Проклятая война - Джефф Карлсон

Перестрелка позади них продолжалась еще почти час. Винтовки трещали и бахали. Беглецы не раз останавливались и оглядывались, пытаясь понять, где идет бой. Кэм думал и о том, сколько еще людей наблюдает со стороны. Две группы, не считая Гаскелла? Неужели скауты успели так широко разнести вакцину? Он и сам не знал, какой ответ хотел бы услышать. Самолеты наверняка загонят всех выживших в тот же отвесный лабиринт хребтов и ущелий, где прятались беглецы, — а сейчас каждый человек представлял собой угрозу, в той или иной степени. Однако все они имели право на жизнь. Кэм злился на Гаскелла, но теперь, когда эти люди остались позади, радовался, что помог им.

Он прошел полный круг. Спасая их, Кэм спасал себя. Рут всегда оставалась для него на первом месте, но эти две цели сливались в одну.

Было бы преступлением бросить кого-то над барьером. Разве не ужасно наблюдать за вторжением и не иметь возможности спастись или уйти? От одной этой мысли по телу Кэма пробегала дрожь. Они почти добились своего. Еще неделя, еще месяц, и вакцина распространилась бы на сотни километров, среди тысяч людей. Вторжение все перевернуло. Оно грозило погубить больше американских жизней, чем взрыв в Лидвилле. Рут была права. Как только новый враг вакцинирует достаточное количество своих солдат, он получит возможность посадить людей на самолеты и отправить обратно в Китай или Россию, чтобы расконсервировать тамошние ракетные базы.

Сколько времени это займет? Несколько часов, чтобы пересечь океан, еще несколько часов, чтобы зарядить установки в пусковых шахтах и перенацелить межконтинентальные баллистические ракеты. Самолеты могли улететь из Калифорнии еще вчера, но вполне вероятно, что силы повстанцев на территории США контролируют часть ядерного арсенала. Может, по Азии или Европе уже нанесли ядерные удары, чтобы подорвать боеспособность врага и предотвратить новое нападение? Может, США уже стерли с лица земли Гималаи или афганские горы. Тогда флот захватчика — лишь последние остатки противника, и долго они не продержаться.

Эта жестокая мысль утешила Кэма, потому что опять нахлынула боль. Ухо горело от наночумы, а вторичная инфекция жгла пальцы руки. Они вновь забрели в горячую точку.

Рут тоже это почувствовала. Она ковыляла боком, как краб, пытаясь не наступать на левую ногу и, скрючившись, стучала гипсом по ребрам, чтобы заглушить боль. А виноват был Кэм. Опять его вечное желание защитить Рут. Он выбрал более ровный участок долины, потому что идти тут было легче, но забыл про гирлянды выцветшего на солнце пластика, свисавшие с деревьев. Ударная волна, похоже, закрутилась здесь смерчем, раскидав мусор и оставив после себя высокую концентрацию наночастиц, а до барьера было далеко. Из деревьев тут преобладали желтая сосна и сосна Ламберта, а подлесок стал густым и зачастую непроходимым.

— Извини, — выдохнул Кэм, вглядываясь в длинные тени.

Юноша поднял голову, высматривая мусор в ветвях — сигнал опасности, — но его маска отсырела, а очки запотели. Отупев от усталости, он пытался двигаться как можно быстрее.

И завел всех прямиком в колонию муравьев.

Десятки бурых песчаных куполов торчали из земли — приплюснутые, очищенные от травы и мусора круги размером с хлебницу. Красные земляные муравьи. Они выели большую часть кустарника на своей территории и повредили немало сосен. Кэм, на бегу глядевший вверх, инстинктивно отпрыгнул на чистое место.

Муравьи облепили их ступни и лодыжки, прежде чем кто-либо успел заметить опасность. Затем насекомые забрались в штанину Ньюкама и принялись кусаться и жалить. Сержант завопил:

— Ааааааа!

Ньюкам, развернувшись, принялся хлопать по ноге. Рут упала. Кэм вцепился в ее куртку, но удержать не сумел. Земля шевелилась под ногами. Муравьи затянули ее живым ковром, красным, блестящим, колышущимся. Они со всех сторон набросились на женщину.

— Боже, Боже, о Боже! — вскрикнула она.

Насекомые забрались и в рукава Кэма, за шиворот и за пояс. Он вытащил Рут из муравьиного месива и принялся одной рукой отряхивать ее одежду. Бесполезно. Оба они были покрыты крошечными телами, и корчащаяся масса кишела повсюду вокруг них — на земле, на деревьях.

Ньюкам обхватил Рут со спины, и Кэм отбросил их обоих в сторону.

— Идите! — крикнул он, используя свой рюкзак как дубинку, чтобы сбросить с Рут как можно больше муравьев.

