Феномен Собянина. Кто делает президентов - Алексей Кунгуров

Мужская половина смотрела настороженно. Мужики нутром почувствовали, что этого политика Папой в статье не назовешь.

А Владимир Зуйков сиял. Он торжественно представил Сергея Собянина журналистам, и по его лицу чувствовалось, что он искренне счастлив. Ему грезились перспективы профессионального роста.

— Задавайте вопросы, коллеги, только не забудьте назвать фамилию и газету или телеканал, который вы представляете, — попросил он и сел рядом с Собяниным.

Установилась психологическая пауза. Все думали, что Собянин скажет хотя бы вступительное слово, а уже потом будет отвечать на вопросы. Журналисты попросту растерялись. Они шли знакомиться и не готовы были что-то спрашивать по делу. Собянин молча ждал. Пять секунд, десять. Наконец он оглядел полный зал, произнес вполголоса фразу: «Я и не знал, что в Тюмени так много журналистов», — затем встал и сказал: «Раз вопросов нет, пресс-конференция закончилась». И быстро пошел к выходу. Ничего не понимающий Володя Зуйков побежал его догонять.

В зале — гробовое молчание. Всем стало ясно: руководить областью будет человек из другого теста. И вообще, теперь все будет по-другому.

Зуйкова вышвырнули из свиты победителей первым. Никаких должностей по линии средств массовой информации он не получил. А через четыре года вообще исчез с телеэкранов и газетных полос. Он все надеялся, что его куда-то возьмут и куда-то поставят. Затем из свиты начали исчезать куда более значимые фигуры, чем Зуйков. Свои посты потеряли все, кто при Леониде Рокецком осмелился встать на сторону Собянина. Генерал ФСБ — Антипин, генерал милиции — Борисов, генерал по линии здравоохранения — Гонцов и еще с десяток людей, которые после выборов были включены в команду, а потом один за другим из нее отчислены. Все эти люди не были святыми. Они предали Рокецкого, их предал Собянин — как говорится, получили по заслугам. Никто из них, скорее всего, до сих пор не понимает, что механизм карьерного роста таких людей, как Сергей Собянин, состоит из деталей, среди которых систематическое предательство — одна из главных деталей. Без нее механизм не придет в движение. Вспомните автомат Калашникова. Ведь не приклад или прицельная планка в нем главное. Не так важно, крепко ли ты держишь его в руке или какой остроты твое политическое зрение. Даже не боек, то есть пробивная сила характера и ума, самая главная деталь; хотя без нее, конечно же, порох не загорится и пуля не полетит к цели. Самое главное во всех автоматах — стальная пружина под крышкой ствольной коробки. Именно она делает из винтовки автомат.

Пока Сергей Собянин движется по ступенькам политической карьеры, он должен предавать автоматически. Раз за разом, шаг за шагом. Дал очередь предательств — завоевал новую высоту.

Новая политическая мораль труднее всего укладывалась в сознании ветеранов партийной журналистики. Работал в Тюмени много десятилетий один из них — Дмитрий Гультяев. Во время Великой Отечественной воевал танкистом, горел, чудом остался жив. Пережил сталинизм, хрущевизм, брежневизм. В 2000 году был заместителем редактора. Плотно сотрудничал с КГБ и ФСБ, но при этом оставался неплохим мужиком. Мог стакан водки в своем кабинете с корреспондентом засадить, стучал регулярно, но по-доброму, без злобы и сладострастия.

Лишнего о хороших мужиках старался не настукивать. Рокецкого он недолюбливал. Почему? Трудно сказать. Может, было что-то личное. В принципе, Рокецкого есть за что как любить, так и ненавидеть. Мужик еще тот, к тому же к своим подчиненным в юбках, бывало, лез под эти юбки, как клещ.

Так вот, когда Гультяев получил от своего шефа в ФСБ задание «мочить» Рокецкого на страницах той самой «Тюменской правды», редактор которой получал зарплату из Салехарда, Дмитрий Георгиевич развил бурную деятельность. Писал статью за статьей, поднял в атаку советы ветеранов, землячества, еще каких-то общественников, которых знал в огромном количестве и которые его знали и к его голосу прислушивались. В победе Собянина на выборах среди избирателей южной части области, где собственно находится Тюмень, роль Гультяева — первейшая.

