Шестой уровень - Фридрих Незнанский

   Минуты через три Сашко и один из парней пошли обратно к деревне. Остальные остались, что-то дымящееся наливают из термоса в железную кружку... Холодно, греются...

— Здесь будем кончать или дальше отъедем?

   — Здесь. Только обождем маленько, пока Егор уведет этих придурков.

   Парни заговорили вдруг в полный голос, так громко, что с ветки над моей головой вспорхнула птица.

   Кого они хотели кончать? Ясно, шо это ловушка, но для кого? Ясно и то, что третьего парня зовут Егором... Кто они такие? И почему Сашко с ними заодно? Он шо, тоже будет кого-то кончать? А Кирюха, Митяй, Венька? Они живы?

   Наверное, много произошло за последние трое суток, очень многое... А может, шо и раньше произошло...

   Ну, жду. Вскоре возвращаются командир и Егор. С ними еще один незнакомый мне мужчина, которого тут же берут под руки и ведут через кладбище...

— Не тяни, — говорит Сашко. — Что за инструкции?

— У меня приказ возглавить вашу группу.

Присматриваюсь внимательно — в этом Егоре шо-то знакомое, где-то я его уже видел...

— Чей это приказ?

— Полковника Савелова...

— Не понимаю... 

Я тоже не понимаю. Шо-то здесь не так... Ох не нравится мне все это...

   Они медленно бредут по тропинке, их голоса затихают. Шо делать? Следовать за ними? Открыться? Или же?..

   Прячась за могильными камнями, пробираюсь по кладбищу. Зловещая обстановочка, ничего не скажешь. Самое место кого-нибудь укокошить.

   ...Они его душили. Один, присев на корточки, держал за ноги, а другой, уперевшись коленом в спину, затягивал на шее удавку. Все это происходило в полнейшей тишине. Отличная работа, сразу чувствуется — школа...

   Их бы можно было уложить двумя выстрелами, но нет... Стрелять нельзя.

   —  Хлопцы, помощь нужна? — Я иду прямо на душителей. — Дайте-ка я вам подсоблю, у меня это неплохо получается.

   Они вздрагивают, оборачиваются в мою сторону, одновременно с этим продолжая свое грязное дельце. А зря. Надо было освободить руки, они бы пригодились.

   Я с разбега всаживаю тому, шо с удавкой, рукоятью пистолета по затылку. Второй не успевает вскочить на ноги — я бью ему носком ботинка под челюсть с такой силой, что он даже пикнуть не успевает, в момент отключается.

   Затем помогаю мужику снять с горла проволоку. Тот выпучил глаза, глотает ртом воздух... Опоздай я на несколько секунд, и он бы отправился на тот свет...

  Парни лежат недвижно. Я склоняюсь над одним из них. В затылке зияет глубокая черная дыра, кровь хлещет... Переворачиваю его на спину. Не дышит. Пытаюсь нащупать пульс. Не нащупывается.

  Бросаюсь ко второму. Очи стеклянные. На губах пена. Под челюстью, там, где должен торчать кадык, — вмятина.

   —  Вы их убили? — говорит мужчина. Он уже очухался, только дышит еще пока тяжко. — Одним ударом?

  Ненавижу убивать, но так уж получилось... Они этого заслуживали, они нечестные...

   —  Я не знаю, кто вы, — он протягивает мне раскрытую ладонь, — но только что вы спасли мне жизнь...

И тут я узнаю его. Капитан «Луча». Значит, ребята все-таки увели его у японцев. А после этого спокойно отдали на заклание, як того бычка?..

— Почему? — спрашиваю, пожимая ему руку.

— Не знаю...

— Кто они?

   — Тоже не знаю... За прошедший день мне сплошь попадаются незнакомые люди. Правда, сейчас мне, кажется, немного повезло.

   — Немного... — я подхватываю его под мышки, рывком поднимаю на ноги. — Можете сами идти?

— Куда?

— Тут неподалеку моя машина.

   Игорь Степанович рассказал мне все, начиная с того момента, когда его корабль развалился надвое. И про бесконечно долгие допросы в японской разведке, и про наркотики, и про побег из отеля, и про вероятный маршрут, по которому поедут ребята: до Сакаты, а там на каком-нибудь судне в открытое море.

   Одного я пока не мог понять — зачем вам понадобилось убивать капитана, да еще так непродуманно, наспех? Ведь по плану его надо было живым доставить в Россию. Живым! Мне вспомнились слова подполковника Чернова: «Уничтожить только в самом крайнем случае, когда поймете, что подобраться к Немому будет невозможно». Странно все это, необъяснимо...

   Мы нагнали вас километрах в двадцати от Иваки. Сели на хвост, держались на порядочном расстоянии, чтобы вы ничего не заподозрили.

