Современный шведский детектив - Пер Валё

— О прошлой пятнице?

Мауритсон беспокойно заерзал на стуле. Он поглядел на Бульдозера, на Рённа, опять на Бульдозера, наткнулся на холодный взгляд голубых глаз Гюнвальда Ларссона и потупился. Тишина. Наконец Бульдозер снова заговорил:

— Дада, о прошлой пятнице. Не может быть, чтобы господин Мауритсон не помнил, чем он занимался в этот день… А? Разве можно забыть такую выручку? Девяносто тысяч — не безделица! Или вы не согласны?

— Какие еще девяносто тысяч? Первый раз слышу!

Мауритсон явно хорохорился, и Бульдозер продолжал уже без елея:

— Ну конечно, вы понятия не имеете, о чем это я говорю?

Мауритсон покачал головой.

— Правда, не знаю.

— Может быть, вы хотите, чтобы я выражался яснее? Господин Мауритсон, вы этого хотите?

— Прошу вас, — смиренно произнес Мауритсон.

Гюнвальд Ларссон выпрямился и с раздражением сказал:

— Хватит представляться! Ты отлично знаешь, о чем речь.

— Конечно, знает, — добродушно подтвердил Бульдозер. — Просто господин Мауритсон ловчит, хочет показать, что его голыми руками не возьмешь. Так уж заведено — поломаться для начала. А может быть, он у нас просто застенчивый?

— Когда стучал на своих приятелей, небось не стеснялся, — желчно заметил Гюнвальд Ларссон.

— А вот мы сейчас проверим. — Бульдозер подался вперед, сверля Мауритсона глазами. — Значит, тебе надо, чтобы я выражался яснее? Хорошо, слушай. Мы отлично знаем, что это ты в прошлую пятницу ограбил банк на Хурнсгатан, и отпираться ни к чему, у нас есть доказательства. Грабеж дело серьезное, да, к сожалению, этим не ограничилось, так что, сам понимаешь, ты здорово влип. Конечно, ты можешь заявить, что на тебя напали, что ты вовсе не хотел никого убивать, но факт остается фактом, и мертвеца не воскресишь.

Мауритсон побледнел, на лбу заблестели капельки пота. Он открыл рот, хотел чтото сказать, но Бульдозер перебил его.

— Надеюсь, тебе ясно, что в твоем положении юлить не стоит, только хуже будет. У тебя есть один способ облегчить свою участь — перестать отпираться. Теперь понял?

Мауритсон качал головой, открыв рот.

— Я… я не понимаю… о чем вы толкуете. — выговорил он наконец.

Бульдозер встают и заходил по кабинету.

— Дорогой Мауритсон, мое терпение беспредельно, но я не переношу, когда человек глуп как пробка.

По голосу Бульдозера чувствовалось, что даже у беспредельного терпения есть предел.

Мауритсон все так же качал головой, а Бульдозер, важно прохаживаясь перед ним, продолжал вещать:

— Мне кажется, я выразился достаточно ясно, но могу повторить: нам известно, что ты явился в банк на Хурнсгатан. Что ты застрелил клиента этого банка. Что тебе удалось уйти и унести с собой девяносто тысяч крон. Это точно установлено, и тебе нет смысла отпираться, только хуже будет. Зато, если ты перестанешь юлить и признаешься, тебе это зачтется — в какойто мере, конечно. Но одного признания мало, ты должен помочь полиции, рассказать, как все происходило, затем — куда ты спрятал деньги, как ушел с места преступления, кто тебе помогал. Ну, теперь до тебя дошло?

Бульдозер прекратил разминку и снова сел за письменный стол. Откинувшись в кресле, он посмотрел на Рённа, потом на Гюнвальда Ларссона, словно ждал аплодисментов. Но лицо Рённа выражало только сомнение, а Гюнвальд Ларссон ковырял в носу с отсутствующим видом. Образцовый по ясности и психологической глубине монолог не был оценен по достоинству. «Бисер перед свиньями», — разочарованно подумал Бульдозер и снова повернулся к Мауритсону, в глазах которого смешались недоумение и страх.

— Но я тут совершенно ни при чем, — горячо произнес Мауритсон. — О каком таком ограблении вы толкуете?

— Кончай вилять. Сказано тебе — у нас есть доказательства.

— Какие доказательства? Не грабил я никаких банков и никого не убивал. Чертте что.

Гюнвальд Ларссон вздохнул, поднялся и стал у окна, спиной к остальным.

— С таким, как он, да еще вежливо разговаривать, — процедил он через плечо. — Врезать ему по роже — сразу все уразумеет.

Бульдозер жестом успокоил его.

— Погоди немного, Гюнвальд.

Он уперся в стол локтями, положил подбородок на ладони и озабоченно посмотрел на Мауритсона.

