Ателье царских прикидов - Дарья Калинина

Ах, вот кто так неумно шутит спозаранку над Маришей! Следователь, который ведет дело об ограблении в музее. А при чем тут убийство? Кого-то убили? Или это такая неудачная аллегория?

– Доброе утро, – на всякий случай поздоровалась со следователем вежливая Мариша, памятуя, что в любой ситуации вежливость не помешает.

Похоже, сработало. Следователь не ждал от нее такого хода и заметно стушевался.

– Какое уж оно доброе! Зачем вы это сделали?

– Что сделала?

– Прекрасно знаете!

– Нет, не знаю!

– Вас видели возле его дома!

– Я много где бываю. Выражайтесь конкретней.

– Вам что, показалось мало, что мы никак не можем найти пропавшие из музея сокровища? Вам захотелось еще добавить нам перчика?

– Вы это о чем?

– Об убийстве Бубенцова! О чем же еще!

У Мариши даже дух перехватило. Ну и дела! Бубенцова убили! И Крошев, похоже, не шутит. А ведь она только вчера разговаривала с Бубенцовым, и он был вполне даже жив и здоров.

– Вот именно! – закричал следователь. – Признавайтесь, зачем вы это сделали?

Но Мариша на провокацию не поддалась и в панику не ударилась. Если бы следователь верил, что это в самом деле сделала она, то он бы не звонил ей сейчас по телефону, а уже ломился бы в двери ее квартиры с бригадой задержания.

Мариша так и заявила следователю:

– Вы же на самом деле не думаете, что это я?

– Не думаю. Но все равно, марш ко мне! И приятельницу вашу захватите.

– Какую?

– Обеих, – устало произнес следователь. – И ту, у которой отца убили. И ту, у которой у жениха сокровища украли.

– Так дело об убийстве Светиного папы передали вам?

– Не нужно злорадствовать. Да, передали. Похоже, все эти дела связаны воедино. Так вы едете?

– Я – да. А со Светой и Ангелиной, боюсь, возникнут проблемы.

В трубке раздался тяжелый вздох.

– Так я и знал! Звоню им обеим, обе трубки не берут. Может быть, вы им позвоните?

Теперь в голосе следователя слышалась просительная интонация. А в вежливой просьбе Мариша людям никогда не отказывала. Почему же и не помочь исстрадавшемуся следователю, которому скинули убийство Виктора Сергеевича? Да еще теперь и Бубенцова повесили.

– Кстати, а как его убили?

– Приедете, расскажу.

И Мариша принялась звонить Ангелине и Свете. Но и ее поджидала неудача. Трубку не брали. Ангелина, как мы знаем, валялась в глубоком обмороке. А Света была так занята похоронами отца и общением с ненавистной ей Ириной Сидоровной, что на трубку, которая тихо пищала в глубине ее сумки, просто не обращала внимания.

– И что делать? – позвонила Мариша Инне. – Следователь требует, чтобы я приехала не одна.

– Я съезжу с тобой.

– Вряд ли его это сильно утешит. Он хочет Свету и Ангелину.

– Но я все-таки поеду.

И Инна сдержала свое слово. Подруги затормозили у отделения милиции одновременно. Как ни странно, пробок на дороге не было. И место для парковки машин у тротуара им тоже удалось найти без всяких проблем. Начало настораживало. К чему бы вдруг такая удача? Наверняка к крупным неприятностям.

– Когда мне везет и в магазин я успеваю войти буквально за пару минут до его закрытия, почти наверняка на выходе, когда я затарилась по полной программе, выяснится, что у меня сломалась машина.

Мариша оказалась совершенно права. Крошев выглядел злым, усталым и раздраженным. При виде Инны он ничуть не утешился, а даже наоборот, разозлился еще больше.

– А вы тут зачем? – поинтересовался он у нее. – Впрочем, ладно. Где остальные?

Он имел в виду Ангелину и Свету.

– Тут, понимаете ли, такая история вышла…

– Кто вышла? Куда вышла? – не расслышал следователь. – А вторая? Что, обе сразу ушли?

– Они недоступны.

– Но может быть, мы сможем вам помочь?

Следователь кинул на Маришу острый проницательный взгляд.

– Начинайте! – кивнул он.

Что тут делать бедной Марише? Она чувствовала, что следователь настроен весьма решительно. И если она вздумает врать или вилять, то дело для нее может кончиться каталажкой. А за решетку даже на несколько дней Марише не хотелось. У нее еще и на свободе было полно дел.

Так что она, стараясь выглядеть предельно искренней, рассказала следователю все. Ну, почти все. Но ему и этого хватило. По мере того как Мариша рассказывала, лицо у следователя вытягивалось.

