Незакатный свет. Записки паломника - Владимир Крупин

Величит душа Моя Господа, и возрадовался дух Мой о Боге, Спасе Моем, что призрел Он на смирение рабы Своей… (Лк. 1, 47–48)

Пресвятая Дева Мария с младенцем и ангелами. Фото Zvonimir Atletic.

Будет ли достроен собор Святой Троицы?

При архимандрите Леониде (Сенцове), в начале XX века, был заложен собор Живоначальной Троицы. Когда смотришь на пространство, занятое собором, на мощь стен и перекрытий, то испытываешь огромное желание, чтобы созидание этого величественного здания во славу Божию было завершено. Вот уже сто лет, как он был начат, а все не окончен. Понятно, что окружающие нас другие конфессии ревнивы к нам, и понятно, что такой собор станет и архитектурным и духовным центром Эйн-Карема. Иначе как объяснить, что свершаются всяческие юридические оттяжки и не дается разрешение на окончание строительства.

Будем верить, что собор будет завершен. Он в верхней части монастыря, перед дорогой. И еще недавно территория и за дорогой была наша. На ней возвышалась башня, которая, как маяк, указывала путь в Горнюю. Теперь это Израиль. А госпиталь «Хадасса», выстроенный женской сионистской организацией, – это тоже владения монастыря.

Снизу нас плотно подпирает католический монастырь «Целование». На границе с ним православный пещерный храм святого первомученика, первомонаха, первоапостола, последнего пророка Ветхого Завета, первого пророка Нового Завета, славного Предтечи пришествия Иисуса Христа – Иоанна Крестителя. Здесь был дом святых праведных Захарии и Елисаветы. Очень трогательны и молитвенны службы в этом храме 7 июля в день Рождества святого и 11 сентября в день Усекновения его главы, по новому стилю.

Будем молиться за монахинь

Жизнь в Горней очень нелегкая. Ночами воют шакалы, и бесстрастная ночная хозяйка монастыря Найда гоняет их. Заползают змеи. Случаются тарантулы. По сеткам, закрывающим окна, бегают ящерки. Часто дует хамсин, горный ветер, приносящий тончайшую пыль, вредную для легких. Зима – это влажность, вызывающая простудные заболевания. И постоянная работа, несмотря ни на что.

Будем поминать матушку Георгию с сестрами. Дай Бог, чтобы от наших молитв им становилось бы немножко легче. Но когда начинаешь сочувствовать сестрам, они дружно возражают:

– Что вы! Здесь так хорошо. Здесь всегда что-то цветет.

– А что?

– Почти всегда бугенвиллия, бордовая, белая и розовая. А в феврале цветет бело-розовыми цветками миндаль… Это незабываемый аромат! Оливы цветут скромно и запах скромный, а приглядишься – такая красота. В апреле-мае цветут кактусы – цветы у них огромные, листья колючие и толстые, как лопухи. А уж когда зацветают олеандры!.. Ой, анемоны забыла, это же почти зимой, в церкви на Прощеное воскресенье обязательно анемоны. А в марте – маки. Крупные, сантиметров двадцать в диаметре. Летом жарко, цветения меньше, но травы, когда сохнут, так дивно пахнут… солнцем, горами, небом.

Смоковница Закхея. Иерихон

– А смоковница как цветет?

– Очень незаметно. А поглядишь – уже и плоды. Наши смоковницы не обманывают, плодоносят.

– А вы давно здесь? – спрашиваю одну из монахинь.

– Ой, – говорит одна из них. – По земному-то, может, и давно, а у Бога хоть бы один денек.

Кирие, элейсон!

Наши совместные службы с православными греками постоянны на Святой земле. Монахини Горней знают многие греческие песнопения и, конечно, всю литургию. Но уже и греки, взятые в плен красотой церковно-русского языка, понимают наши службы. Молитвенный припев: «Кирие, элейсон» – «Господи, помилуй» – на литургии оглашенных и литургии верных, сменяется благословением греческого епископа, которое он возглашает по-русски: «Мир всем!» И монахини отвечают также по-русски: «И духови твоему!»

Горненское пение – оно не какое-то особенное, оно – молитвенное, растворенное в молитве. Безыскусно, без каких-либо ухищрений, модуляций прямо из сердца льется ручеек молитвы. Очень нежно, трогательно, ангельски. Часто кажется, что с монахинями поют дети. Нет, это подпевают Ангелы.

Последний раз паломники слышат монашеское пение после последней трапезы, в трапезной. По традиции монахини поют для паломников давний стих «Прощание с Иерусалимом»:

«Сердцу милый, вожделенный

Иерусалим – святейший град,

Ты прощай, мой незабвенный,

Мой поклон тебе у врат…

Правдой землю ты наполнил,

Возвестил Христов закон,

Нам же живо ты напомнил,

Что в тебе страдал Сам Он.

