Хранительница 2. Месть волчицы - Walentina

— Не хочешь мне поведать за какие именно?

Я смотрела на него и до конца не могла поверить в то, что это тот самый Макс. Все пыталась понять какой он — настоящий: тот, что был милым и чутким парнем там в лесу, или вот этот, что сейчас сидит рядом, смотрит немного лениво и в то же время пристально, словно изучая, вновь.

— Что? Неужели ты не можешь привести хоть один пример, из-за чего дала мне по морде? Неужели я был прав? — с надменностью поинтересовался он, приняв мое молчание за очередную ложь.

— От чего же? — хмыкнула, поднимаясь и отходя к окну. Сидеть напротив под его пристальным взглядом я больше не могла, вот и решила, что не видя его, мне будет легче говорить. — Просто пытаюсь понять: с чего лучше начать. С того, как все эти годы оплакивала любимого и рассказывала сыну, какой у него храбрый и сильный был отец, или, может, лучше начать с нашей встречи после стольких лет? А может, вспомнить о твоей паре, что была предназначена с самого рождения? — ненадолго замолчав, я следила за тем, как солнце медленно клонилось к горизонту.

— Я могу перечислить много примеров, кроме того, что касается Глеба. И ты не вправе в чем-то обвинять ни его ни меня, — заявила, бросив взгляд через плечо, заметив как недобро блестят его глаза, после чего вновь отвернувшись, продолжила' — Я пробыла в обличии волка всего ничего, но мне этого вполне хватило, чтобы понять, насколько сильное у вас обоняние, — проговорила негромко, а после чего добавила. — Впрочем, как слух и зрение.

— Это ничего не доказывает! — бросил он.

— Вот не нужно, ладно? — попросила, обняв себя руками. — Я бы и не пыталась оправдываться… хотя и не пытаюсь на самом деле. Знаю, что ты мог прекрасно по запаху определить, что на тот момент близости с Глебом у меня не было.

— Я повторюсь, это ничего не доказывает! Ты пробыла в лесу неизвестно сколько, а после была у Михалыча, к тому же, перелет… Да все что угодно! Запах мог выветриться, — проговорил он, в конце почти рыча.

— Думай, что хочешь, мне все равно, — негромко сказала, заметив вдалеке знакомый силуэт, рядом с которым шла невысокая девушка. — Поскольку именно он был все это время рядом со мной, именно Глеб защищал и поддерживал нас, в то время когда ты развлекался со своей парой, не имея смелости прийти и выяснить отношения. — ни капли не кривя душой, призналась я в симпатии к Глебу.

— Значит, вот как, — неожиданно раздалось совсем рядом. — Теперь ты защищаешь его и ненавидишь меня, — усмехнулся он. — Странно, да? Ведь когда-то было все наоборот.

— Было, — не стала отрицать правду. — Когда-то я полюбила очень сильно, готова была умереть ради этой любви, а сейчас… — не договорив, я замолчала, не зная, что можно сказать, поскольку сама не знаю, что именно хочу сейчас.

— А сейчас? — спросил Макс, от которого все же не укрылось то, что я не сказала.

— Не знаю, — ответила, пожимая плечами. — Раньше для меня существовал только Максимка, а сейчас его нет. Сейчас для меня самое важное вернуть сына.

— Что будет, когда это случится? Когда мы найдем сына? — спросил он, и я почувствовала едва ощутимое прикосновение. Он прикоснулся к шее, проведя линию к тому самому месту, где когда-то оставил укус. — Что будет с нами?

— С нами? — удивленно переспросила, развернувшись к нему.

Я смотрела на него и не понимала, что он хочет сказать этими словами? Неужели он надеется, что у нас может что-то быть после всего, что я узнала? Он что, думает, что я смогу вот так взять и все забыть? Вычеркнуть из памяти пять лет жизни? Или сделать вид, что не видела Дарину?

— Макс, все, что между нами могло быть, закончилось в тот самый момент, когда ты умер.

— Но мы же можем попробовать? — то ли спросил, то ли предложил он, схватив меня за плечи и притягивая к себе. — Карин, у нас есть сын и…

Оказаться вновь в его крепких руках было так волнительно и непривычно, что я не сразу смогла оттолкнуть, освободиться от таких желанных и в то же время чужих объятий.

— Нет! — перебила его, все же вырываясь и отходя в сторону. — Я не могу так! Понимаешь? Не могу вычеркнуть из памяти все это! — почти прокричала ему в лицо.

— Я не прошу забыть, — сказал он, приближаясь. — Просто дай нам шанс. Я знаю, ты сильная и справишься со всем, тебе просто нужно время. Я не буду настаивать или торопить тебя, — прошептал Макс, медленно обнимая меня, словно опасаясь, что вновь оттолкну. — Пообещай, что подумаешь, не отталкивай меня.

Я смотрела на него и не понимала, всерьез ли он мне только что это предложил. Внутри царил полный хаос: с одной стороны все мое естество так и тянулось к нему, желая вспомнить, каково это любить и быть любимой, вновь испытать то чувство счастья и наполненности, а с другой стороны…

— А как же Дарина? — поинтересовалась и тут же попыталась освободиться от его объятий, но меня не выпустили, лишь сильнее прижали к себе.

— Забудь о ней! — рыкнул он недовольно. — Между нами не было ничего серьезного и быть не может.

— Ничего, кроме постели? — хохотнула нервно, утыкаясь лбом ему в грудь. Я понимала, что меня он просто так не выпустит, поэтому решила воспользоваться моментом и насладиться недолгой, но желанной лаской. — К тому же, мне кажется, что Дарина так не думает, — все же призналась в том, что заметила в ее взгляде и поведение.

— Тебе кажется. — вернул он мою же фразу.

— Хотелось бы в это верить, — прошептала едва слышно, и, как обычно, от чуткого слуха оборотня ничего не укрылось.

— Так верь, — произнес он как ни в чем не бывало.

Как же у него все просто. Хочешь, чтобы было по-твоему, просто верь в это и оно так будет. Как в сказке ей-богу! А как же чувства несчастной девушки? Он использовал ее на протяжении стольких лет. Я понимаю, что без пары он бы не выжил, Михалыч рассказывал об этом, но это не значит, что Макс должен был для этого спать с ней и давать какие-либо надежды!

— Карин… — хотел что-то сказать Макс, но его перебил Глеб, так и не дав этого сделать.

Не знаю, что еще хотел добавить Макс к уже сказанному, и как