А когда Мариша закончила свой рассказ, он неожиданно спросил:

– Вы знаете, что мой отец тоже служил в милиции?

– В самом деле?

– Да. И мой дед – тоже.

– И прадедушка небось тоже?

– Тот нет. А знаете, почему?

– Нет.

– Потому что при царе был тот же бардак! – взревел следователь. – Частные сыскные агентства плодились, словно кролики! И путались под ногами у официальных структур, мешая им работать!

Мариша обиделась.

– Это чем же мы вам так помешали?

– Наоборот! Раздобыли кучу улик! – добавила Инна. – И про то, что в дом покойного Виктора Сергеевича кто-то влез ночью и рылся в его бумагах. И про кучу невест у Волкова. И про то, что машина старшего Волкова стояла возле дома Виктора Сергеевича, и про…

– Про машину – это тоже вы?

– А что, вам следователь Зубков не рассказал?

– Не успел, наверное.

Слышать это было немного обидно. Все-таки для Зубкова они с девочками немало постарались. Мог бы и отметить их заслуги. Однако подругам было не привыкать к такому отношению официального следствия. И они знали, что, если сами себя не похвалят, никто их не похвалит.

– Ну так знайте, это мы для него разнюхали. И про Ирину Сидоровну, что она не была любовницей убитого Виктора Сергеевича и, следовательно, завещание у нее фальшивое, тоже мы выяснили.

– Завещание самое что ни на есть подлинное!

– Виктор Сергеевич не стал бы завещать простой сослуживице свою квартиру. У него дочь на этот случай имелась!

– А он это сделал! Завещал! Эксперты не ошибаются! Завещание написано лично рукой Виктора Сергеевича. А потом заверено у надежного нотариуса с безупречной репутацией.

Подруги переглянулись.

– Этого не может быть!

Следователь только фыркнул в ответ.

– Может. Другой вопрос, почему он это сделал. Говорите, дочь свою он любил?

– Очень!

– И разногласий между ними не наблюдалось, особенно в последнее время?

– Уверены!

– И вы уверены, что они с этой Ириной Сидоровной не были любовниками?

– Нет!

– Ладно, приму это к сведению, – великодушно кивнул головой следователь. – Но объясните мне другое!

– Что именно? – насторожились подруги.

– Что вам понадобилось возле дома покойного ныне Бубенцова? Что вы там забыли?

– Это не мы! Это все та же Ирина Сидоровна забыла.

– И что же?

– Голову.

– И сердце.

– Не понял!

Пришлось Марише рассказать непонятливому следователю и про предпринятую ими слежку за Ириной Сидоровной.

– Так, – вздохнул следователь. – Еще и это! Правильно ли я вас понял, вы только что признались мне как минимум в двух противоправных действиях? В несанкционированной официальным следствием слежке за физическим лицом. И в проникновении в его жилище!

– Ничего не несанкционированное. Они же со Светой почти что родственницы! Ирина Сидоровна сама сказала, что она гражданская жена Виктора Сергеевича. А раз так, то Света ее гражданская падчерица, и что же, дочь уже не может прийти в гости к матери и немножко покопаться у нее в шкафах?

– Это… я…

Но подруги не дали следователю возможности возразить им. И продолжали возмущаться в два голоса:

– А слежка на улице вообще полная ерунда! Не следили мы за этой Ириной Сидоровной. Просто случайно так получилось, что нам с ней было по дороге.

– Ладно, ладно, – замахал руками следователь. – Понял, что вы чисты, аки ангелы небесные. Пусть так и будет. Но расскажите мне, как все было.

– Ну да! А вы потом снова начнете пугать нас тем, что мы преступили закон и оказались дома у Бубенцова!

– Как? Вы и к Бубенцову в дом вломились?

Мариша рассердилась.

– Вовсе нет! – воскликнула она. – Он сам меня впустил! Добровольно!

– Но он хоть был при этом жив?

– Ну, вы тоже скажете! Конечно, жив! Как бы он меня впустил иначе?

– Верно, верно, – пробормотал следователь. – Убивать вам его причин не было. Вот если бы туда не вы, а ваша приятельница из музея, эта Ангелина явилась, я бы еще подумал. А вы… Ну какой у вас может быть повод для убийства? Никакого.

– Вот именно. Никакого. А кстати, как его убили?

– Сначала расскажите, о чем вы с ним говорили.

– А мне за это ничего не будет?

– За разговор?

– Ну да.

– Нет, не будет. Обещаю вам, что больше плохого слова от меня не услышите.

И снова в голосе следователя послышались просительные нотки. Вот это другое дело! Когда тебя просят по-хорошему, а не запугивают и не унижают, почему же не рассказать?! И Мариша рассказала. Следователь слушал ее очень внимательно. Не перебивал, не ругался и даже ни разу не чертыхнулся.