Песнь мятежной любви (СИ) - Райль Регина

— Майя, — Эми не скрывала, что поражена. — Честно говоря, не думала, что когда-нибудь услышу от тебя извинения вообще, а тут такие бурные эмоции. Ты меня удивила.

Так и знала, что не поверит. Я на её месте тоже не поверила бы. Сухарь-Майя просила прощения? Сейчас мироздание пойдёт трещинами.

— Сама в шоке, слушай. Но я не обманываю. Эми, если решишь, что я больше тебе не подруга… — голос сломался, и я не договорила.

— Ты о чём, дурёха? — укоризненно причмокнула та. — Ты по-прежнему моя лучшая подруга, и я никогда не считала иначе. Тоже хорошо, кстати, помотала тебе нервы своим молчанием. Разозлилась и закинула в чёрный список. Майка, ты была как фурия, никогда прежде так не ярилась! Боже, будто год назад было! Я уже и сама хотела позвонить, вот честно. Думала, на концерт к вам приду, в «Hurricane». Я у Влада всё выспросила. Про папу твоего тоже знаю, очень сочувствую. Хорошо, что обошлось.

— Да, спасибо, — когда Эми прорвало, у меня с души покатились камни. Их набралось гораздо больше одного: целая каменная река стронулась с места и, громыхая, понеслась вниз. Как я была рада слышать голос подруги, как счастлива её искренним бесценным эмоциям!

— Блин, как же я соскучилась! — взвизгнула Эмилия и хлюпнула носом. — Чеши скорее ко мне, сейчас напьёмся! Мне столько тебе надо рассказать!

— И мне тоже, — улыбнулась я. — Жди, скоро буду.

Хорошо, когда есть с кем поделиться. Эми ждал поток информации об учёбе, семье, группе, концерте. Но не о моей несчастной любви. Эту тайну я глубоко похоронила в сердце и придавила тяжёлым камнем. Никто не сдвинет.

Глава 22 — Искушение

Я хлопала не жалея ладоней. Себе и остальным участникам нашей кроссовер группы. Какие же мы молодцы! Сам себя не похвалишь — никто не похвалит. Мы только что отыграли генеральный прогон и остались довольны результатом.

Разгорячившись, я сняла с плеча ощутимо потяжелевшую за час басуху, оттянула ворот футболки и подула внутрь, а потом приложила прохладное предплечье ко лбу. На улице пекло́, а я до сих пор в кожухе ходила, сумасшедшая. Жертва стиля.

Убрав волосы от лица, я скрутила их в жгут и откинула на спину. Длинная шерсть отросла, пора переходить на «летний режим». Вон Родион давно виски выбрил и балдел.

Лицо и обнажённые плечи парня блестели от пота. Я дурела, глядя на его фигуру в обтягивающей майке и узких джинсах. Какой он был жаркий сам по себе. Пришлось отвернуться, чтобы не перегореть.

— У меня для вас хорошие новости, ребята. Мы готовы выступать, — заявил Антон, вставая из-за ударки. — Концерт через два дня. Всем быть. Больше реп не будет.

— Класс! Уже не терпится, — сказала я, сматывая и кладя шнур на комбарь.

— В первый раз всегда так, — Марс зажал во рту сигарету, поэтому я еле поняла, что он сказал. — А потом становится «очередным» выступлением.

— Да не болтай, — Родион достал и себе сигарету, взял зажигалку. — Никогда к этому не привыкнешь. К предконцертной суете — ещё может быть, но выходить на сцену волнительно хоть в первый, хоть в пятьдесят первый раз. Мне, по крайней мере, — пожал он плечами и поймал мой взгляд. Помедлил и протянул раскрытую пачку: — Пойдёшь с нами, Майя?

Чёрт, я так пялилась на белую надпись «Rock'N'Roll» на той самой зажигалке, от которой прикуривала в больнице, будто вспомнила, как хорошо/плохо мне было тогда с Родионом. Дура дебильная. Мало что ли ему провокаций?

Я натянуто улыбнулась и мотнула головой, упаковывая басуху в чехол.

— Майя же не курит, перегрелся что ли? Пошли уже, харе красоваться, — проворчал Марс, первым выходя из гаража.

— Действительно, что-то я попутал, — задумчиво проговорил Родион и кинул куртку на усилок. Ещё один любитель попариться в коже днём.