Ему нужен был бензин, упакованный во внешний карман. Кэм выплеснул жидкость на землю перед ними, как можно ближе. Он двигался очень неуклюже: рюкзак в одной руке, муравьиные укусы, как иглы, жалят щеки, запястья и шею. Они уже почти добрались до края колонии. Кэм видел чистый участок впереди, но между ними и безопасным местом все еще оставались полтора метра обезумевших насекомых.

Он выстрелил из пистолета в горлышко опустевшей канистры. Пары бензина вспыхнули, огонь обжег щеку и волосы. Миниатюрный взрыв заставил его раскинуть руки и крутануться назад, сбив всех троих с ног прямо в рваное пламя.

— Вставайте! — проревел Ньюкам, но когда Рут, спотыкаясь, попыталась подняться, Кэм ударил ее по ногам.

Женщина горела — и жар, вместе с ударом, произвели именно тот эффект, на который рассчитывал Кэм. Муравьиная масса под ними съежилась, обожженная и полураздавленная. Кэм снова швырнул Рут на землю. Затем приподнял и опять бросил. Они катались по площадке, брыкаясь и размахивая локтями, чтобы сбить пламя с одежды, а заодно раздавить забравшихся внутрь муравьев.

Однако колония не сдалась. Слева на них хлынула еще одна красная река. Рут взвыла, колотя рукой по уху Кэма и отчаянно пытаясь встать на ноги.

Ньюкам, перегнувшись через них, выстрелил в грязь из своей штурмовой винтовки. Грохот был оглушительный. Сержант за пару секунд расстрелял весь магазин. Пули, словно лопата, выбили земляной фонтан, отшвырнув волну муравьев. Это дало беглецам всего пару мгновений. Муравьи взяли завал штурмом — но люди успели. Они кинулись прочь. Они выжили. Но над ними, как флаг на флагштоке, поднимался дым.

— Нам нельзя останавливаться, — задыхаясь, прохрипел Ньюкам.

Он тащил Рут и Кэма вниз по склону. Затем и Кэм подхватил сержанта, когда тот врезался плечом в упругую ветку сосны и чуть не отлетел в сторону.

— Дымовое облако, — продолжил Ньюкам.

«И наши выстрелы», — подумал Кэм, но в голове все настолько смешалось, что он и не пытался озвучить это.

Наночума ненадолго завладела его телом. Муравьиные укусы обожгли кожу, как брызги кипящей воды. Теперь — по ощущениям, вечность спустя — боль проходила, но она отняла много сил. Все трое двигались как пьяные. Беглецы волочили ноги по земле, а Рут шаталась, то и дело натыкаясь на Ньюкама или Кэма. Левый рукав у нее прогорел насквозь. Все они были покрыты грязью и копотью.

А потом Рут потеряла сознание.

— Уходите как можно дальше, — сказал Ньюкам. — Я вас найду.

Но Кэм думал о другом. Рут очнулась, однако сознание ее было спутанным. Когда юноша откинул ее капюшон и расстегнул куртку, чтобы сбить жар, она простонала:

— Сенатор. В два часа.

Ему оставалось лишь надеяться, что они не попадут в горячую точку. Лихорадка и обезвоживание тоже могли убить женщину, а ее бред пугал Кэма. Вряд ли Рут способна пройти больше нескольких сот метров. А он знал, что не пронесет ее и пары шагов.

Ньюкам собирался выгадать для Рут и Кэма как можно больше времени. Они уже не раз использовали уловку с насекомыми, так что сержант хотел раскидать последние запасы жира и сахара по горному склону. Новые тучи обезумевших муравьев и других тварей должны отвлечь внимание преследователей. А если нет, Ньюкам думал увести их в сторону, стреляя из винтовки. Каждый из мужчин взял себе одну портативную рацию, а затем они поровну разделили запасное снаряжение и батарейки.

— Вот.

Ньюкам взвесил два тощих пакетика смеси «Кул-Эйд» в ладони, прежде чем передать их Кэму.

— Съешьте это. Отдай большую часть ей, но сам тоже съешь немного.

Затем он встал и перекинул винтовку через плечо.

— Я догоню вас ночью.

Кэм поднялся как раз вовремя, чтобы окликнуть сержанта, пока тот не отошел слишком далеко.

— Эй, — позвал он, думая обо всем, что произошло между ними, — о том, что видел и о чем думал, но никогда не произносил вслух. — Будь осторожен.

Ньюкам кивнул.

— Просто идите вперед.

Внезапно она вышли к шоссе, и Кэм замер в нерешительности, оглядывая гладкую черную полосу асфальта. Дорога образовала узкий двухполосный коридор, ведущий через лес. Юношу потянуло туда как магнитом. Рут едва не падала, мешком повиснув на нем. Кэм снова взглянул на дорогу. По этому ровному, пустому покрытию они могли бы шагать быстрее, но и заметить их было бы намного легче. Надо оставаться среди кустарника и деревьев.