Все для фронта? Как на самом деле ковалась победа - Михаил Зефиров

Между тем, помимо нехватки двигателей, отправлявшиеся на фронт танки были низкого качества. Так, Т-34, выпущенные в июле 1941 г. заводами СТЗ и № 183, имели следующие основные дефекты: главный фрикцион давал пробуксовку, вода в радиаторе перегревалась, что приводило к ее кипению и выбросу наружу, а также сильный перегрев масла в картере до +125 °C. Произведенная ранее установка дополнительного регулятора так и не снизила температуры.

Однако просто так взять и установить на танк «новый» двигатель было нельзя. Это потребовало заново спроектировать и заменить целый ряд узлов и механизмов: раму (фундамент) мотора, масляные баки и радиаторы, расположение водяного радиатора, выхлопные коллекторы (по-русски — глушители), главный фрикцион, вентилятор и др. Бронетанковое управление (БТУ) РККА даже разработало новый проект электрооборудования для Т-34 с мотором М-17Т. Все это создало дополнительные трудности для промышленности, учитывая, что часть заводов уже были захвачены противником, а сотни других находились в стадии эвакуации. Поэтому перебои с поставками приняли хронический характер. В частности, в сентябре не хватало бензобаков, главных фрикционов, поддерживающих и ведущих колес и др.

В начале войны Т-34 серийно выпускался только на двух заводах: на Сталинградском тракторном и на заводе № 183 в Харькове, который потом эвакуировали в Нижний Тагил. Упоминавшимся выше постановлением ГКО от 1 июля 1941 г. судостроительный завод № 112 в Горьком тоже переводился на производство танков Т-34. Почему выбрали именно его, не совсем ясно. По всей вероятности, сталинское руководство учитывало большой потенциал всего горьковского промышленного района и верило, что местным предприятиям удастся совместными усилиями наладить выпуск средних танков. Кроме того, корпус танка изготовлялся из штампованных броневых листов, а для этого требовались мощные прессы, а таковые — по 1600–1800 тонн — на «Красном Сормове» имелись.

13 августа начальник 3-го отдела бронетанкового управления ГАБТУ РККА военинженер 1-го ранга Афонин писал главным инженерам заводов № 112 и ГАЗ: «Танк Т-34 имеет хорошее вооружение, надежную бронезащиту и прекрасную маневренность. Это обстоятельство накладывает на ваши заводы огромную ответственность, и Ваши танки должны быть лучше выпускающихся заводом 183 и СТЗ». Далее Афонин подвергал резкой критике указанных производителей: «Неверно решение вопроса заводом № 183 с установкой агрегатов электрооборудования. Идя по линии наименьшего сопротивления (что есть под рукой), завод № 183 устанавливает ничем не оправдываемые агрегаты: генератор ГТ-1000, два электростартера СТ-64 и четыре аккумулятора. Хотя известно, что для запуска М-17 вполне достаточно стартера СТ-61, а для питания достаточно двух аккумуляторов». [289 — ГУ ЦАНО, Ф. 2435, Оп. 8, Д. 25, Л. 90–91.] Из этого примера видно, что производство средних танков летом 1941 г. велось в хаосе.

Что касается самого мотора М-17Т, то он имел массу недостатков. Танкисты жаловались, что двигатель плохо заводится и пожароопасен. Часто из глушителей вырывалось открытое пламя. Мощности стартеров не хватало. Заводы-производители даже получили приказ разработать систему дублирующего запуска двигателя сжатым воздухом и выпускать Т-34 с двумя независимыми системами пуска. Но этот проект так и остался на бумаге.

Сам немецкий мотор был крайне трудоемок в производстве, изготовлялся из дефицитных алюминиевых сплавов и высоколегированных сталей. В переписке между заводами по этому поводу сообщалось: «Достигаемая такой ценой мощность 650 л.с. и удельный вес 0,9 кг/л.с. в танках не используется. В то же время мотор М-17 т, оставшийся, в сущности, авиационным, приспособлен работать в условиях сильного обдува холодным и чистым воздухом, чего в танках нет. Здесь, наоборот, жара и пыль, что вызывает перегрев масла, повышенный износ». [290 — ГУ ЦАНО, Ф. 2435, Оп. 8, Д. 25, Л. 107.]

Тем временем моторов же по-прежнему не хватало. В частности, сентябрьский план по М-17 промышленностью был выполнен всего на 23 %. Все это потребовало удешевления и упрощения производства двигателя. 11 сентября 1941 г. БТУ предложило заводам-производителям заменить ряд его алюминиевых деталей и узлов на изготовленные из более дешевых материалов, прежде всего из чугуна. В первую очередь это касалось верхнего и нижнего картеров, распределительного вала, водяного радиатора и др. В итоге выпускавшиеся серийно Т-34 и КВ-1 к концу 1941 г. сильно отличались от своих образцов 1939 г. А старый, добрый «БМВ VI» получил новую жизнь.