   Следом за вами въехали в Фукусиму. Мы видели, как вы бросили автомобиль, как зашли в маленький ресторанчик, как Митяй куда-то исчез, а потом вернулся на синей «мицубиси», как вы сели в нее, как выехали за город, как долго стояли у обочины...

   Мы вели вас до самой Сакаты, до мотеля «Одинокий путник». Я знал, верней, чувствовал — очень скоро шо-то должно произойти, шо-то ужасное, непоправимое...

   Мы заняли удобную позицию прямо напротив входа в мотель и стали ждать.

Дальше вы уже знаете сами...

   А вы думали, шо я предатель... Я не в обиде на вас за это, хлопцы. Честно, не в обиде...

Вот и все. Мне больше нечего сказать.

Глава четвертая ОПЕРАЦИЯ

   — Оставь, чего ты в этот пульт вцепился, как хохол в сало? — Веня попытался отнять у Митяя пульт дистанционного управления. — Дай хоккей посмотреть.

   — Обойдешься. — Козлов напряженно жал на кнопку переключения программ. — Делами заниматься надо, а не хоккей смотреть. Суббота только через три дня будет.

   — Можно подумать, что ты больно серьезным делом занимаешься, — обиделся Сотников.

— Можешь представить.

По всем каналам шли или тупые самурайские боевики, или национальные танцы. Новостей нигде не было. - Ну и какими же?

— Не твое дело.

   — Вениамин. — На камбуз заглянул Турецкий. — Воды вскипяти. Найди аптечку и неси в каюту. Поможешь Василию пулю из Кирилла вытаскивать.

   Над кораблем опять пронеслось звено истребителей. Но на них уже никто не обращал внимания.

   Митяй остался на камбузе один. Сидел и продолжал переключать программы.

   —  Ну давай, давай, где же эти чертовы новости?.. Ага, вот, кажется. — Он зачем-то сделал погромче.

   Как будто мог разобрать, что говорит сухощавый седой японец, все время улыбаясь. Митяй даже не заметил, что за спиной у него кто-то стоит...

* * *

   -Ну что, можно? — Вениамин сосредоточенно смотрел на Васю. — Можно снимать бинты?

   —  Да, можешь пока снимать. Кажется, заснул. — Гладий выложил на жестяной поднос все, что смог найти на судне: пакет ваты, два шприца с морфием, один из которых был уже наполовину пуст, ножницы и большой медицинский пинцет. Под конец полез в карман и вынул раскладной ножик. — Это, конечно, не скальпель, но режет будь здоров.

   Разорвав целлофановую обертку, он вынул из упаковки таблетку сухого спирта. Положил на маленькое блюдце и поджег.

— А это еще зачем? — тихо спросил Вениамин.

   — Для дезинфекции. — Вася улыбнулся и стал нагревать лезвие ножа на голубом языке пламени. — Да ты разбинтовывай, не спи, у нас минут десять, пока он балдеть будет...

   Сначала долго мелькали таблицы биржевых курсов. Потом какой-то профессор, тыча указкой в какие-то схемы, что-то чирикал про Африку, карта которой высветилась внизу экрана. Потом была хроника какого-то небольшого землетрясения, потом рассказали об ужасных морозах в России и о снегопаде в Египте, и наконец...

   —  Нет... Нет-нет-нет-нет... — забормотал Митяй, почувствовав, что у него начинают трястись руки. — Ну пожалуйста, не надо. Ну я очень прошу.

   Но экран телевизора методично высвечивал картинку за картинкой, уже знакомые Митяю. Развороченный джип с обгоревшей краской, перевернутый на бок. Три тела на носилках, закрытые простынями...

   — Ну вот, теперь нормально. — Вася положил на поднос нож с покрасневшим лезвием. — Пусть пока остынет. Ну чего ты там возишься? Перетяни ему ногу выше раны. А то если он еще грамм триста крови потеряет — хана.

   — Сейчас-сейчас. — Вениамин дрожащими руками принялся обвязывать ногу жгутом, стараясь не смотреть на вспухшую посиневшую рану. — Только ты поосторожнее, ладно? Ну сосуды там всякие, сухожилия.

   — Не каркай. — Вася засучил рукава, глубоко вздохнул, как перед погружением в воду, и взял в руки нож. — Вот здесь прижми пальцем и не отпускай.

   Когда лезвие погрузилось в рану, Кирюха дернулся и тихо застонал.

   — Лежи спокойнее, дурачок! — ругнулся Гладий. — Веня, подержи его, а то... Вот она. Кость не задета. Но глубоковато.

— Достанешь? — неуверенно спросил Вениамин.

— Попробую...

...Может, это еще и не они.

Митяй не отрывался от экрана, глухо бормоча:

   —  Не они. Нет, точно не они. Ну конечно, это не они.

Почему я вдруг подумал, что это они?

   Но чем больше он старался себя убедить, тем меньше ему в это верилось.

Над корабликом опять пронесся самолет.

   — Чего они, в конце концов, разлетались? — Вениамин вздрогнул.