После выборов этот гвардеец партийной печати ждал большой человеческой благодарности. В структуру этой благодарности, по советской традиции, должны были входить: загородное застолье с пожиманием руки и большим мужским спасибо, отдых в санатории, помощь в улучшении жилищных условий, денежная премия или подарок в размере автомобиля. Когда-то парт-боссы подарили ему автомобиль, но это было давно и машина уже разваливалась.

Из этого набора Гультяев не дождался ничего. Вообще ничего. Ни пожимания руки, ни спасибо. Как и всем членам редакции газеты, ему выдали премию в размере 200 рублей. От обиды ветеран слег и вскоре — умер.

Не знал ветеран, что у системщика Собянина не заложено в системной программе такого условия, как установление человеческих отношений с элементами системы и выполнение моральных обязательств, из которых и состоит понятие «человеческие отношения».

Ветеран в этой системе выполнил роль чипа. Получил импульс, возбудился, ретранслировал сигнал по заданным направлениям, перешел в режим ожидания и потух за ненадобностью.

Вскоре вся тюменская журналистика будет переведена на такую систему обслуживания пользователя — губернатора Сергея Собянина. Пять лет назад журналистская братия Тюмени представляла из себя островок вольности, этакую Запорожскую, вернее Зауральскую Сечу, где каждый был вооружен до зубов своими перьями и камерами и каждого тянуло прославиться в очередном боевом набеге на власть. Кто-то был знаменит тем, что в годы перестройки возглавил Народный фронт и «мочил» местное политбюро, другой издал трилогию «Слой», в которой смело упоминал пофамильно весь слой местных «мандаринчиков». Насмотревшись телеприключений московских «Кукол», тюменские ребята в меру своего таланта вовсю дергали ниточками газетных публикаций и телепередач кукол тюменского политического театра. Такая демократическая атмосфера начала складываться в Тюмени очень давно. И заслуга в этом, как это ни покажется странным, первого секретаря обкома Геннадия Богомякова. Он семнадцать лет руководил областью.

Это при нем был создан Западно-Сибирский нефтегазовый комплекс, за счет которого сейчас держится на плаву весь российский народ, а некоторые его небритые представители не только держатся на плаву, но и рассекают моря и океаны на самой дорогой в мире яхте.

Управленческий талант Богомякова — не чета карьеристским способностям политических шабашников типа Неелова, Филиппенко или Собянина. Он создавал для страны единый мощный, передовой комплекс. А эти пешки пришли на готовое, разодрались в споре, кто у них главный, разрушили цельность единого нефтегазового организма, а теперь каждую свою попытку вновь сшить разорванные куски пиарят как управленческий подвиг. Поскольку Сергей Собянин системщик, он так глубоко и разносторонне подал в прессе свою работу по сшиванию разорванных кусков, что подвиг единения Севера и Юга области теперь приписывают исключительно ему. Он раз за разом обставлял Неелова и Филиппенко на поворотах.

Первый секретарь обкома КПСС Геннадий Павлович Богомяков был демократом по совести. Только этого никто до сих пор не понимает. И он сам не понимает. Живет себе тихо в небольшом доме под Тюменью. Выращивает диковинную картошку и брезгливо здоровается за руку с теми губернаторами-«комсомольцами», которые испоганили труд всей его жизни.

При нем член бюро обкома, редактор главной партийной газеты области Виктор Горбачев мог в газете накануне выборов написать в статье, что он лично не хочет голосовать за кандидатуру первого секретаря горкома по таким-то и таким-то соображениям. Попробовал бы Горбачев сейчас опубликовать нечто подобное. Хотя бы, например, что по таким-то и таким-то соображениям ему не нравится начальник департамента правительства области по спорту. В тот же день этому заслуженному и очень больному пенсионеру перекрыли бы всякую возможность подрабатывать в «Сибирском издательском доме».

Долгое время Тюменской области везло на руководителей. После Богомякова ее возглавил Юрий Шафраник. Кандидатуры лучше найти было невозможно. Прекрасный нефтяник-практик, специалист мирового уровня, ученый. Он знал стратегию дальнейшего развития единого нефтегазодобывающего комплекса страны. Он составил программу ее реализации и даже попытался приступить к ее выполнению.

Но за черное золото уже началась общероссийская бандитская драка. И семейство Ельцина с дружками уже начали размахивать своими четырехпальцевыми кулаками. А Юрий Шафраник не был ни бандитом, ни карьеристом. Он в ужасе отошел в сторону. О том, чтобы использовать прессу в каких-то разборках или для карьерного роста к постам, которые оборудованы рычагами дележа и перераспределения проданной за рубеж нефти, не могло быть и речи.