М-17 работал на высокооктановом бензине (Аи-92), однако его вскоре тоже стало не хватать. Посему в бензобаки пытались лить все, что горит, в том числе керосин, технический спирт и газойль. Заправляли танки и низкооктановым бензином. Все это неизбежно вело к падению мощности.

Впрочем, для Т-34 уменьшение максимальной мощности двигателя было как раз на руку. Дело в том, что для машины весом 25–26 тонн мощность 600–650 л. с. была излишней. К примеру, у немцев для средних танков Pz.IV, весивших 23,5 тонны, вполне хватало «Майбаха» мощностью 300 л.с. Танковые моторы в основном работают на пониженных оборотах, поэтому для них более важен объем цилиндров, нежели максимально возможная мощность, достигаемая на высоких оборотах. Установка слишком мощного движка приводила к перерасходу топлива, выбросу пламени через выхлопные трубы и быстрому выходу из строя. Поэтому на бензиновых двигателях BMW VI и дизелях В-2, ставившихся на «тридцатьчетверку», приходилось устанавливать специальный ограничитель мощности. И наоборот, для «Клима Ворошилова» весом 48–50 тонн мощности в 600–650 л.с. при работе на высоких оборотах было недостаточно. Таким образом, как В-2, так и М-17Т не годились ни для среднего, ни для тяжелого танка, и использовать их приходилось только из-за неимения какой-либо альтернативы.

Но вернемся в осень 1941 г., когда было не до рассуждений об оборотах двигателя. Решения правительства не выполнялись. Это потом, в послевоенные годы, будут писать, что якобы все задания партии героически перевыполнялись, несмотря ни на какие трудности. На самом деле как раз срыв и провал производственной программы были делом совершенно обыденным.

Так, Горьковский автозавод получил задачу — выпустить до конца 1941 г. 900 комплектов траков для гусениц Т-34. Однако «задание партии», как тогда было принято выражаться, было фактически проигнорировано, и по состоянию на 21 сентября предприятие поставило всего три комплекта.

План по производству моторов М-17 на ГАЗе тоже не выполнялся. Вместо 150 двигателей в октябре и 200 в ноябре по состоянию на 20 ноября 1941 г. там были выпущены только 72 штуки. Кроме того, завод № 112 недополучил от поставщиков бензобаки, диски ведущих колес и боковые броневые листы.

До сих пор широко бытует мнение, в том числе и среди людей, считающих себя специалистами по танкам, что танки Т-34 и особенно КВ-1 и КВ-2 были не по зубам немецким танкистам и артиллеристам. Мол, снаряды отскакивали от их брони, как горох. Возникает резонный вопрос: а как же они их подбивали?

Фактически же, получив в конце 1941-го — начале 1942 гг. подкалиберные и кумулятивные снаряды, немцы могли поражать не только Т-34, но и «Клим Ворошилов» даже из обычной 37-мм противотанковой пушки. Согласно советским данным о полигонных испытаниях, такой снаряд с 400–500 метров довольно легко пробивал их лобовую броню при встрече под углом 20° к нормали. А кумулятивный 75-мм снаряд насквозь прошивал 120-мм броню с дистанции до 1000 метров. Таким образом, бороться с «непобедимыми» танками могли даже такие устаревшие машины, как Pz.38(t). [291 — ГУ ЦАНО, Ф. 15, Оп. 4, Д. 223, Л. 34.]

Немецкий солдат осматривает подбитый Т-34.

Впрочем, дело здесь не только в новых снарядах. Историки, бездумно воспевающие советские танки, забывают, что сама по себе толщина брони и ее расположение под рациональными углами наклона еще ни о чем не говорят. Главное — качественно изготовить сам броневой лист. А вот с этим-то как раз и были большие проблемы. Советская промышленность давала лишь ограниченное количество никеля, 45 % ферросилиция и ферромарганца, которые были необходимы для выплавки стали марки 8-С, из которой и изготовлялась броня необходимой прочности.

Летом 1942 г. в связи с ростом производства танков дефицит материалов стал ощущаться особенно остро. В результате бронетанковое управление РККА приняло решение о поиске более дешевого заменителя стали марки 8-С. В конце августа металлургический завод № 178 изготовил для завода № 112 пробные листы толщиной 35, 45 и 75 мм с содержанием никеля 0,8–1 % вместо принятых ранее 2,5–3 %, хотя и последние параметры были следствием уменьшения содержания никеля в 1941 г.

БТУ поручило заводу-изготовителю проверить новую сталь на сварку, обработку и прочность. Стрельбы, проводившиеся с расстояния 64 метра, показали «удовлетворительную бронестойкость».