— Ну так как?

Мауритсон развел руками.

— Но ведь я ничего такого не делал. Честное слово! Клянусь!

Лицо Бульдозера попрежнему выражало озабоченность. Но вот он нагнулся и выдвинул нижний ящик стола.

— Значит, клянешься… И тем не менее я оставляю за собой право сомневаться.

Он выпрямился, бросил на стол зеленую брезентовую сумку и торжествующе уставился на Мауритсона, который глядел на сумку с явным удивлением.

— Дада, Мауритсон, как видишь, всё налицо.

Он аккуратно разложил на столе содержимое сумки.

— Парик, рубашка, очки, шляпа и, наконец, самое главное — пистолет. Что ты скажешь теперь?

Мауритсон ошалело переводил взгляд с одного предмета на другой, внезапно он изменился в лице и застыл, бледный как простыня.

— Что это… что это значит?.. — Голос его сорвался, он прокашлялся и повторил вопрос.

Бульдозер устало поглядел на него и повернулся к Рённу.

— Эйнар, проверь, пожалуйста, — свидетели здесь?

— Угу, — сказал Рённ, вставая.

Он вышел из кабинета, через несколько минут снова появился в дверях и доложил:

— Угу.

Бульдозер сорвался с места.

— Прекрасно! Сейчас мы придем.

Рённ скрылся, а Бульдозер уложил вещи обратно в сумку и сказал:

— Ну что ж, Мауритсон, тогда пройдем в другой кабинет, устроим небольшой показ моделей. Ты идешь с нами, Гюнвальд?

Он ринулся к двери, прижимая к себе сумку. Гюнвальд Ларссон последовал за ним, грубо подталкивая вперед Мауритсона.

Кабинет, в который они вошли, находился по соседству и мало чем отличался от других служебных помещений уголовной полиции. Письменный стол, стулья, шкафы для бумаг, столик для пишущей машинки. На одной стене — зеркало, оно же окно, через которое можно было наблюдать за всем происходящим из соседней комнаты.

Стоя за этим потайным окном, Эйнар Рённ смотрел, как Бульдозер помогает Мауритсону надеть голубую рубашку, напяливает ему на голову светлый парик, подает шляпу и темные очки. Мауритсон подошел к зеркалу и удивленно воззрился на свое отражение. При этом он глядел прямо в глаза Рённу, и тому даже стало не по себе, хотя он знал, что его не видно.

Очки и шляпа тоже пришлись Мауритсону в самый раз, и Рённ пригласил первого свидетеля — кассиршу из банка на Хурнсгатан.

Мауритсон стоял посреди комнаты, сумка на плече; по команде Бульдозера он начал прохаживаться взад и вперед.

Кассирша посмотрело на него, потом повернулась к Рённу и кивнула.

— Присмотритесь хорошенько, — сказал Рённ.

— Ну конечно, она. Никакого сомнения. Может быть, только брюки были поуже, вот и вся разница.

— Вы совершенно уверены?

— Абсолютно. На сто процентов.

Следующим был бухгалтер банка.

— Это она, — решительно произнес он после первого же взгляда на Мауритсона.

— Вы должны посмотреть как следует, — сказал Рённ. — Чтобы не было никакой ошибки.

Свидетель с минуту глядел, как Мауритсон ходит по комнате. — Она, точно она. Походка, осанка, волосы… могу поручиться. — Он покачал головой. — Жалко, такая симпатичная девушка.

Всю первую половину дня Бульдозер продолжал заниматься Мауритсоном; было уже около часа, когда он прервал допрос, так и не добившись признания. Правда, он не сомневался, что сопротивление Мауритсона скоро будет сломлено, — а впрочем, доказательств и без того достаточно.

Задержанному позволили созвониться с адвокатом, после чего его отправили в камеру предварительного заключения.

В целом Бульдозер был доволен достигнутым, и, наскоро проглотив в столовой рыбу с картофельным пюре, он с новыми силами приступил к следующей задаче — охоте на шайку Мурена.

Колльберг крепко потрудился и сосредоточил крупные силы в двух главных точках, где ожидалось нападение: на Русенлюндсгатан и в окрестностях банка.

Мобильные отряды получили приказ быть наготове, но так, чтобы не привлекать внимания. На случай, если грабителям все же удастся улизнуть, на путях отхода устроили моторизованные засады.

В гараже и на дворе полицейского управления на Кунгсхольмене даже ни одного мотоцикла не осталось, весь колесный транспорт вывели и расположили в тактически важных пунктах города.

Бульдозер в критические минуты будет находиться в управлении, следить по радио за ходом событий и принимать участников ограбления по мере их поимки.

Члены спецгруппы разместились в самом банке и вокруг него. Кроме Рённа, которому поручили патрулировать на Русенлюндсгатан.