Позолоченная роза (ЛП) - Хамм Эмма

Он раскрыл крылья и хищно улыбнулся ей.

— Чем же они заслужили избиение?

— Испачкались, — она насмешливо улыбнулась и вернулась к работе. Амичия игнорировала его лучше, чем он считал возможным, учитывая его размер.

Она думала, что могла одолеть его, игнорируя его? Что ж, этим можно было заниматься вдвоем. И он не собирался делать вид, что его не было в комнате. Она не привыкла к Жутям, что бы она ни возомнила.

Он ударил сильными крыльями и взмыл в воздух. Порывы ветра били по ней, пока он летел к шторам, сорвал их с гардины одним движением и бросил на пол, куда они упали со стуком, разнесшимся эхом.

Ее задание было простым. Легким. Он скрестил руки на груди и повернулся в воздухе.

Амичия держалась за стремянку обеими руками, покрытая пылью и паутиной, слетевшими со стеллажей. Ее словно засыпало снегом.

Она кашлянула и посмотрела на него.

— Это было необходимо?

— Абсолютно, — она хотя бы не могла игнорировать его теперь.

Амичия чихнула три раза, а потом хватка на стремянке соскользнула. Он смотрел, словно время замедлилось, как ее пальцы по одному соскальзывали, и она отклонялась, летя к полу.

Он не думал, он реагировал. Александр спикировал, удивляя скоростью даже себя.

Она упала не на пол, а в его руки. Он поймал ее за коленом и спиной, стараясь не тревожить сломанные конечности. Но он не был уверен. Он упал на колени, они проехали пару футов и остановились. Амичия была в его руках.

Он прикрывался крылом на случай, если они врежутся в стеллаж. Тонкая мембрана создала странный кокон для них, когда они остановились на полу.

Паутина тянулась на ее макушке, нить прилипла к ее ресницам. Пыль украшала темные пряди как звездная пыль. Амичия моргнула, и он восхищался ее красотой, хоть она и была в грязи.

Глядя в ее темные глаза, он словно смотрел на небо ночью. Тьма была бездонной, но с прожилками света, обещающими не только пустоту. Ее глаза были полными жизни, в них было больно смотреть, но это манило больше взгляда на звезды.

Она прижала ладонь к его щеке.

— Ты меня поймал.

Слова давили на его губы. «Я всегда тебя поймаю. Я совершил ошибку, дав тебе упасть один раз, и я буду вечно сожалеть об этом. Мысль, что ты пострадаешь снова, терзает мою душу». Но он их не произнес. Александр прошептал:

— Ты уже достаточно настрадалась в этом месте.

— Видимо, да.

Воспоминание обожгло его разум, поражая четкостью. Женщина с темными волосами в его руках, как он держал Амичию. Но кровь тонкой струйкой текла из ее рта, ее глаза были пустыми, а тело остывало.

Он убил больше людей, чем мог сосчитать, но это ощущалось иначе. Он не убивал эту женщину. Алая кровь была на его пальцах, но не он убил ее, и он злился. Гнев пылал в его груди, поднимался к горлу первобытным воплем, жар добрался до глаз, и они болели так, словно в них бросили песок.

Она не должна была умереть. Он помнил, что так думал. И он не знал ее имя, кем она была, но он должен был защищать ее и… не справился.

— Александр? — голос Амичии пробился сквозь воспоминание, и ее прохладная ладонь скользнула по его щеке, большой палец погладил его под глазом. — Что случилось?

— Я кое-что вспомнил.

— Что-то важное?

Он покачал головой, отгоняя видение, чтобы посмотреть в ее глаза. Ее темные, сияющие звездами, глаза смотрели на него с большей тревогой, чем он заслуживал.

— Тебе это не нужно знать.

— Твои глаза изменились, — прошептала она. — Они уже не красные.

Его ладони задрожали.

— А какие?

— Золотые, — ответила она, гладя его щеку большим пальцем. — Как лучшие монеты.

Все менялось, но это не могло. Он был Королем Жути. Он послал армии уничтожить ее родину и ее народ.

Но она смотрела на него с чем-то большим в глазах. Она словно тоже хотела его, или хотя бы видела в нем не только монстра. Не только чудище на ее пороге.

Ее губы были красными, как ягоды, словно она ела малину утром. Пухлые и идеальные. Александр смотрел на них и гадал, ощутит ли вкус звезд, поцеловав ее.

Ее ладонь прижалась к его щеке, глаза расширились, но она не отталкивала его. Она притягивала его ближе к этим манящим губам.

И он снова поразился чистоте ее души. Только женщина, полная света, осмелилась бы поцеловать проклятого.

— Господин?

Александр застыл, почти задев ее губы своими, ее резкий выдох задел его рот. Она пахла как лимоны и мята.

Он сглотнул, стиснул зубы и отозвался:

— Да.

— Вы нужны в главном зале. Несколько из Жутей поссорились и просят, чтобы вы приняли решение за них.

Глаза Амичии расширились еще сильнее, и он знал, что миг между ними прошел. Она снова боялась его. Хоть она не вырывалась из его рук, она вот-вот могла позвать на помощь.

— Я приду через минуту, — ответил он тому, кто стоял на пороге библиотеки. — Оставь меня.

Он ждал, пока когти не застучали по коридору, а потом развернул крыло. Он не хотел показывать ее в своих руках, сплетни быстро разлетелись бы по поместью.

Как только Александр отпустил ее, Амичия поднялась на ноги. Она поправила шерстяное платье и кашлянула.

— Спасибо за помощь. Дальше я справлюсь.

— У меня есть работа, — сказал он поверх ее слов.

Они оба смотрели на пол. Он не мог вытерпеть тишину, когда почти поцеловал ее. И она не захотела бы целовать такого монстра, как он.

Это была ошибка.

Он прижал крылья к бокам, поклонился ей и вышел из библиотеки без слов. Жути отвлекут его от смущения на время. Но он знал, что это воспоминание ему хотелось бы забыть.

Глава 29

Амичия сняла остатки шины с ноги и пошевелила ею. Впервые за долгое время нога не болела. Конечно, мышцы были слабыми, но боль сломанной кости пропала.

Она натянула коричневые сапоги, которые нашла в заброшенной комнате. Ее нога так опухла, что она носила только туфли несколько месяцев. Но теперь она смогла надеть сапоги и выйти наружу.

Яркие носки тянулись по ее ногам, полоски были разноцветными. Она задрала слои светлых шерстяных юбок до колен и заправила края за пояс. Два шарфа на плечах — синий и лиловый — согреют ее, если поднимется ветер.

Пока что она собиралась наслаждаться и исследовать.

Амичия схватила трость, которую нашла в другой комнате, покрутила ее в руке. Когда-то трость была черной, но краска местами облетела, и было видно серое дерево.