Парень едва сдерживал улыбку, поэтому смотрел вниз, вбок, куда угодно, лишь бы не на меня. И хорошо. Я знала, одного взгляда ему хватит, чтобы разулыбаться, а мне — пропасть. История с больницей останется нашей маленькой тайной, не совсем романтическим, но всё же приключением. Через которое мы прошли вместе. И я с приятной тоской хранила эти воспоминания.

— Родион, сегодня твоя очередь Ивану ключи сдавать, после нас никто не репает, — крикнул ему Женя в след. — Замок от гаража на колонке.

— Хорошо, сдам, — послышалось с улицы.

Отлично! Я вздохнула с облегчением. Родион, оставался, значит, можно было не переживать, что увяжется за мной. Я боялась оставаться с ним наедине. С репетиций уходила, всегда приклеиваясь к кому-нибудь. Как только Родион пропадал из поля зрения, я успокаивалась. Прям жить легче становилось.

Короче, надо драпать, пока он курит.

Быстро попрощавшись с остальными, я вылетела на улицу. Махнула парням и едва не побежала из гаражного лабиринта, поднимая ногами вихри песка. Я чувствовала взгляд в спину и боялась споткнуться. Не знаю, правда ли он смотрел или я снова всё придумала, но оборачиваться и проверять не стала. Выдохнула, только завернув за угол. Фух, кажется, вырвалась.

Подтянув лямку гитарного чехла на плечо, я пошла к остановке. Но на полпути резко остановилась, хватившись куртки. Сбежала так быстро, что оставила её в гараже. Хотелось громко и много материться. Позвонить Тиму, чтобы забрал, я не могла — телефон остался в кармане кожанки, вместе с ключами от дома. Забрать в другой день тоже не представлялось возможным — репетиций больше не будет. Мало того, я, кажется, ещё «джек» на комбаре забыла.

Я резко развернулась и поспешила обратно. Надеюсь, успею до того, как все разойдутся. Точнее, не все. Я молилась, чтобы остался ещё хоть кто-нибудь, помимо того, кому нужно закрывать гараж. Не улыбалось мне подобное уединение.

Я подошла к распахнутым дверям гаража и прислушалась. Тихо, никаких голосов. Чёрт, и откуда у народа такая прыть, когда не надо? То часами собираются, то уже слиняли все. С глубоким вдохом я шагнула внутрь. Прислонила басуху к стене и прошла в основное помещение. Вдруг мне повезло, и Родион тоже куда-нибудь свалил?

Зря надеялась. Он был здесь, оттаскивал микрофонную стойку на возвышение ударной установки. Стоя там, парень казался безмерно высоким. Я едва оторвала от него взгляд — так он в тот момент был красив. Держал спину прямо, голову гордо. Аристократ в рокерских шмотках.

Сердце заколотилось, будто я пробежала стометровку за десять секунд. Я так долго избегала этого момента и вот нарвалась сама. «Спасибо» тебе в очередной раз, Вселенная!

Мой забытый шнур лежал на комбаре, рукав куртки свисал на пол с дивана. Отлично! Действую по плану: как можно незаметнее хватаю вещи и даю дёру. Чего я вообще так боялась Родиона? Не станет же он мне в любви признаваться, не дурак.

Но прокрасться к усилителю не удалось — не умела Майя бесшумно передвигаться — зацепилась за кабель и прошуршала подошвой по каменному полу. Твою дивизию!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Майя? — Родион обернулся. — Ты же вроде ушла. Забыла что-то?

— Да, куртку, — пролепетала я, бочком пробираясь к дивану. — И шнур. Что-то рассеянная я сегодня. Волнуюсь, наверное, из-за завтрашней защиты, — я нашла оправдание и так осталась им довольна, что даже пошутила: — И как только басуху не забыла.

— Это же твой родной инструмент, — улыбнулся Родион, сходя с возвышения. — Что ж, ни пуха.

— К чёрту, — проговорила я с чувством, обращая это и к пожелавшему удачи парню. Улыбка вышла вымученной и, естественно, вызвала вопросы:

— Майя, у тебя в порядке? — обеспокоенно спросил он.

— Всё хорошо. Просто жарко, пить хочется, — я облизала сухие губы.

— Это точно, — кивнул Родион, поворачиваясь в сторону.

Мне показалось, или он посмотрел на мои губы? Нет, глупо так думать. Волосы скользнули по шее, и он движением руки убрал их. А я так и впилась взглядом в фигуру парня. Забрав свои вещи, я попятилась на выход медленными неуверенными шагами, а Родион внезапно пошёл по диагонали от меня, будто собирался зайти за спину.