Этим сердцу ты дороже,

Выше всех мирских красот.

Как я счастлив, дивный Боже,

Видеть верх Твоих щедрот».

И Иерусалим отвечает:

«Прощай и ты, любимец мой,

Счастливый тебе путь.

Когда приедешь ты домой,

Меня не позабудь».

Надо ли говорить, что слезы льются из глаз и паломников, и монахинь. Невелик срок – десять или двенадцать дней, но как все сроднились, стали навсегда близкими душевно и сердечно.

Н.А. Кошелев. Не плачьте, дщери Иерусалимские! 1899. Картина в церкви Святого Александра Невского на Александровском подворье в Иерусалиме

Место спасения души

Диавол властвует в мире. Деньги, похоть, гордыня. Чрево вытесняет душу. Музыку Небес глушит грохот преисподней. Но Господь не оставил любящих Его. Такие места, как Горняя, – это места нашего спасения. Надо помогать Горней. Как? Как получится. Но главное – молиться за нее.

Небесный Ангел-Хранитель монастыря, конечно, святой Иоанн Креститель. Он являлся уже не одной игумении монастыря, благословляя на труды и дни. А еще монастырь незримо хранят усопшие здесь и преданные здешней сухой земле монахини. Особенно почитается могилка двух монахинь, матери и дочери, Вероники и Варвары. На могилке их всегда горит золотистая лампадочка. Это мученицы уже нашего времени. Совсем недавно они были зверски убиты. Кем? Слугами сатаны. Которые не пойманы доселе. Да и вряд ли кто их и ловит.

В храме идет вечерняя служба. Подъезжает опоздавший мужчина. Он русский, женился несколько лет назад на еврейке. Уже дети.

– Конечно, тоскую по Родине, – говорит он. – А куда денешься, по любви женился. Езжу раз в два года. А сегодня опоздал, потому что жену на шабат отвозил. Я ж водила. Что в Союзе был, что тут. Но тут на дорогах больше хамства.

Притом знаем, что любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу (Рим. 8, 28)

Горненский женский монастырь. Храм всех Святых, в земле Российской просиявших. Эйн-Карем. Фото Simply rose.

Да. Сегодня пятница, канун иудейской субботы. Это значит, что из еврейского селения, что за источником Пресвятой Девы, будет всю ночь доноситься гром и грохот децибелов музыки шабата.

– Так и живут, – весело говорит мужчина. – Тут один поэт еще из Союза приехал, сочинил фразу, теперь все повторяют: «От шабата до шабата брат обманывает брата». Я же здесь, если бы не монастырь, волком бы завыл.

Перед сном игумения благословляет одну из монахинь обойти монастырь по всему периметру. Монахиня идет с иконой Божией Матери. Встречные благоговейно прикладываются к святому образу.

В храме читается Псалтирь. Монахини расходятся по кельям. Легкий ветерок летит сквозь колокольню, ему еле слышно откликаются колокола. И только, может быть, голубочки слышат эти тихие звуки. Да Ангелы.

Щит на вратах Царьграда

Собор Святой Софии. Стамбул. Фото Simm.

Собор Святой Софии. Стамбул. Фото Truuman.

Царьград, Византия, город императора Константина, Константинополь, Стамбул… Как ни назови тебя, а все стоит в тебе храм святой Софии, в котором крестилась святая равноапостольная княгиня Ольга, в котором слушали литургию русские послы и не знали, где они: все еще на земле или уже на небе. Здесь причастилась на дорогу в неведомую, но уже родную Русь сестра императоров Византии Анна, уезжавшая в жены Владимира, великого князя северной, загадочной страны.

София! Обступили тебя как штыки исламские минареты, превратили тебя в музей, но как же рвется к тебе сердце, как хочется молиться на твои алтари и представлять, где же то место стены, куда ушел православный батюшка, вышедший с причастной чашей к молящимся, а в это время в храм святой Софии ворвалась турецкая конница. Ушел священник в камни, они сомкнулись за ним, спасая тело и кровь Христовы, и мы верим – выйдет батюшка и дослужит православную литургию.

С первого раза я не смог попасть в храм святой Софии. Три года назад я трое суток глядел с корабля на храм. Но на берег турки не пустили. Причем держали в Босфоре и брали за это деньги. За что? За то, что занимаем место на рейде. А не пускали почему? Не были согласны с нашей политикой в Чечне. Нынче они с ней согласились и пустили. А тех, кстати, кто ехал к ним за товарами, они пускали всегда. Но это к слову.