Самый быстрый - Сергей Анатольевич Савинов

— Слушай, это определенно рекорд, — Ехидна подняла кружку с темным тверским пивом и уважительно кивнула, посмотрев на меня. — Пусть создание тьмы и оказалось слабаком, но ты его обезвредил в одиночку и за пару минут. Слишком мало для медали, но достаточно для тоста от друзей.

— Давайте за Спринтера! — вскочил Гермес со своим стаканом, и вся наша разросшаяся компания тут же встала, звеня стеклом и фарфором.

Мы сидели в одном из новых кафе, открытых Мышкиным на берегу Тверцы в самом центре города. Погода разгулялась, и можно было провести время на летней веранде, которая до отказа забилась народом. То ли место становилось популярным, то ли люди тянулись к нам. А скорее всего, оба варианта сразу. И когда все кафе дружно загудело, присоединяясь к нашему тосту, я был готов провалиться сквозь землю. Все-таки внимание сейчас приковано к моей персоне, а это то еще испытание.

«Ты теперь знаменитость, — ухмыльнулся в моей голове Горин, и он как будто на самом деле мной гордился. Вот что по-настоящему удивительно. — Смотри, не зазнайся потом!»

Я мысленно поблагодарил его. Теперь, когда все осталось позади, я окончательно осознал, почему впал в ступор — дело было не только в моем страхе перед огнем. Происходящее в комнате с черной тварью оказалось иллюзией… Не знаю, как «Дети» ее создали, но эту гадость не смогли заглушить даже нейроблокаторы. Иллюзия, которая чуть не свела меня с ума, когда я увидел свою мертвую сестру, мою Олю… А Борис все это видел и пытался мне об этом сказать. Не оставил один на один с тьмой — уже за это моему паразиту можно было сказать спасибо.

«Я не паразит», — тут же возразил Горин и рассмеялся, понимая, что я так подумал специально.

Всего час назад нас отпустили с большой общей планерки, которую провел Иероним Берг в присутствии Максима Рябушинского. И хоть наш командир, подводя итоги, похвалил каждого, особо отметив мою находчивость и самоотверженность Гермеса, внимательный взгляд комиссара по внутренним расследованиям несколько подпортил удовольствие. И верно — после выступления Берга Максим Андреевич отдельно распек меня за нарушение субординации, потому что спорил с Фортуной, и Ехидну за убийство Бешеного Огурца по неосторожности.

Впрочем, если говорить в целом, операцию по отражению атаки и ответной зачистке секты засчитали успешной. Единственное, что оставалось непонятным и откровенно тревожило, это странное черное существо. В своем отчете я, разумеется, сообщил подробности схватки, подкинув работы нашим аналитикам. Скрыл только то, что касалось моей семьи. Но даже оставшегося хватило с лихвой. Особенно неприятным сюрпризом для всех оказалось то, что иллюзия твари проигнорировала действие нейроблокаторов.

— Интересно, этот слизняк мог скопировать любого из нас? — понизив голос, спросил Гермес, когда мы вновь сели.

— Думаю, да, — я кивнул, и все с напряженным любопытством уставились на меня. Поначалу мы старались избегать этой темы, решив хоть немного выдохнуть, но вот пришло время. — Сомневаюсь, что он стремился подделаться именно под меня. Вот только какой силы должно быть ментальное воздействие, чтобы сломать медикаментозный барьер!

— Получается ведь, что «Детей дракона» удалось открыть портал к осколку, — принялась рассуждать Фортуна. — И даже если двойник Спринтера вовсе не черный игиг, он все равно пришел оттуда. А местную, с позволения сказать, фауну еще никто толком не изучил.

— Полагаешь, это ее влияние? — повернулся к девушке Броненосец, намеренно не произнося слово «тьма».

— Более чем уверена, — кивнула Фортуна.

«Это плохо? — спросил Борис. — Вся эта тьма, осколки?»

«Хорошего точно мало, — ответил я. — Ты ведь читал, именно оттуда приходят черные игиги, которые разрушают целые города. Так что даже мелочь из осколка может подкинуть проблем».

— Я слышал, что эту тварь назвали объектом «Хамелеон», — доверительным шепотом добавил Нюхач, который варился во внутренней кухне и знал немного больше, чем все остальные.

— А мне вот интересно, это и вправду были последние «Дети дракона»? — спросил Гермес. — Ведь если они один раз открыли этот портал, то смогут сделать это еще раз. Если хоть один выжил…

— Честно? — я внимательно посмотрел на него, хотя отвечал, разумеется, сразу для всех. — Мне кажется, они успели пустить корни в нашей губернии, а то и за ее пределами. И теперь у полиции с охранкой прибавится работы. Да и у нас с вами.

— Но всю верхушку мы ликвидировали, — возразила Фортуна. — В живых осталась лишь Ороти, которая сдалась, а Нидхёгг и Рюдзин были убиты при штурме. Как раз они и удерживали тот портал, на который ты напоролся.

— Сопротивлялись они, конечно, до последнего, — покачал головой Броненосец, а потом перевел взгляд на меня. — Хорошо, что ты сразу полез в ту комнату. А то, пока бы мы с ними разбирались, не только этот Хамелеон, но и полноценный черный мог выскользнуть.

— Да уж, — покачал головой Кошатник. — Представляю черного с такими способностями. От города бы камня на камне не осталось…

— А ведь и правда, — Щит слегка хлопнул по столу ладонью, из-за чего стоящая на нем посуда тоненько зазвенела. — Если бы все наши силы направились на штурм главарей секты, он бы преспокойненько вышел… Пусть даже не настоящий черный, а именно этот. Мало не показалось бы.

— Да уж, с учетом того, что он очень умело наводит галлюцинации… то есть наводил, — подхватил я, с содроганием вспомнив, что именно показал мне «Хамелеон», — произойти могло бы все, что угодно. Показал бы он, например, дежурившим во дворе полицейским, что кругом враги. Такую бойню с бронетехникой в жилом квартале даже представлять не хочется.

— Как в Белфасте? — наклонила голову набок Фортуна.

— Ага, — кивнул я. — Когда брали Танкиста.

Об этой истории нам рассказывали на одном из бесчисленных занятий в спецшколе. Бандит с технической искрой угонял себе по-тихому автомобили в начале девяностых, а потом вдруг решил штурмовать местный банк — захотел легких денег. Проник на военную базу НАТО, угнал бронетранспортеры и «Абрамсы», после чего привел эту железную армаду в центр Белфаста. Народу тогда полегло немало, пока лондонское бюро «Защиты» решало, кого послать на перехват. После этого все ведущие страны мира пересмотрели свои экстренные протоколы, и с тех