы, то за уши подергает. Улыбка как-то сама наползла на лицо, и я забрал малышку, и посадив на спину начал катать. Так нас и застала мама, что вернулась с занятий в школе.

– Развлекаетесь, это замечательно, сейчас быстро сварганю лапшу со свининой.

Мама собиралась пойти в сторону кухни, когда я попросил ее принести мне карту с географией мира. Удивишись, мама уточнила:

– Для чего она тебе нужна?

Качнув плечами, ответил односложно:

– Да любопытно просто.

Она недолго смотрела на меня, после чего сказала, что принесет копию карты, когда ее перерисуют, пока у нее есть только одна, но за пару недель ее скорее всего скопируют.

Мама ушла, вроде бы улыбаясь и ведя себя, как ни в чем не бывало. Но в ее движениях замечал нервозность и мандраж. Я мог представить себе чувства, что испытывают родители. Так же понимал, что не хочу подвергать их опасности от раскрытия их родословных.

Ужинали мы в тишине, тягучей такой. Нарушаемой лишь тихим шебуршанием Акане. Не видя смысла скрывать свои домыслы, решился рассказать, что просто не могу перекрыть поток для глаз…

Родители замерли, проверить сказанное они никак не могли, не было у них не навыков, не знаний. Мама положила свою ладонь поверх моей и начала меня успокаивать:

– Все хорошо, маленький, мы точно все решим. Ты не переживай, ты уже у нас большущий молодец!

Вечер прошел сумбурно, родители пытались придумать способ как бы меня сейчас спрятать, и как обучать, и вообще? Как собственно дальше жить.

А я занялся уже привычным истязанием себя, для возможности поспать нормально, и дать возможность поспать родителям. Дальнейшее развитие этой жизни выглядело печально – я инвалид, человек уже обагривший свои руки кровью, причем детской в том числе. Более того, я не смог уберечь человека, что назвал своим «господином»… Когда эти мысли начали подводить организм к истерике, эмоции в раз отсекло, и я захотел спать. Бороться со сном желания не возникло, во время сна, мысли в голову не приходят, но перед этим еще раз просмотрел свой список. Дописав пару строчек, наконец-то уснул.

Следующее утро снова началось не с кофе, а обсуждения идей, как пробудить мамин источник. Папа смотрел на расписанные листы с расчетами. Внимательно смотря в мои глаза спросил:

– Сын, как ты считаешь, мама сможет разрушить «парус» на одном из моих тенкецу, ну или хотя бы проткнуть его?

Ответ на этот вопрос для меня был очевиден:

– Нет, у нее совсем нет чакры, которой она способна оперировать.

Услышав мои слова, он нахмурился, и уже собирался что-то сказать, но я продолжил говорить, не давая ему вставить слово.

– Но подобное могу попробовать провернуть сам, я ведь уже умею оперировать чакрой, еще тогда в лесу научился. Будет тяжеловато, из-за сработавшей печати, но думаю, возможно. Мои тенкецу закрыты в принципе тем же способом что и у тебя. Но что ты хочешь этим добиться?

Отец слегка отклонился назад, сидя в позе лотоса и двумя руками начал трепать волосы у себя на затылке:

–Нуууу. Просто ты сказал, что чакры во мне много, а у мамы совсем мало, а что если «напоить» ее источник моей чакрой вдоволь, может тогда и глазам хватит и источник пробудится наконец-то?

Слова отца заставили задуматься. Если хотя бы мама сможет пробудиться, это уже хорошо, снизит риск для ее здоровья, плюс чакра в целом благотворительно влияет на пользователя. И это тоже хорошо укладывалось в постепенно созревающий план действий. Но все же решил уточнить:

– Так ведь и я, могу такое попробовать провернуть?

Отец покачал головой:

– Ни в коем случае. Все эксперименты вначале на мне, потом возможно на маме, и лишь потом, после оценки последствий… Только потом будем экспериментировать на тебе, обкатка перед сестрой.

На последних словах, его лицо разгладила улыбка.

Спорить с отцом не стал, да и не