Знак Единения - Юлия Морозова

– Чего? – угрюмо спросили оттуда.

– Есть пошли.

– Не хочу!

– Вот и замечательно, мне больше достанется, – философски заметила я, пристраивая поднос на прикроватном столике. – К тому же, когда ты помрешь голодной смертью, я смогу сделать из тебя зомби, который будет беспрекословно таскать за меня сумки.

– Ты не посмеешь! – Разгневанная заплаканная Эона появилась на пороге умывальни.

Я предостерегающе махнула куриной ножкой.

– На твоем месте, я бы проверять не стала.

Девушка шлепнулась на кровать рядом со мной и, потянувшись к другой куриной ноге, тихо спросила:

– Зачем?

Мы обе старательно отводили взгляды друг от друга.

– Надо было. – Верьянова фразочка пришлась к месту. Глубокомысленности в ней по-прежнему хватало.

Возня и бренчание во мраке перемежались недовольными возгласами.

– Надевай!

– Сам надевай!

– Малы они мне! Надевай, я сказал!

– Воняет же!

– Это запах благородного рыцарства.

– Видимо, во мне недостаточно благородства.

– Вот и наберетесь, Вашество. Пропитаетесь духом, можно сказать.

– Прекрати меня так называть! И вообще издеваться!

– Как будет угодно моей Императрице.

– Тьфу на тебя!

Долгие препирательства в почти абсолютной темноте привели-таки к желанному Верьяном результату: жаркий, вонючий, потный поддоспешник сел на меня как влитой. Наемник взялся за кирасу. Было такое чувство, что под ее весом я ушла в пол на пару сантиметров. Парень заскрипел следующей железякой. В конюшне было практически ничего не видно, но Илиш безошибочно находил нужные завязки.

– Локоть согни, – скомандовал он.

– Все равно мне не нравится, как попахивает твоя идея, – пожаловалась я. – В этих доспехах точно кто-то помер. От старости.

Верьян хмыкнул:

– Не волнуйся, детка, когда я свернул шею их хозяину, этот цветущий мужчина был только в ночной рубашке.

В прежние времена я напустилась бы на парня с упреками в жестокости. Но… то было раньше.

– Надеюсь, тело припрятал?

– Обижаешь, детка.

– А со слугами что? – Я стала до циничности практичной.

– Эти щедрые люди с радостью поделились с нами вещами – они им теперь без надобности.

– Понятно…

Мы надолго замолчали. В окружающей темноте особенно отчетливо было слышно бряцание доспехов, всхрапывание потревоженных лошадей и наше недовольное сопение.

Скрипнула дверь, заставляя нас затаить дыхание.

– Вы там скоро? – нервно спросила Эона, вертя головой в попытках увидеть хоть что-нибудь в темном нутре конюшни. – Я уже здесь замерзла совсем.

– По-о-оы-ы а-о-о-ы. – Верьян как раз что-то мудрил с завязками подшлемника.

Светлое пятно дверного проема стало шире.

– Что?!

– Почти… закончили. – Цепкие пальцы Илиша наконец освободили мой подбородок, и я смогла нормально разговаривать. Однако на голову мне тут же нахлобучили шлем. Хорошо еще забрало не опустили.

– Все, детка, можешь валить, – великодушно разрешил наемник.

Я попыталась как можно более бесшумно подобраться к двери.

«Крался по деревне трактор». Удачное сравнение.

У меня как раз было такое ощущение, что от издаваемого мной лязга всполошится все поселение.

А ведь нужно еще взгромоздиться на лошадь!

Слава всем святым и тому же Единому, мне удалось-таки это сделать. Правда, только с помощью Верьяна и подруги. Не будем уточнять с какого раза.

ГЛАВА 13

Поселение осталось далеко позади. Рассвет подкрался незаметно: небо, которое еще недавно было цвета переспелой черники, вспыхнуло холодным неприветливо-осенним утром. Дорога петляла по лесу, чья листва давно променяла легкомысленную зелень на роскошные «багрец и золото». Моя лошадь шла степенно, не торопясь. Неся двойную ношу и поэтому отставая, брела вторая. К утру подморозило, листва хрустела под копытами. А в доспехах (точнее, в поддоспешнике) было тепло, почти жарко. К запаху я тоже уже притерпелась, поэтому чувствовала себя вполне сносно.

Мы с Эоной со вчерашнего вечера так и не разговаривали. Вернее, общались только по необходимости. Объяснения типа «это совсем не то, что тебе показалось» ни к какому результату не привели. А еще я постоянно ловила себя на мысли, что то и дело задерживаю взгляд на губах Верьяна и тут же отвожу и краснею… Вот хмарь!

Повинуясь какому-то предчувствию, я резко натянула поводья. Лошадь заплясала на месте – у ее копыт, подрагивая древком, взрыла землю стрела. За первой полетели остальные. Животное поднялось на дыбы. Скрипуче взмахнув руками, под аккомпанемент вскрика Эоны, грудой железа я брякнулась на землю. Дыхание прервалось, чтобы вернуться через мгновение – вместе с болью в ребрах.

Смотря сквозь решетку забрала на небо, с тем же, кстати, стальным оттенком, я лежала неподвижно, приходя в себя после падения и сосредотачивая в солнечном сплетении тугой комок Силы. Драться в этом обмундировании не представлялось возможным.

Мимо летели стрелы, раздавался лязг мечей и вскрики, а я лежала, как перевернутая черепаха. Попутно злилась, концентрируя энергию для удара.

– Эй, Проклятый, не пырни знакомого! – прозвенел чей-то веселый голос, перекрывая шум драки.

– Если только по старой памяти! – откликнулся Илиш.

– И не вздумай перекидываться, у меня душа впечатлительная – еще спать потом не смогу.

Комок концентрируемой Силы перестал расти, пока я настороженно прислушивалась к завязавшейся беседе.

– Вот еще, для всяких тут перекидываться! Опаздываешь, Ломаный, – проворчал Верьян. – Я уж думал, Хантир, что тебя прирезали где-то дорогой.

– Точно-точно, прирезали Хантира, – с притворным сожалением вздохнул невидимый для меня мужчина. – Еще по прошлому лету. Говорят, некто Верьян Илиш лишил бедолагу жизни и получил за это от Гильдии хорошие денежки.

– Деньги плохими не бывают, – поддакнул наемник. – И человек наверняка тоже был хороший. Империи достойно послужил – разбойников истреблять надобно. Нещадно.

– Что ж ты мертвецу тогда весточки посылаешь, помощи просишь? – насмешливо уточнил все тот же голос. – На тот свет торопишься, с переправой помочь надо?

Мне надоело лежать бесполезным металлоломом, распираемым сконцентрированной Силой.

– Это мне помочь надо, – встряла в чужой разговор я. – Эй, Илиш, подсоби благородному рену! А то я ж поднимусь самостоятельно и разнесу все здесь к хмаровой матери!

Наемник, не торопясь, подошел ко мне и потянул за руку. Другую подхватила Эона, и меня с лязгом поставили на ноги.

Доспехи надоели хуже нравоучений отца Ванхеля в Святую неделю! Я раздраженно откинула забрало и с интересом воззрилась на Верьянова знакомца.